— Попробую начать всё сначала. Кажется, у меня неплохие шансы.

Рок смерил его долгим взглядом. Почти так же, как и Астрагор… Фэш хотел скорее покончить с этим разговором.

— Ты должен понимать, что после всего произошедшего ты больше не часть семьи Драгоциев, — жёстко отчеканил он, — в Змиулане тебе нет места. И, Фэш… я не забуду, что вы сделали с Огневой. Я не буду мстить, но и помнить не перестану. Просто знай это.

— Сочтёмся на том, чтобы как можно меньше мозолить друг другу глаза.

Рок кивнул, и сквозь его безжизненные черты проступила скупая отцовская усмешка. Так Астрагор улыбался, если его что-то веселило.

— А теперь оставь меня. На похороны отца, разумеется, тебя не ждут. Да ты и сам не покажешься…

Фэш уже подошёл к дверям, но напоследок оглянулся на нового хозяина Змиулана. А ведь он мог занять его место, сложись всё иначе… Фэш мог бы сидеть в этом в кресле, видеть этот вид из окна и каждый день жизни посветить этим стенам. Драгоций вцепился в ручку. Скорее бы выйти отсюда, пока нахлынувшее откровение не раздавило его.

— Удачи тебе, Рок. Думаю, эта ноша тебе по плечу больше, чем мне.

Не дожидаясь ответа, Драгоций захлопнул дверь, чтобы в последний раз пройти знакомый путь. Провожали Фэша лишь закрытые двери, и всё казалось, что кто-то таится в пустоте коридоров. Но Драгоций ни разу не обернулся, только у своего кабинета его догнал отголосок сожаления. Правда, тот был так тих, что тут же заглох. А всё-таки хотелось бы напоследок посмотреть в знакомое окно…

Окрик догнал его уже около лифта.

— Мистер Драгоций!

Фэш застыл. Рука скользнула по кнопке вызова и опустилась.

— Вы… я все хотела поговорить, но вы были заняты.

Террис стояла перед ним, теребя чёрную папку. Надо было идти быстрее — так бы они не пересеклись.

— Это правда?

— Я не умею читать мысли, Террис.

Она быстро облизнула губы.

— То, что вы покидаете Змиулан… — её глаза подернулись инеем.

— Спроси у своего нового начальника, — отчего-то эта девочка злила его. Злила настырным желанием требовать больше, чем ей готовы были дать. — Можем спуститься вместе, если тебе вниз.

Она кивнула, первой зайдя в лифт. Кнопку Террис так и не нажала. Молчание загустело между ними, как остывший кисель. Фэш понял, что волнуется — он не переживал так, сидя перед дядей, как сейчас, оставшись один на один с бывшей секретаршей. Скорее бы спуститься. Только бы она молчала.

— А знаете… — Террис крепче сжала переплёт, — да всё вы прекрасно знаете, да?

— Тебе не стоит тут оставаться, — сам того не ожидая, произнёс Драгоций, — это место не для тебя. Вот это я знаю точно.

— Я вчера подала заявление, когда узнала про вас… не будет у меня нового начальника.

Фэш наконец посмотрел на Террис, тут же споткнувшись об её ответный взгляд. Тот лаской пробежал по его лицу.

— Значит, я покидаю это место со спокойной душой.

— Вы волновались за меня?

— Тебе пришлось бы тяжко с Роком… он ненавидит рыжих, — попытка свести всё к шутке разбилась о тихий, сорвавшийся вздох.

Террис зажмурилась, будто наглоталась воды, и разом выпалила:

— Не то, что вы, да?

Её уже успевшие потемнеть пряди полыхнули ржавчиной.

— Не стоит… мы почти доехали, Террис. Сдерживайся.

— Я видела её. Ту женщину. Она приходила к вам в день… когда не стало господина Драгоция. Верно?

Фэш полоснул по девушке взглядом, отчего та сжалась.

— Террис, если наш разговор превратится в допрос, то мне придётся сменить тон. Не вынуждай меня.

Её губы задрожали, хоть она и постаралась это скрыть. Неудачно. Фэш пожалел о своих словах.

— Ты хорошая девушка и достойна большего, чем можешь найти у меня. Подумай об этом. И каштановый шёл тебе куда больше… а вот и мой этаж. Прощай, Террис.

Фэш секунду подождал, но девушка так и не подняла на него взгляд.

— А она? Она достойна?

— Ей, — Драгоций улыбнулся, — искать не приходится.

