...И только чуть сесть удалось самолету,
Верхушки дерев задевая огнем,
С опушки строчат по нему пулеметы,
Бегут к озерку белофинские роты,
Троих оцепляют кругом.
Машина пылает.
Стоят они трое:
Мазаев, да Климов, да Пономарев,
А вся эскадрилья встревоженным строем
Кружится над ними: не кинем, укроем!
И с воздуха рубит врагов.
Штурмуя опушку, с лихою ухваткой
Над лесом машины дают виражи.
Противник уже наступает с оглядкой.
Но что это? Трусов идет на посадку.
Возьми его! Вот он, держи!
И все остальное проходит так быстро,
Быстрее, чем этот рассказ:
Один в бомболюки, а двое к радисту -
И все в самолете. И - газ!
Тут дерзости мало одной удивляться,
Хоть это и редкий пример.
Тут самое трудное дело подняться,
Но Трусов и это сумел.
...У летчиков наших такая порука,
Такое заветное правило есть:
Врага уничтожить - большая заслуга,
Но друга спасти - это высшая честь.
В самом начале Великой Отечественной войны Герой Советского Союза Михаил Трофимович Трусов был ранен. Из госпиталя попал он в другую летную часть, на другой фронт. Затерялись его следы. Никак не могли отыскать его красные следопыты.
Великая Отечественная война назвала имена новых героев. Рядом со столиком, где под стеклом лежат стихи Александра Твардовского, висят на стене портреты двух боевых экипажей, повторивших подвиг капитана Гастелло.
...Старый телефон, ты помнишь, что передал на землю капитан Алешин за минуту до подвига? "Самолет горит. Идем на цель. Задание будет выполнено".
И замолчала навеки фашистская батарея.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 февраля 1943 года героическому экипажу - С.М. Алешину, В.А. Гончаруку и П.А. Боброву были посмертно присвоены звания Героев Советского Союза.
Но другие вражеские батареи еще продолжали обстреливать город. Перед гитлеровскими артиллеристами лежали карты, расчерченные на квадраты, черной штриховкой были помечены здания, которые приказывалось уничтожить в первую очередь. Рядом стояли номера: "Объект № 192" - Дворец пионеров; "Объект № 9" - Эрмитаж; "Объект № 736" - школа на Бабурином переулке.
Грохотали тяжелые "берты" с Вороньей горы, и летел снаряд за снарядом в сторону осажденного города. По радио обрывалась на полуслове песня, и строгий голос объявлял: "Внимание! Внимание! Говорит штаб местной противовоздушной обороны. Район подвергается артиллерийскому обстрелу, движение по улицам прекратить, населению немедленно укрыться". И дальше только метроном: "тук-тук, тук-тук" - до отбоя. В 1941 году таких объявлений было 150, в 1942-м - 391, в 1943-м - 2486...
Разумеется, наши артиллеристы вели беспрерывную контрбатарейную борьбу, и фашистским батареям доставалось крепко. Но одно дело, когда вражеские пушки стоят на постоянной позиции, другое - когда они на колесах... Поди-ка найди такую батарею, успей уничтожить, пока паровоз не утащил платформы с орудиями за десятки километров!..
Такие батареи на железнодорожных платформах были для города наиболее опасны. Днем и ночью разыскивали их с воздуха наши пилоты. 30 сентября 1943 года вылетел на боевое задание и экипаж майора Василия Николаевича Гречишкина. Пересекли линию фронта. И вскоре командир передал по телефону штурману: "Алексей Иванович, смотри!" Капитан Перегудов прильнул к стеклу. Сомнений быть не могло: внизу с черной гусеницы платформы вела огонь по городу неприятельская батарея. Тут медлить было нельзя. И нельзя было промахнуться: в любой момент платформы могли тронуться с места. Майор Гречишкин направил машину в пике. И - встречный удар. И сразу - пламя. Хорошо прицелился вражеский зенитчик, спасая себя. Попал. Возможно, подумал даже: "Сейчас они с парашютами выбросятся". На этот раз промахнулся, ошибся. Гречишкин направил пылающий бомбардировщик прямо на платформы, прямо на орудия врага.
