– Даже не знаю, что сказать, – протянула я. – У вас просто семейка Адамс.

– После того, как я убил того вампира в лесу, к Владлену явились представители клана Артегнен выяснять отношения. Не знаю, до чего они договорились, но осмелюсь предположить, что Марана потребовала меня, а взамен обещала уничтожить Андрея. Тогда бы Владлен занял его место. Я его даже понимаю. Власть твоего отца – лакомый кусочек.

Вель немного помолчал и продолжил.

– Я даже не удивлюсь, если она решила не просто убить меня, но и разрушить ту цивилизацию вампиров, которую так долго строил твой отец. Начать с уничтожения вашего донорского центра – весьма грамотное решение. Скорее всего, заполучив власть над компанией, Марана сделала бы нечто такое, что навсегда отбило бы у людей желание добровольно сдавать кровь.

– И что же это такое может быть?

– Ну, например, заражение всех доноров опасным вирусом. После такого пришлось бы прикрыть всю сеть донорских центров по всему миру. Это был большой удар… Если бы я знал тогда, какой будет ее месть…

– Да за что тут мстить?! – возмутилась я. – Подумаешь, у вас различные жизненные позиции. Это не смертельно.

– Ты просто не знаешь, как нас воспитывали, – поморщился Вель. – Кроме того, она считает, что я выставил наш клан на посмешище перед всеми вампирами, представив своих родственников как кровожадных дикарей. Она абсолютно уверена, что мы – высшее звено пищевой цепочки и не должны питаться «отбросами».

– Допустим. А теперь ответь мне, как мы можем ей помешать?

– Хотел бы я знать, – Вель привалился спиной к стене и закрыл глаза. – Согласись, справиться со всем кланом будет тяжеловато.

– Но должен же быть выход!

Вель продолжал молчать с закрытыми глазами.

– Давай так, ты выпьешь моей крови, попросишь того вампира отвести тебя к сестре и убьешь ее. Без предводителя они впадут в панику и…

– Не выйдет, – покачал головой Вельхеор. – В нашем клане очень четкая иерархия. Я бы даже сказал, очередь на власть. Стоит убить одного предводителя, его место тут же займет другой. Причем в плане своих убеждений они очень уперты и всегда идут до конца.

– Тогда остается один выход, – прошептала я.

– Какой? – покосился на меня вампир.

– Ты убиваешь меня, Маране становится нечем шантажировать моего отца. Он не глупец, не будет ничего делать по ее указке, пока не убедится в том, что я жива и здорова. А узнав о моей гибели, он их всех в порошок сотрет.

– Ну уж нет! – гневно воскликнул Вель. – На такое я не пойду, даже не проси! И ты не думала, что Марана скажет твоему отцу, что тебя убил я? Это их даже как-то сблизит, появится общий враг.

– Но свои идеалы она протолкнуть все равно не сумеет.

– Зато она забавы ради перебьет здесь всех и свалит вину на меня, дабы усилить эффект горя у твоего отца.

Тут мне возразить было нечего. Приходилось откровенно признать, что мы в безвыходной ситуации.

Примерно десять минут я предавалась унынию, пока Вель не вскочил с пола и не забегал по бункеру.

– Вряд ли они такие идиоты, но все же стоит убедиться, – наконец выдал он, резко затормозив прямо посередине комнаты.

– Ты о чем? – я тоже поднялась с пола.

– Здесь есть холодильник с запасом крови, правильно? Это же бункер на случай атомной войны или типа того.

– Есть… Ты думаешь?

– Убедись лично, – предложил мне вампир.

Я прошла в тот угол, где в первое свое пребывание в заточении находила рефрижератор с живительной жидкостью, открыла небольшую дверцу…

– Да они просто идиоты, – прошептала я, помня, что за дверью дежурит охрана. Вряд ли через эту толстенную дверь проходят звуки, но все же. – Кровь все еще здесь.

– Отлично, тогда приятного аппетита. Кушай быстрее, и оба уходим через вентиляцию.

