- Марика… - спустился на шею, начав ласкать ее языком, прекращая эти формальные отталкивания. - Марика… - нежно говорил он при служанках. - Я не могу без тебя, - поднял глаза в глаза, отражая десятки огоньков. - Я люблю тебя…

Окружение переменилось на катакомбы, в момент их тайной близости.

- Я люблю тебя, - искренне повторил, глядя в недоумевающие глаза. - Люблю, - снова прильнул к губам.

Девушка принялась расстегивать его золотой кафтан. Молодой человек отринул от нее, решив помочь своими руками. Окружение в секунду переменилось на спальню. Он лежал посреди кровати, будучи в тяжелом официальном наряде и с кучей украшений по телу, в то время, как богато разодетая Марика сидела на его промежности, наклоняясь к величественным губам, и поспешно расстегивала его, освобождая из этого золотого панциря.

- Марика, давай позовем слуг? - сказал он как тогда.

Девушка же молча прильнула к губам, не желая слушать эти отговорки. В следующий момент, королю ничего не дали сказать, так был занят его рот. Женская корона упала за его головой.

Служанки наблюдали за правителем с сочувствием и печалью, понимая, что когда он проснется - боль снова будет разрывать молодое сердце.

Сладкие сны прервал крик и стук двери о стену, в момент, когда забежала злая Лиза. Давид вскочил, испугавшись шума. Мгновенно покрутил головой, сжимая края ванной и вспоминая лица перед собой. Осознав, что он был во сне и Марики на самом деле больше нет, король издал истошный стон.

- Чего тебе? - с болью посмотрел на сестру.

- Давид! - подбежала. - Ты убил мою сестру! Ты убил НАШУ сестру! Давид! Как ты мог?

Тот невольно отвернулся, чувствуя ком в горле и боль в сердце отнюдь не из-за вины перед родственницей, а из-за воспоминания почему он это сделал. Схватился за грудь, чувствуя как сердце снова разрывается, от воспоминаний, от той картины, что представилась ему в катакомбах с мертвыми телами. Служанки тут же посмотрели на гостью.

- Его величество принимает ванну, - поднялась одна, а за ней вторая. - Ваше высочество, вы сможете поговорить, когда его величество оденется, - взяли ее под руки и повели на выход.

- Отпустите меня! - резким движением вырвалась и подошла к королю. - Давид! Она была нашей сестрой!

Тот молчал, не в силах сказать, что сделала Леона с его любимой, с ним самим.

- Давид!

- Ваше высочество, - подошли те же служанки и снова взяли ее под руки, но более крепко, - вы поговорите позже, - настойчиво повели ее на выход.

Из коридора заглянул ее перепуганный муж. Увидел служанок, ванну, обнаженного короля и вспылил, схватив жену за руку:

- Лиза! Как ты смеешь приходить сюда?! - потащил ее на выход. - Бесстыдница!

Слуги закрыли за ними створки дверей и обернулись на правителя. Тихо вернулись на свои места, слыша как заморский принц ругает Лизу за ее непотребное поведение. Давид шмыгнул носом и взглянул на омывательниц. Через десять минут, правитель вернулся в свою спальню, что находилась за стенкой, и упал на перину совершенно без сил. Сравнивая прошлое и настоящее, молодой человек просто расплакался, сжав мягкое одеяло в руке. Узнав о случившемся от своих доносчиков, Филипп запретил пускать к королю кого бы то ни было.

Примерно через час, Давид позвонил в колокольчик на верёвочке и попросил ужин, позвать Арифа. Слуга пришел раньше пищи, поклонился. Правитель все еще лежал в кровати, утопая в грусти. Ничего за ужином не съев, король выпил мощное снотворное, что приготовил его бывший слуга и почти сразу уснул, в попытке забыться.

На утро, Давид ничего не съел, выпил только два бокала крепкого вина, оделся, оседлал лошадь и поехал за своим командиром на юг. Компанию составили сразу несколько вельмож, но никто из них не решался заговорить с королем, чье лицо было до такой степени омрачено, что казалось он сейчас свалится с кобылы и умрет. Аристократы предпочитали ехать чуть позади. Впереди и сзади шагали по четыре стража, личные же охранники находились недалеко от своих господ. В сумме, человек было чуть больше двадцати. Иностранный гражданин также решил проехаться с ними.

