Как именно они обсуждали папу, история умалчивает, но это заняло у них все то время, что длился доклад. Более того, под конец они поспорили, что мама подойдет к папе и выльет на него стакан шампанского (на конференции присутствовали люди, так что кровью тогда побаловаться не пришлось).

И вот, представьте сцену: Андрей Евгеньевич, занимавший как в мире вампиров, так и в мире людей очень значимое место, завершает доклад, готовится выслушивать аплодисменты и восторженные отзывы, а вместо этого к нему подлетает молодая нахальная вампирша и молча опрокидывает на него содержимое хрустального фужера. Уже зная характер моего папочки, угадайте, что было дальше? Если думаете, что он начал громко возмущаться и требовать извинений, то ошибаетесь. Папино дальнейшее поведение было совершенно ему несвойственно. Он смутился, окинул печальным взглядом свой испорченный смокинг, затем поднял глаза на маму и тихо спросил:

– Что, мой доклад был настолько ужасен?

Тут уже настала очередь мамы смущаться, ведь она ожидала другой реакции и приготовилась дать отпор, а тут такое. Ее щеки покрылись прелестным румянцем, она прошептала извинения и быстро покинула зал, в котором проходила конференция. Позже папа отыскал ее в других помещениях большого здания. У них состоялся разговор, после которого было положено начало их нынешним отношениям. Мама рассказывала, что, пообщавшись тогда с папой, поняла, насколько он может быть интересным и чутким собеседником. Первое впечатление об Андрее Евгеньевиче оказалось ошибочным. Может, папа действительно скрывает свой истинный характер под маской легкой напыщенности, а может, он становится мягким и податливым только в присутствии мамы. Я больше склоняюсь ко второму варианту. С мамой нельзя вести себя иначе, такая она задорная, живая, неугомонная…

– Ладно, – прервал мои размышления папа. – Тебе повезло, Вестмар десять минут назад оставил меня в покое. Оказывается, ему тоже понадобилось в салон красоты.

– А чего он вообще от тебя хочет?

– Партнерства. И открытия донорского центра, подобного нашему, в Норвегии. Точнее, я поначалу так думал. А теперь, выслушивая его болтовню эти два дня, понял: он скоро придет просить твоей руки.

– Папа, даже не вздумай! – испугалась я.

– Успокойся. Я еще с ума не сошел. Зачем мне в зятья этот метросексуальный альбинос, который, к тому же, еще страдает словесным поносом. Иди, короче, готовься к балу. Ах, да, и попроси Вельхеора, чтобы зашел.

– Не могу, – я развела руками. – Он сейчас очень занят покорением Офелии.

– Ничего, прервется, – начал, было, папа, но тут же запнулся.

Я бесстрастно взирала на него в ожидании дальнейших указаний.

– Покорением Офелии? – переспросил Андрей Евгеньевич. – А вы с ним разве не…

– Нет. Мы просто дружим.

– Понятно, – папа опустил взгляд на документы, которые были у него в руках. – Ладно, иди.

Я покинула кабинет и направилась в свою комнату. Надо бы еще раз примерить платье, подобрать к нему обувь, украшения…

– Привет, – мне встретился Юрик. – Как дела?

– Ты чего здесь делаешь? – опешила я, забыв поздороваться.

– Я здесь живу, – вежливо пояснил гений.

– А где Артем? Я думала, Вель обрисовал тебе ситуацию. Мальчишку нельзя оставлять одного.

– Я и не оставлял. Я привез его с собой.

– Что?! – я чуть не уронила челюсть. – Где он?

– В моей комнате.

Я вихрем взлетела по лестнице на пятый этаж, распахнула дверь в апартаменты Юрика и обнаружила Артема, мирно спящего на диване.

– Юрик, ты обалдел? – налетела я на вампира, прибежавшего вслед за мной. – В замке находятся те, кто, возможно, мог его обратить. А ты так спокойно привел сюда парня.

– Я воспользовался черным входом, его никто не видел, – начал успокаивать меня Юра. – Я просто не могу пропустить бал, а оставлять его одного в центре было нельзя. Я уже разговаривал с Велем. Сразу после бала он заберет его на съемную квартиру и будет жить с ним там до разрешения ситуации.

