Наконец, мы направляемся к комнате 302.

Кажется, все здесь знают Стерлинга, он здесь завсегдатай. От уборщика, подметающего пол, до медсестер и директора — все они знают его. И для них он не тот красивый и успешный адвокат, о котором в последнее время пишут в новостях. Он просто преданный сын, который любит свою маму.

Стерлинг останавливается у двери и поворачивается ко мне с мрачным выражением лица.

— Наверное, мне следовало предупредить маму, что ты приедешь. Черт, наверное, мне следовало сказать ей, что я приеду. — Он потирает затылок.

Я переминаюсь с ноги на ногу, не в силах придумать, что сказать в этот момент.

— Не бери в голову. Все будет хорошо. Вперед.

Мы входим в тускло освещенную комнату. Женщина с длинными серебристыми волосами сидит в кресле-качалке в углу и читает книгу. Сама комната крошечная, в ней едва хватает места для двуспальной кровати, комода и кресла, на котором она сидит. Узкое окно, задернутое пыльной занавеской, выходит на стоянку внизу.

— Стерлинг! — Она сияет, когда видит его. Встает, и мы встречаем ее в центре комнаты.

— Мам, это Камрин Палмер. Камрин, это моя мама — Джиллиан.

— Приятно познакомиться. — Я протягиваю руку и беру ее маленькую ладошку в свою.

— Очень приятно, дорогая. — Она отпускает мою руку и смотрит на сына. — По какому случаю?

Стерлинг пожимает плечами.

— Без повода. Просто подумал, что приглашу двух лучших девочек на мороженое.

Джиллиан расплывается в счастливой улыбке, как будто этот мужчина — маленький мальчик (который теперь возвышается над ней) — весь ее мир.

— Замечательно. Я только возьму сумочку.

Мы отправляемся в старомодный магазин мороженого за углом. После заказа мы усаживаемся в кабинку. Стерлинг сидит рядом со мной, а его мама — напротив.

На самом деле это довольно мило — наблюдать за Стерлингом и его мамой.

Мне нравится, что он делится частичкой себя, которую раньше скрывал. Я пыталась отрицать это эти недели, но теперь знаю — я очень сильно влюблена в него.

Прошлые выходные вышли из-под контроля. Я никогда не хотела, чтобы все зашло так далеко, но, когда самый великолепный мужчина, которого ты когда-либо встречала, хочет доставить тебе удовольствие — ты не можешь сказать «нет». И это потрясающе. Большинство парней не понимают, что они делают, словно вагина — это какая-то чужая враждебная территория, на которую они должны попасть и выбраться как можно быстрее. Стерлинг был полной противоположностью. Я чувствовала, что ему действительно нравится доставлять мне удовольствие, и он делал бы это часами, если бы я позволила. При этой мысли мне становится жарко.

После прошлых выходных я приняла сознательное решение не заниматься с ним сексом. Этого я допустить не могу. Я не могу отдаться ему полностью, не зная, чего он от меня хочет, тем более, что через несколько месяцев может оказаться под венцом с другой.

— Скажи мне, Камрин, чем ты занимаешься? — спрашивает Джиллиан, вырывая меня из моих мыслей.

Поскольку я ни за что не скажу ей, что должна играть роль свахи для ее сына, то отвечаю просто:

— Я работаю в отделе по связям с общественностью одной фирмы в центре. Еще со времен колледжа.

— И тебе это нравится? — спрашивает она, осторожно пробуя банановый сплит.

— Я люблю свою работу. Мне очень повезло. И я получила возможность работать со Стерлингом над специальным проектом, так что это здорово.

Его мама проявляет особый интерес ко мне и моей жизни, и поначалу я не знаю, что и думать. Затем понимаю, что это ее способ узнать женщину, которая, как только что сказал ей сын, много значит для него.

— Значит, так вы познакомились? — спрашивает она Стерлинга.

Он качает головой.

— Я познакомился с Камрин несколько лет назад через Ноя и Оливию.

Джиллиан усмехается.

— Этот Ной сплошная беда. — Она подмигивает мне. — Слишком красивый и непослушный. Я прошла через ад с ним и Стерлингом, пока они росли.

Я хихикаю.

— Держу пари, так и было.

— Теперь Ной женат, мам. И у них скоро родится малыш, — говорит Стерлинг, будто они уже говорили об этом раньше.