Двери захлопнулись, а Террис так и не вышла. Фэш задержался, рассматривая сжатые створки лифта. Хотелось бы, чтобы у этой глупышки всё сложилось, как надо. А его…

А его ждёт Василиса Огнева.

Комментарий к Глава 39. Фэш

Глава 39 - Маришка

Бета: Отбечено

========== Глава 40. Маришка ==========

Каждый мужчина в её жизни чему-то да учил. Фэш: что нельзя любить сильнее, чем любят тебя. Рок: что свобода важнее любви. Норт же… в груди привычно загудело: будто оттуда вырезали кусок, вот только чего, опухоли или сердца, ещё не разобрать. Норт тоже кое-чему научил.

Последние новости дошли недавно. Стоило Огневой скрыться, как Норт набрал ей и долго выговаривался. Говорил о многом: об отце, о будущем, о том, что теперь многое изменится. Маришка слушала. Иногда хмыкала в трубку, чтобы самой себе напомнить — ты ещё здесь, с ним. Хотя пальцы коченели и просили одного, набрать другой номер, услышать иной голос… а потом снова кивок и долгое «хм, ты прав».

Она знала, что в ту ночь, на мосту, сделала простой и единственный верный выбор. И не жалела. Маришка едва ли посадила бы себя на привязь, даже возьмись за неё Драгоций. Не жалела, вспоминая хриплое, густое дыхание в темноте, что катилось по коже сиропом; его руки на своём теле, долгие касания, пока кожа не трескалась морозной коркой; волосы, его жёсткие, короткие пряди и её витые локоны, перемешанные в изголовье. Она не жалела. Лишь выгребала из нутра остатки памяти, как выгребают из остывшей печи золу. Это был верный выбор. С Роком она рано или поздно забыла бы всё, чему научила жизнь. Он бы перестроил Маришку под себя, разносил бы её и приучил к мысли, что так и должно быть.

Маришка видела сплошную чёрную массу. Отсюда толпа казалась единым монолитом, а сухой воздух трещал под потоком слов, вздохов и шагов. Но она всё равно заметила его. Даже в толпе он выделялся, как выделяется кусок минерала в бурой породе. Маришка знала, что Рок её не видит, иначе бы точно повернулся спиной. Сейчас же открывался его резкий профиль с изогнутым носом — такая забавная горбинка, что она как-то не удержалась и прислонилась к ней губами, Рок тогда отпрянул и глянул так, будто кипятком ошпарился.

Маришка закуталась в куртку, день был ветреный и ясный. Пахло той самой весной, когда вокруг ещё белое покрывало, а сверху уже давит высокое небо. Ты знаешь, завтра будет теплее, но сегодня лучше прикрыть нос шарфом. Рок стоял в одном расстёгнутом пальто и сжимал руки в карманах. Маришка знала, что сжимал. Он всегда их сжимал, если дело касалось отца. Сейчас же отца хоронили. Людей пригласили мало. Возможно, кто-то скорбел. Маришка считала, что большинство отдаёт дань ушедшей эпохи. Астрагор едва ли оставил след в сердцах людей, но вот город его запомнит. Время обточит его образ, и многое из плохого останется здесь, в этом ясном, по-весеннему морозном дне.

Толпа начала расходиться. Постепенно она перебиралась к стоянке, чтобы отправиться в Змиулан, где от Астрагора осталось куда больше, чем здесь. Рок не сдвинулся ни на шаг. Маришка тоже.

Стоило уйти. Посмотрела и хватит. Умная женщина говорила в ней поставить точку, вырвать эту страницу, будто скомканный черновик, и перестать трястись; девчонка же просила поймать его взгляд и кивнуть. Маришка просто стояла. Хотелось наглядеться в последний раз, чтобы глаза заболели, а потом уйти и никогда не жалеть, что не обернулась.

Рок вздрогнул, будто поймал её мысль. Маришка напряглась, но Драгоций всего-то поправил шарф. Он похоронил отца, ему едва ли есть дело до чего другого.

— Ты пришла, — сказал, даже не обернувшись, — хотя тебя не звали.

— Разве это когда-то мешало мне?

Теперь обернулся. Его взгляд скользнул по ней, будто наполненный тающим льдом. Ни одной искры — лишь вяжущая, тягучая пустота.

— Подойди.

Она могла бы не послушаться. Теперь его слова едва ли имели власть, и будь Маришка чуть более стервой, то точно бы не упустила шанса. Но сейчас ей хотелось другого: побыть с ним в последний раз. Маришка подошла. Встала так, что протяни руку и коснёшься. На чёрный камень она не смотрела, на Рока тоже. Хватало того, что нос жёг его запах, а висок — взгляд.