Во многих американских фильмах главные герои ползают через вентиляцию. Причем она при этом чистая, довольно просторная и освещается из неизвестного источника. Так вот, вентиляция, по которой ползли мы, была совершенно иной. Во-первых, изнутри ее покрывал приличный слой пыли, что и неудивительно, кто ж ее будет протирать? Во-вторых, на лицо и руки мне постоянно попадала паутина, а иногда, судя по ощущениям, и сами пауки. И, естественно, было темно хоть глаз коли. Ползти, кстати, приходилось на животе, орудуя преимущественно ногами, поскольку здесь элементарно не хватало места даже для небольшой амплитуды взмаха руками.

Было тихо, только спереди слышалось усердное пыхтение Велика. Неожиданно оно смолкло, и почти сразу после этого я наткнулась на Великову пятку.

– Эй, в чем дело? – прошипела я, подергав его за штанину.

– Тихо! – послышалось в ответ.

Я послушно замерла, и через некоторое время до меня стало доноситься легкое мерное постукивание. Еще через пару секунд удалось установить, что звук приближался, причем сзади.

– Твою мать! – прошептала я. – Вель, нас кто-то догоняет!

– Я искренне надеялся, что они обнаружат наше отсутствие чуть позже, – печально вздохнул Вельхеор. – Ладно, подождем преследователя, ты с ним разберешься, и поползем дальше.

– Я с ним разберусь?

– Ну не я же! Рад был бы оказать тебе содействие, но в этом крохотно пространстве даже не развернуться.

Я нервно сглотнула слюну. Вель прав, встречать угрозу придется мне. Одно утешает, преследователю тоже не удастся в такой обстановке совершить маневр.

Для хоть какого-то удобства я перевернулась на спину и стала ждать. Звук приблизился окончательно, однако преследователь, кем бы он там ни был, видеть нас не мог. У вампиров, конечно, отличное зрение в темноте, но хоть какой-то источник света, пусть даже луна или звезды, для этого нужен. Здесь же была абсолютная тьма.

Я слышала уже не только звуки возни, сопровождавшие приближение вампира по трубе, но и его дыхание. В моей голове невольно шел обратный отсчет до столкновения: три, два, один… Шорох и дыхание стихли, и через мгновение после этого в мою ногу кто-то яростно вцепился и потащил на себя. Морально я была к этому готова, поэтому второй, свободной, ногой нанесла нападавшему ощутимый удар в макушку. Хватка ослабла. Воспользовавшись этим, я выдернула свою ногу из чужих лап, на ощупь зажала ступнями голову преследователя и вложила максимальные усилия в попытку свернуть ему шею. Послышался громкий и неаппетитный хруст, потом хрип, затем все стихло.

– Круто ты его, – прошептал Вель.

– Как уж получилось. Кстати, это ненадолго. Скоро он очнется, восстановится, и я не хотела бы оказаться рядом с ним в этот момент.

– Тогда тикаем.

Не знаю, сколько еще мы ползли по мерзкой трубе. Мне показалось, что целую вечность. Иногда попадались выходы из нее, забранные мелкой решеткой, но мы ползли дальше, так как сквозь решетку просматривались помещения, омраченные присутствием представителей враждебно настроенного по отношению к нам клана. Я только диву давалась, насколько большим был этот административный корпус и как долго еще будет длиться эта труба.

Следующая остановка состоялась, когда Вель вновь замер, прислушиваясь. На этот раз я не стала задавать ему вопросов, а тоже напрягла слух. Шороха за спиной и чужого дыхания не было, зато моего слуха достигли голоса. К сожалению, говорили они не достаточно громко, чтобы разобрать слова, но вот интонацию и тембр одного из них я узнала безошибочно.

– Твой отец здесь, – прошептал Вель.

– Я слышу. С кем он разговаривает?

– С Мараной, с кем же еще?

– О чем они говорят?

– Плохо слышу, кажется, о донорском центре.

– Я думаю, надо вмешаться в разговор. Если я в руках у папули, шантажировать его уже не получится.

– Тогда нас всех просто убьют. Вряд ли твой отец пришел на переговоры с армией вампиров, Марана не дура.

– Есть другие варианты?

Вель отчетливо вздохнул в темноте, разбавляемой слабым светом, проникающим из-за решетки.

– Ладно, будь по твоему, – и одной рукой легко вышиб решетку наружу.

Послышался металлический звон, голоса стихли