Джиллиан откусывает еще кусочек мороженого, не замечая, как мы со Стерлингом обмениваемся взглядами.

— О, я бы с удовольствием сходила в кино, если ты приедешь на следующих выходных, дорогой, — говорит Джиллиан Стерлингу. — На «Индиана Джонс». Думаю, он понравится нам обоим.

— Отличный фильм, — говорю я.

— Ты его видела? Он только что вышел. — В голосе Джиллиан слышится недоверие.

Я растерянно смотрю на Стерлинга, а потом просто решаю подыграть.

— Да, я уже посмотрела его. Он превосходный. Может, как-нибудь мы сможем посмотреть его все вместе.

— С удовольствием, — говорит Стерлинг, сжимая мою руку под столом в безмолвной благодарности.

Затем мы болтаем о фильмах и наших любимых десертах и даже обнаруживаем, что Джиллиан разделяет со мной любовь к шоу «Охотники за международной недвижимостью». А потом неожиданно наступает время уходить. Стерлинг так легок и беззаботен, пока мы возвращаем ее домой, что даже насвистывает. Мы высаживаем Джиллиан, и она целует нас обоих в щеки.

— «Индиана Джонс». В следующие выходные. Принеси попкорн.

Стерлинг смеется, и мы прощаемся.

— Твоя мама великолепна, — говорю я, когда мы отъезжаем.

— Ты ей понравилась.

— Думаю, это просто замечательно — то, как ты о ней заботишься.

Стерлинг продолжает смотреть на дорогу перед собой.

— Хотел бы я делать это лучше…

— Для этого и нужно наследство. — От осознания этого кошки скребут на душе.

Он кивает.

— Почему твоя мама живет там, если ты не хочешь этого? Почему не может переехать к тебе?

С тихим вздохом, который говорит, что Стерлинг много об этом думал, он барабанит пальцами по рулю.

— Если бы это было возможно. Я часто задерживаюсь на работе, и у меня слишком много забот. Мама может выйти из квартиры, пойти в продуктовый магазин и забыть, как добраться домой. Забыть, что она оставила плиту включенной и устроить пожар. Есть так много вещей, которые могут пойти не так. — Взглянув на меня, он добавляет: — Я не хочу, чтобы у тебя сложилось впечатление, что это плохое место. Тут заботятся о ней, обеспечивают трехразовым горячим питанием, следят за приемом лекарств, наблюдают, когда случаются приступы, и мама забывает, где находится. Я не могу сделать это для нее дома. Вот почему она здесь.

— Я понимаю.

— Но я хочу для нее лучшего, большего, — продолжает Стерлинг. — Поселить ее где-нибудь, где она может заниматься садом и ходить на прогулки, у нее будет своя квартира, а не просто маленькая комната с кроватью. Настоящая община, а не место, похожее на больницу. В часе езды отсюда есть община, к которой я присмотрелся. У них есть команда врачей, одни из лучших в вопросах лечения слабоумия.

— Это замечательно, Стерлинг.

Но самый главный момент, который мы не обсуждаем, заключается в том, что для того, чтобы это произошло, мы должны закончить наши игры, и Стерлинг должен жениться.

Протянув руку, я сжимаю его колено.

— Ты делаешь все, что в твоих силах. Ты хороший сын.

Стерлинг кивает, теперь уже улыбаясь. Мы едем, а на фоне тихо играет музыка.

Похоже, визит к маме и то, что мы с ней поладили, пошли ему на пользу.

Но есть еще кое-что, о чем мне нужно с ним поговорить. В волнении от того, что Стерлинг застал меня врасплох в офисе и увез на прогулку, а затем, черт возьми, представил своей матери, это отошло на задний план. Теперь пришло время получить некоторые ответы.

— Мне нужно спросить у тебя кое-что.

— Конечно. — Стерлинг барабанит пальцами по рулю.

— Выписки по кредитным картам на моем обеденном столе… они пропали после того, как ты был у меня в прошлые выходные.

— Заметила, да?

— Ты взял их?

Я потрясена, и мой голос выдает это. Подумала, что в худшем случае Стерлинг увидел их, когда я отходила в туалет, и, возможно, отодвинул куда-нибудь, чтобы не смущать меня тем, что оставила свои личные бумаги разбросанными.