- Давид глупец, - категорично выдал.

- Хах, кто вам такое сказал? Он временно слаб, но считать его дураком - ошибка.

- И вы действительно поддерживаете его кандидатуру правителя? Как же ваши потомки? Неужели и их такое устроит?

- Хах, сиятельство, я бездетный, если вы забыли. Да и чем конкретно плох Давид?

- Слабохарактерный. Он не способен даже своих людей защитить.

- Не способен? Интересно где он это не способен? Он настроил мир с драконами, выгнал дикарей и усилил приграничную стражу. За эти пять лет мы ни разу не вступили в войну и на нас никто не нападал. Кроме варваров разве что, однако это было нападение не совсем на нас.

- Восхваляя приграничную стражу, вы забываете о том, что через нее даже голые дикари прошли. Что будет, если придёт действительно сильное войско?

- А вы забываете, что эти дикари под два метра ростом и имеют недюжую силу. В конце концов, они сами нас боятся и чего они сунулись на нашу землю, не совсем понятно.

- Приграничная стража. Она не удержала их.

- Мне сказать о меткости? Люди эти хоть и голые, но чрезвычайно меткие. Попасть в открытое лицо стрелой не так уж и сложно.

- Вы оправдываете несостоятельность армии.

- Я говорю то, что есть. Причина, почему мои люди не смогли прогнать великанов сразу, так это то, что моих людей было значительно меньше и они просто не могли противостоять напору. Сиятельство, я не оправдываю армию или варваров, я говорю лишь о том, что после того, как вы их выгнали, а Давид их приструнил - этих великанов в моих землях больше не видели.

- Наша армия способна на большее. Давид - дурак. Вспомните, что говорила Льена. Если бы его величество уничтожил дикарей сразу - даже этого смерча не было бы. Или вы хотите сказать, что даже смерч поощряете?

Мужчина смутно нахмурился:

- Сиятельство, - настороженно улыбнулся, - вы бредите? Смерч - это смерч. Природное явление, что рушит все на своем пути. Какое отношение к этому имеет наш Давид? Я конечно понимаю вы человек не самого сильного характера и были вынуждены прислуживать своей покойной жене, но не нужно слушать каждую женщину, которая вас в постель затащить может. Женщины коварны и ваша нынешняя любовница откровенно вами помыкает.

- Амиран, это вы бредите.

- Думаете? Интересно почему? Это вы здесь считаете, что человек, хоть и король, но может контролировать сильный ветер. Смерч - это природа. Она не будет слушать какого-то человека или нимфу, которой считает себя ваша любовница. Сиятельство, смерч - это ветер. Как по-вашему, Давид должен был на него повлиять?

- Если бы на троне сидел я…

- Но вы там не сидите, - тут же перебил. - Сиятельство, ваши амбиции чудесны, пока не взглянешь на них подробнее. Что сделали на своем месте вы? По сути, вы руководите Вино́лией тоже пять лет. Давид - всей страной. Ему сложнее, и не смотря на это, он что-то сделал, что-то заметное. Что сделали вы?

- Конечно он что-то сделал. Целая страна в подчинении. Столько возможностей, - вскинул рукой.

- Сиятельство, - серьезно посмотрел в глаза, - Вино́лия самый богатый регион. У вас другой масштаб, но вы могли бы сделать не меньше. Что вы сделали?

- Много чего.

- Чего? Мои люди живут также как и десять лет назад. Стабильность процветания это чудесно, но я спрашиваю о росте. Да, мои виноградники хорошо разрослись и повысилась производительность. Мое вино пьют даже за морем, но это не ваша заслуга, а Давида, что решил отправлять кораблями все, что мы производим. Я спрошу еще раз: что сделали за это время вы?

Тот отвел раздраженный взгляд в сторону:

- Изжил свою жену.

- Вами снова помыкает женщина.

- Но если я сяду на трон, - ткнул пальцем в стол, посмотрев ему в лицо.

- Не сядите, - покрутил головой. - Подумайте еще. У вас в подчинении самый богатый регион. Но вы не сделали ничего. Почему другие должны выбрать вас на престол? Вам скорее предпочтут “бабочку” (так называют Лизу за ее порхающий характер), так как ею легко управлять или, что более вероятно, истинного короля. Кто его знает, может быть Леонид еще способен произвести потомство.

