Согласитесь, что приехавшим на встречу ветеранам 58-го Анатолию Михайловичу Качуку и Науму Аркадьевичу Кусевицкому было немножко обидно: их полк ведь не хуже соседних воевал!

- Надо вам в Москву ехать, - сказали они следопытам. - К нашему командиру Герою Советского Союза Николаю Гавриловичу Серебрякову. Должны у него и фотографии сохраниться, и документы. На всякий случай у нас тут еще один телефон однополчанина есть - Сизова Василия Васильевича. Тоже в Москве живет.

В столицу поехали директор школы Галина Семеновна Палий, учительница Александра Федоровна Анисимова, сестры Лена и Наташа Сорокины, Саша Кузнецов и Витя Молчанов. Следопыты - все. Независимо от возраста.

Прямо с вокзала позвонили Сизову. И сразу почувствовали, что дело имеют с человеком военным: вопросы ставил он четко, кратко, решения принимал мгновенно. "Кто вы? Где вы? Сейчас пришлю за вами машину. Вас шестеро? Не поместитесь? Тогда вот вам мой домашний адрес. На дорогу - час. Жду".

В квартире генерал-майора авиации Василия Васильевича Сизова их ждал уже накрытый стол, фрукты, чай. А главное - альбомы! Сколько же сумел сохранить Василий Васильевич интереснейших фотографий, старых газет! До позднего вечера засиделись. Каждую фотографию по десять раз разглядывали, записывая, кто на ней снят, когда, где. Среди многих снимков был и тот: три молоденьких летчика на фоне знамени: Сизов, Потапов, Резник.

А к Николаю Гавриловичу Серебрякову опоздали. Запутались в транспорте незнакомого города и к сроку не прибыли. Николай Гаврилович тоже был занят, долго ждать не мог, но, уезжая, оставил следопытам солидный пакет с фотографиями.

Дальше путь лежал к бывшему комиссару 276-й дивизии Александру Дмитриевичу Душину. Тут уже одним вечером не отделались - сидели и работали три дня. Ибо бывший комиссар дивизии стал секретарем партийной организации одного из военных музеев. Вот уж где материалов, документов различных - только переписывать успевай!

Музей - это не только стенды, стенды, столики, где под стеклами хранятся экспонаты. Музей - это еще и фонды. К примеру, годами собирались здесь всевозможные сведения о летчиках - Героях Советского Союза.

Шкафы и - ящички, ящички, ящички!.. Конца им нет! И уж коли разрешили в ящичках покопаться - долой обед! Передвинуть попозже ужин! Писали в шесть тетрадей сразу. Каждый в свою. Хотелось переписать все. Но ведь на это и каникул не хватит! Сначала перебрасывались восторгами: "Смотрите, что я нашел!", "Взгляните, что я откопала!" Но вскоре установилась напряженная тишина: некогда было обмениваться впечатлениями. И вдруг в тишине кто-то произнес:

- Трусов...

Да-да, тот самый Михаил Трофимович Трусов, посадивший свой самолет на заснеженное озеро, чтобы спасти товарища. Небольшая заметка о нем из газеты "Тамбовская правда" рассказывала о подвиге героя, о его последних воздушных боях и еще о том, что живет сейчас ветеран в совхозе на Тамбовщине, любит посидеть с удочкой над рекой...

Вернувшись в Ленинград, тут же написали ему письмо. Второе. Третье. Не откликнулся Трусов. Не мог уже откликнуться. Не успел...

А вот история фотографии экипажа у знамени имеет свое продолжение. 4 декабря 1972 года, в день открытия школьного музея боевой славы, в день тридцатилетия дивизии, двадцать семь лет спустя после расставания, встретились боевые друзья, все трое: Василий Васильевич Сизов, Михаил Иванович Потапов и Иван Семенович Резник. Разыскали их красные следопыты, собрали всех вместе.

...Старый телефон, военный телефон! Тебе, наверное, приятно, когда в музей приходят те, чьи голоса ты слышал в давние годы, чьи имена хранишь в памяти. На груди твоих соколов ордена сверкают, медали победной музыкой позвякивают. Только ведь нынешние твои владельцы - красные следопыты. А кто такой красный следопыт? По меркам военного времени - разведчик. Помнится мне, что разведку никогда наградами не обходили. Что ты скажешь по этому поводу?

Молчишь? Трубкой на дощатую дверь показываешь? Понял. Открываю. Вхожу.