И неуловимая батарея тоже замолчала навеки.
Командир со штурманом погибли. Чудом спасся стрелок-радист И.Ф. Марченко: взрывной волной его выбросило из машины. Он жив и сейчас. Красные следопыты разыскали его, и в 25-ю годовщину со Дня Победы, в мае 1970 года Иван Федорович приехал в 538-ю школу.
Разве расскажешь, что это была за встреча! Ведь четверть века не виделись! И вот - снова вместе! Семьдесят боевых друзей! Плачут. Смеются. Целуются. Как ребят благодарить - прямо и не знают. Такой подарок былым фронтовикам преподнесли!
Из Тамбова приехал Герой Советского Союза Анатолий Петрович Малин. Из Липецка - Герой Советского Союза Иван Федорович Кованев. Прямо к командиру 34-го гвардейского Михаилу Николаевичу Колокольцеву в объятья попали. И Петр Ильич Младенский здесь. 522 боевых вылета на счету этого отважного летчика!
Однако объятья объятьями, а дело делом. Собрались в актовом зале. На сцену то ветераны-летчики поднимаются, то красные следопыты Валерий Никонов, Саша Алюков, Павел Дождев, Светлана Гесь. Живые страницы воспоминаний перемежаются рапортами о следопытском поиске.
И вдруг ворвались, посыпались в зал неведомо откуда тире и точки, тире и точки!.. Замер зал. В креслах-то сидит немало стрелков-радистов. Насторожились. Читают морзянку. А в ней - приветствие бывшего командира дивизии генерал-лейтенанта в отставке Александра Петровича Андреева. Из Киева.
Едва смолкли тире и точки - загудел зал: "Кто работает на ключе?" Ветеранам ответили: "Наш школьник Слава Анищенко". Усомнились бывалые фронтовики: так чисто? так профессионально? Пришлось Славе на сцену выходить - показываться. И кто знает, какая награда была для него дороже: завоеванные потом призы Ленинграда по радиотехнике или это признание его мастерства боевыми стрелками-радистами?
Что получили в тот день ветераны? Большую радость.
Что получили красные следопыты? Большое доверие.
Убедились былые фронтовики: не в игрушки играют ребята, настоящее дело делают. Можно им заветные фотографии доверить - не потеряют, старые письма передать можно - сберегут, боевых реликвий не жаль - в музей ведь! В музей их прославленной дивизии!
Экспонатов столько сразу прибавилось, что коридор третьего этажа стал уже маловат, пришлось школе для музея выделить небольшой рекреационный зал, соседний с ним класс, коридорчик, балкон над актовым залом. Коридорчик ребята в землянку преобразовали. В ту самую, где на стене, обшитой горбылями досок, висит телефон Василия Федоровича Дворникова.
Большой путь он прошел. Сколько аэродромов помнит! Старая Русса - Спасская Полисть - Сосновка - Гатчина - Сиверская - аэродромы Восточной Пруссии!.. А теперь молчит. Привык уже, наверное, к роли музейного экспоната. А может быть, ты и прав, телефон: к чему слова, когда рядом на стенах каждая фотография, каждый документ говорят сами за себя.
Двадцать шесть портретов летчиков прославленной дивизии - Героев Советского Союза, три полных кавалера орденов Славы! Это что, не впечатляет?! А вот стоят перед развернутым знаменем три молодых летчика. Почему именно три? Экипаж. Почему на фоне боевого знамени? Лучший экипаж, в боях отличившийся. Три боевых друга: Сизов, Потапов и Резник.
Конечно, такой снимок сам за себя говорит. Только вот о том, как он попал в музей, - нужно за него рассказать. Потому что это история особая. Точнее, один из эпизодов следопытского поиска.
До встречи ветеранов стену школьного коридора занимали в основном документы, рассказывающие о боевом пути 34-го гвардейского Тихвинского полка. Было несколько фотографий летчиков 140-го Нарвского. И совсем ничего о пилотах-фронтовиках 58-го Старорусского. Никак не удавалось следопытам восполнить этот пробел.