- И страна погрузится в хаос, - кивнул. Истинный король был не в состоянии за своей женой следить, а “бабочка” так хорошо порхает, что всю власть приберет к рукам ее деспотичный муж, чьи нравы вам точно не понравятся.

- Именно поэтому, Давид наилучший вариант для этой страны. Да, он бывает не в состоянии мыслить трезво, но он быстро приходит в себя и если творит что-то - то не так много как мог бы. Сиятельство, вы хотите власти, но вы совсем не думаете о том, что последует за ней, - взглянул в окно, услышав лошадиное ржание.

Это слуги выбирали самого спокойного коня для их правителя.

- Пора бы на завтрак уже, - поднялся, оставив карты на столе. - И обязательно вспомните о том рабе, - посмотрел в глаза, - которому Давид нравится больше вас.

- Этот раб присягнул мне на верность.

- И не смотря на это, обнимается с королем как с родным братом. Он отравит вас также просто, как это сделал с Леоной. Кто его знает какой он яд выберет для вас. Вы едите с нами на юг?

- Нет, - отвел взгляд, взяв бокал. - Я останусь в замке, - раздраженно отпил.

- В таком случае, подумайте еще раз о том, чего вы действительно хотите. Сиятельство, - поклонился и отправился к двери.

Генри осушил бокал. “Я все равно сяду на престол”.

Спустя несколько дней в дороге, среди природы и на спокойной кобыле, Давид наконец развеялся и немного пришел в себя. Подъехав к замку барона Гризи, было решено заночевать там, а утром уже отправиться к дикарям, до которых оставалась пара часов езды на лошадях.

В день приезда, однако, Давиду пришло гневное письмо от его сестры, которой так и не уделили внимания, перед его отъездом. Король сидел в кресле за ужином, как прибыл посол, а за ним и юноша, что по приказу властителя, распечатал послание и начал вслух его читать. Немногочисленные гости, которых он взял с собой, были несколько удивлены такой открытости, ведь Лиза своего брата отнюдь не боготворила в этих словах. Давид подпер голову кулаком, глядя на молодое лицо, что не без волнения читало все эти проклены прямо ему в лицо. Мальчику было лет 15.

Закончив с оскорблениями и угрозами в адрес самого могущественного человека в этой стране, юноша дрожащими руками сложил письмо так, как оно было сложено. Спрятал руки за спину, покрываясь потом и заливаясь краской. Давид смотрел на него задумчиво, будто размышляя над ответом на такое послание. Придворные сидели молча, с нетерпением ожидая его первого слова.

Король вздохнул:

- Мне нечего ответить. Она поймет, когда сама кого-то потеряет.

Юноша настороженно поклонился, не будучи уверенным, что это все слова властителя, что он хотел сейчас сказать.

- Иди, - указал глазами на дверь.

Тот поклонился, отправился к двери. Давид проследил за ним глазами. Этот взгляд заставил некоторых гостей отвернуться. “Не долго он по Марике горевал. Месяца еще не прошло, а он нового мальчика себе нашел. Страной руководит разврат.” Хозяин дома однако никак на это не отреагировал. Желая не замечать очевидного, он просто боялся как-то расстроить короля своим осуждающим взглядом или случайным словом. Отпил вина.

- Кто это? - наконец вымолвил Давид, посмотрев на Амирана. - Знакомое лицо.

- Второй племянник маркиза де Жаннера.

- Да? - нахмурился, снова посмотрев ему вслед. - Давно я их семейку не видел.

- Их люди повсюду, ваше величество.

- С тем количеством детей, что они клепают - не сомневаюсь, - начал лениво есть.

Заметив эту пропажу аппетита, что десять минут был как живой, барон немало забеспокоился:

- Что-то случилось, мой повелитель? Вы потеряли охоту к пище.

- Нет, ничего особенного, - посмотрел в окно. - Просто грустно, глядя на их непомерно большую семью. Моя семья… Значительно меньше. Не хочу говорить, - схватил кубок и залпом его опустошил.

- Возможно, ваша семья станет еще меньше, - негромко и сочувственно сообщил Амиран.