Четвертое помещение музея. Небольшой балкончик над актовым залом. Сразу у дверей знамена стоят: переходящее Красное знамя Ленинградского городского отдела народного образования за военно-патриотическую работу и знамя за достижения в спорте. Рядом грамоты, дипломы, подписанные Маршалом Советского Союза И.X. Баграмяном, генералом армии П.И. Батовым, Героем Советского Союза А.П. Маресьевым.

Убедительно. В настойчивости, в целеустремленности, в труде не отстают красные следопыты от героев ленинградского неба. На них равнение держат. И не один, не двое - вся школа. Даже несмотря на ее постоянную "текучесть кадров". Ведь годы идут, ребята растут. Давно уже на смену первым следопытам, экскурсоводам пришли другие. Первых - Валеру Никонова, Валеру Бубича, Сашу Алюкова, Славу Анищенко - сменили Слава Алексеев, Юра Кац, Миша Дудорин, Валерий Воронков. Им на смену пришли Юра Антонов, Лена Анисимова, Вера Быкова, Алла Адорова...

Всех и не назовешь! Только если уж кто с детства прикипел сердцем к большому делу - тот его не оставит. Где бы он ни был, кем бы ни стал...

Давно уже покинул стены школы первый директор музея Валерий Никонов. Всего лишь пятиклассником был, когда столь высокий пост ему доверили, а теперь успел военное училище закончить, стать офицером. Но еще когда курсантом был, каждый раз, приезжая на побывку, приходил Валерий в свой музей и водил по его залам экскурсии.

Студентом Кораблестроительного института стал другой Валера - Бубич. И видно, так крепко засела в нем любовь к поискам, экспонатам, стендам, что и в "Корабелке" возглавил он комиссию по созданию музея института. Впрочем, институт он тоже уже закончил.

...Молчишь, старый телефон? Правильно. У Вечного огня не должно быть лишних разговоров.

Он горит в соседнем зале - этот Вечный огонь. Язычки пламени освещают стену. На ней - сто два имени героев, павших смертью храбрых в боях за Родину в годы 1941 -1945. Рядом с Вечным огнем лежит на земле винт бомбардировщика. И земля в музее тоже, конечно, особая. Так и сказано на табличках: "Земля с аэродромов... Брали и доставили: ветеран - Андреев Василий Прохорович, комсомолец - Анищенко В., пионеры - Найник В., Назарова Л.".

...Скучно тебе в одиночестве, старый телефон? Не грусти! В коридоре, у входа в залы музея уже стоит очередная группа ребят. Издалека приехали. Сейчас дежурный экскурсовод нажмет кнопочку в стене и динамик над дверью скажет:

- Товарищ, гость наш! Здесь, где стоишь, еще школа. Там - музей. Здесь, где стоишь ты, - настоящее. Там - прошлое.

Многое прошлое забывается. И память не все хранит. Есть незабываемое. Оно здесь, за чертой, которую ты сейчас перешагнешь. У каждого человека есть свои памятные даты, но есть такие, которые знают и помнят все: тысяча девятьсот сорок первый - тысяча девятьсот сорок пятый. Сейчас ты войдешь в тысяча девятьсот сорок первый. Войдешь к тем, кто стоял насмерть во имя жизни, к героям, победившим смерть. В том далеком грозном году здесь не было ни музея, ни школы нашей, ни нас самих. Были только доты, что ныне застыли навечно на проспекте Героев, как символ мужества, беззаветной храбрости живых и павших, тех, кому наш музей мы посвящаем...

Илья Миксон. "Поиск"

Все там "не хуже, чем у людей". И витрины, и стенд, и осколки снарядов под стеклом, "пожелтевшие фотографии", аккуратные таблички. И фирменная зеркальная вывеска: "МУЗЕЙ БОЕВОЙ СЛАВЫ ТАНКИСТОВ... ФРОНТА". Умышленно, начиная с названия фронта, опускаю точные имена. Хозяева школьного музея и так, на мой взгляд, обделены, обижены. Хозяева-то они хозяева, но не создатели. Не их это рук дело, не они искали фотографии, рисовали карты сражений, надписывали фломастером таблички. Все выполнено пенсионерами-ветеранами, бывшими танкистами... фронта, что живут ныне по соседству со школой. Отсюда, между прочим, и непосильный для одной школы масштаб - музей целого фронта. Впрочем, подарки не обсуждают. И речь не о том, какой получился музей, а кто его сделал.