– Ладно, – вздохнула я. – Но предупреди его, чтобы даже не думал высовываться из этой комнаты. Он вообще в курсе, где находится?

– Я его просветил. Раз уж он теперь один из нас, то обязан знать.

– Он уже полноценный вампир?

– Пока нет. Солнечный свет все еще доставляет ему дискомфорт.

– Как-то это странно. Мы ведь не боимся ультрафиолета. Так почему у Артема такие симптомы?

– Возможно когда-то, в глубокой древности, вампиры и побаивались солнечных лучей. Потом адаптировались, наверное. Эволюция все же.

– Это надо у Велика спросить.

– Почему? – удивился Юра.

– А он не говорил тебе, случайно, сколько ему лет?

– Нет.

– Спроси на досуге, – мстительно посоветовала я Юрику. – Поверь, он еще мог застать те времена.

Оставив озадаченного гения стоять в коридоре, я удалилась к себе.

Начало бала было назначено на девять вечера. За полчаса до этого мама носилась вокруг меня, завершая последние приготовления. Мои собственные попытки сделать макияж она велела оставить при себе.

– У тебя мои зеленые глаза, – вещала она. – Подводим их черным карандашом. Ты же будешь в маске. Благодаря такой подводке сквозь ее прорези твои глаза будут смотреться, как два изумруда на черном бархате.

Я поморщилась, представив вместо своих глаз вышеупомянутые камни, но спорить не стала.

– Губы должны быть алыми, под цвет серег.

– Мам, я уже выбрала себе комплект с черными камнями.

– О боже! – мать закатила глаза. – Это будет, как та картина, где негр ворует уголь черной ночью! У тебя платье этого цвета. Надо добавить яркую искорку. Вот эти гранатовые серьги в самый раз. А на шею вообще ничего вешать не смей, будешь как новогодняя елка. В украшениях надо знать меру.

Сама мама предпочла белоснежное платье с высокой талией и большим воротом и украшения с топазами.

– Велела папе надеть белый смокинг, – щебетала она, подкрашивая губы нежно-розовым блеском. – А то вечно в черном, как на похоронах.

Я в очередной раз промолчала. Мама крайне непоследовательна в своих суждениях, но вкус у нее все же есть, с этим не поспоришь. По крайней мере, мое отражение в зеркале мне понравилось. Мрачновато, но вполне в духе сегодняшнего бала. Правда, меня не оставляло ощущение, что на этом маскараде я буду изображать вампира, как это делают люди во всяких фильмах. Кстати, киноленты подобного рода меня лично жутко веселят. Так интересно узнать, какими представляют нас люди.

Надев маску, я спустилась на второй этаж, Вестмар уже ждал. Увидев меня у подножия лестницы, он расцвел белозубой улыбкой и кинулся целовать мне руку.

– Ты сегодня воистину прекрасна, – прошептал он, согнувшись в поклоне.

– Только сегодня? – скокетничала я.

– Нет, конечно же, нет! – Вестмар принялся яростно меня переубеждать. – Ты всегда великолепна. Просто сегодня здесь царит такая чудесная атмосфера…

Продолжая обмениваться любезностями, мы вошли в главный зал. Здесь уже собралось порядочно гостей, все в вечерних нарядах и в масках в полном соответствии с темой бала. Играла музыка, причем ее выбор меня удивил: Cemetary – Basic Black. Вряд ли папа это слушает, наверняка идея принадлежит Велику. Надо признать, песня была очень в тему.

Продолжая мило беседовать, мы с Вестмаром прошлись по залу. Я знакомила его со всеми, кто выражал желание, а таковых было немало. Обычно я если и присутствовала на балах, то тихо подпирала стенку в стороне ото всех. Такой на мероприятии подобного рода меня видели впервые: гуляющую по залу да еще под руку с каким-то вампиром. Естественно, каждому, кто хоть немного меня знал, была интересна личность Вестмара.

Довольно скоро мы наткнулись на Вельхеора. Он был одет в черный смокинг, скроенный под старину, неожиданно аккуратно причесан. Макса его была совсем не такая, как у всех: узкая полоска черного шелка, плотно обтягивающая лицо и подчеркивающая его высокие скулы. Под руку его держала Офелия.

– Какая приятная встреча, – Вель продемонстрировал в улыбке все свои зубы, так что она была похожа скорее на оскал.