Перед самим отъездом, пока его величество умывался и одевался, Генри позвал в свои покои Амирана, дабы поговорить о чем-то за быстрой партией в карты. Без уточнения последнего, барон мог и не прийти. Его милость откровенно не любил так рано ходить “в гости”.

Придя в покои, поклонившись своему сюзерену и отчасти другу, Амиран присел за столик и сразу же начал мешать колоду, что на нем лежала.

- О чем вы хотели поговорить, ваше сиятельство?

- О нашем короле, - налил вина в два кубка. - Я слышал, что он сегодня уезжает на юг.

- Да, - начал раздавать. - Я тоже еду. Интересно на дикарей вблизи посмотреть. Говорят, они все великаны, - усмехнулся, - еще и голые целый год бегают. Дикари, - помотал головой и отложил колоду, взял свои шесть карт, взглянул, что ему выпало, на козырь, многозначительно кивнул.

- И надолго ли он уезжает? - подвинул к нему кубок.

- А черт его знает. Я хожу, - выдал тройку пик.

- Как думаете, - взял свои карты и походил, не особо стараясь выиграть, - он у вас будет ночевать по дороге туда-обратно?

- Скорее всего, - подбросил. - На юге нет резиденций, - тот побил, - а мне приютить короля всегда выгодно.

- Хотите подружиться с ним? - отложил побитые карты, взял парочку из колоды и походил двумя шестерками.

- Конечно. У меня хорошо получается, - побил всё.

- И вы ему верны, - подбросил две дамы.

- Что вы имеете ввиду? - нахмурившись взглянул на красавца, с которым не смел соревноваться в обаянии.

- Верность, - посмотрел в глаза. - Я никого не хочу настраивать и расстраивать, но Вы барон, и без меня знаете, как обычно выглядят его друзья, - вальяжно взял свой бокал и сделал небольшой глоток, положив свои карты на стол рубашкой вверх.

Амиран же усмехнулся, откинувшись в кресле и протянув в сторону скрещенные ноги:

- Хотите сказать я настолько уродлив, что его величество никогда не посчитает меня своим другом? - опустил карты. - Сиятельство, в наших с ним отношениях главную роль играет не моя привлекательность, а мое вино, которое он литрами выпивает.

- Я имел ввиду совершенно не это. Вы же знаете, что он убил мою супругу.

- Не примите на свой счет, но глядя на его мучения сейчас, я бы поступил также.

- Помнится, вчера днем, вы с королем проводили время очень даже весело. Не заметно, что он страдает.

- Игра помогает отвлечься. А вы следите за ним, я так понимаю. Хах, зачем вам это?

- Наш Давид несчастен как человек и несостоятелен как король, - поставил кубок. - Хочу потеснить его.

Амиран скептически поднял бровь и снова усмехнулся:

- Хотите занять его место? Хах! На каком основании? Вы могли бы стать королем, если бы его величество умер, а ваше супруга осталась жива. Сейчас-то как вы собираетесь забрать трон себе? Сиятельство, вы откровенно бредите, - хитро усмехнулся. - Возможно, вы еще спите.

“Это Вы спите, - выдал про себя Генри. - Совсем уж забыли про моего сына - племянника его величества.”

- Так вы поможете мне?

- Ни в коем случае. Компроментировать себя, подрывать свой авторитет, авторитет короны и преданность собственных людей… Генри, - наклонился к нему, - я помню, что вы мой сюзерен и, что вы помогли прогнать этих варваров с моих виноградников, но его величество выделил мне немаленькую сумму на восстановление городов после смерча. Я не собираюсь предавать его.

- Вы же не слепой. Вы видите, что Давид не в состоянии править.

- Сейчас не в состоянии, - откинулся на спинку. - Боль по утрате скоро пройдет. Сиятельство, вы молоды и слишком самонадеянны. Я не скажу королю, что вы задумали, только из-за осознания глупости молодых. Хорошо подумайте, прежде чем искать новых союзников, а нужно ли вам все это? Давид хороший король, хоть иногда и слабохарактерный. Чем он насолил лично вам - я не знаю, но настоятельно рекомендую вам передумать. Зная то, как к Давиду относятся люди - вы надолго на троне не задержитесь, - отпил вина.