- Так простишь? - поднялся и направился к нему, по дороге избавившись от слез. Стал рядом, глядя в эти человеческие глаза: - Простишь?
Ариф глядел в сторону.
- Как же это унизительно просить прощения у раба, которого сам купил, - плавно обнял его и прижал к себе словно родного, брата, друга.
- Раба? - возмущенно посмотрел на богатый костюм. - Вы отпустили меня.
- Ариф, я наговорил всё это из-за того, что думал, будто тебе противно каждый раз смотреть на меня, слушать меня и находиться со мной в одной комнате. Прости меня, - прижался головой к голове. - На свете не так много людей, что знают мою самую страшную тайну, - медленно закрыл глаза, чувствуя плавное сердцебиение. - Останься со мной. Я даже вельможей могу тебя сделать. Дать тебе земли, людей, золото, что хочешь. Просто ты нужен мне. Я тебе доверяю, - болезненно его сжал, пытаясь воочию показать его сердце своему, такому израненному и совсем недоверчивому, такому, что вот-вот доверится этому человеку больше, чем другим.
- Вы подозревали меня в шпионаже.
- Прости меня. Просто ты меня знаешь, а я тебя… Ариф, - перенес руки в другие места, - пожалуйста, прости меня. Мне некому больше говорить о своих страшных тайнах. Я не знаю кто как на них отреагирует и кто захочет меня свергнуть, лишь услышав их, - посмотрел в глаза и ударился лбом в лоб, опуская печальный взгляд на шелковые ткани. - Прости, - закрыл веки. - Я виноват.
- Скажите мне кто я.
- Ты? - открыл глаза, все еще направляя их вниз. - Ты - человек, что принимает меня и понимает меня. Ты так самоотверженно переживал и злился, когда что-то касалось меня… Ты понимал мою боль и принимал моё извращение, - поднял взгляд. - Ариф, ты человек, что нужен мне как ларец, в который я смогу складывать всё то, что другим людям показать не могу, потому что не знаю их.
Карие глаза смягчились:
- Значит, я человек?
- Да. Мой драгоценный ларчик.
- Я прощаю вас, господин, - крепко обнял его, закрыв глаза и прижавшись ухом к уху.
Давид нежно улыбнулся, чувствуя это желанное тепло так близко к сердцу, чувствуя чужое сердцебиение, что зная его с дурной стороны, не отдаляется, осуждая каждый вздох, а прижимается, даря свое принятие, стоящее дороже самого крупного алмаза в мире.
- Спасибо… - мягко прозвучало на ухо слуги.
Дверь резко распахнулась, впустив внутрь сквозняк:
- Ваше величество! Подданные ждут! - громко огласил слуга, присланный Филиппом.
Давид тут же оттолкнул Арифа:
- Мы тут ничем не занимаемся. Ариф, - суетливо обратился, начав показывать пальцами, - вот принесешь мне вечером вот это зелье и я тебе закажу новое. У меня тотальная бессонница, - взглянул на прибежавшего. - Да, я уже иду, - решительно вышел, отодвинув его от двери, и поспешил в тронный зал.
Бывший раб с удивлением обернулся, еще не в полной мере отойдя от тех откровенных слов. Выглянул из комнаты и провел господина взглядом, после чего взглянул на стражей и направился в другую сторону.
========== Глава 16 - Барон Гризи ==========
Этим же днем, буквально сразу после обеда, к Давиду прибыл гонец с юга. Король тем временем находился в саду, играя с бароном Гризи́ в нарды. Игра эта была новой для правителя, так что как в нее выигрывать, молодой человек еще не очень понимал. Поэтому, каждый его ход продумывался с особой тщательностью. Барон же, просто наслаждался игрой, распивая любимый сорт вина и протянув скрещенные ноги в сторону.
Мужчина этот был непомерно высокий, худой, с длинными руками и ногами, худым лицом и длинным острым носом, который дополняла треугольная бородка, с хитрыми темными глазами и бледной кожей. На вид, ему было около сорока, с небольшими мимичнскими морщинами. Брови у него были с изломом и не очень подвижные, а смольные волосы - идеально причесаны назад и зафиксированы небольшим количеством воска. Одежда была по фигуре и темная, закрывающая всё тело от шеи до пят. В таком виде, он мог в любой момент вскочить на коня и куда-то умчаться. Также, феодал очень любил носить шляпы, делающие его еще выше, и плащ, закрывающий его спину от сквозняков. Это был поистине великан, но ссохшийся, настолько худой, что со спины мог смахивать на палку, если бы не громкий смех и движения руками.
В глазах его играл азарт, а в длинной руке с угловатыми пальцами бились две несчастные костяшки. Бросил их на поле.
- Хаха! Три и пять, ваше величество, - передвинул черную шашку на его половину. - Я жду вашего выигрыша!
- Вы не представляете как его жду я, - с задумчивым видом взял кости и бросил их на поле.
Цифры, выпавшие королю, заставили вассала усмехнуться шире:
- Хаха! - открыл гигантскую пасть. - Один и три!
- Не злорадствуйте. Я отыграюсь ещё, - быстро подвинул шашку.
- Как хорошо, что мы не на деньги играем, ваше величество, - с победоносным видом сделал глоток.
- А вам лиж бы на деньги, - с усмешкой взглянул на него.
- Хаха! - схватил кости. - А что в этом плохого? - потряс кубики в руке и бросил на поле. - Ахаха! Снова восемь! Ваше величество, не играйте со мной больше! - передвинул шашку. - Удача на моей стороне!
- Когда-то она от вас обязательно отвернется, - бросил кости.
- Только после вас, - учтительно поклонился.
- Пять… - сомнительно походил.
- Не унывайте, - взял кубики. - В следующий раз вам повезет больше, - бросил кости.
Выпавшее число заставило Давида язвительно рассмеяться:
- Ахаха! Только после меня! Ходите, Амиран!
- Рано радуетесь, ваше величество, - походил на три хода. - Пока что, я впереди, - с улыбкой посмотрел в лицо.
- Хаха! Это не надолго, - с задором схватил кости и снова их бросил. Выпало 4 и 2, Давид скептически взглянул на барона: - Я не сдаюсь, - внимательно походил.
- Ваше величество, - с доброй улыбкой продолжил, взяв кости, - я всё ещё выигрываю, - бросил их на поле.
- Да что ж такое! Фортуна вас явно любит!
- Хаха, - перемещал шашку на десять ходов, - вы не знаете, но мы с ней любовники.
- Я подозревал об этом… - забрал кубики, начав ими трясти в руках.
Подошел гонец. Мужчина был частично в пыли. Поклонился сначала королю, потом барону.
- Что случилось? - бросил кости Давид и походил на семь.
- Ваше величество, дикари объединяются в общины по 4-5 тысяч.
- И зачем? - взглянул на гонца.
Барон тем временем отпил вина.
- Мы не знаем, но они занимаются строительством и вырубкой леса.
- Вы ходили к этим дикарям узнать зачем им все это? У них ведь есть человек, знающий наш язык.
- К сожалению, мы не смогли его найти и расспросить.
- А что за человек? - заинтересовался Амиран.
- Да так, дикарь один, - невзначай посмотрел на вассала, - что раньше в наших землях жил. В принципе, эти люди на нас не нападают, так что можно к ним съездить и спросить, что они такое задумали, - посмотрел на гонца. - Мое лицо местные знают и их лидер меня тоже помнит. Тем более, после того, что было в последний раз, они точно на меня набросится не должны. Поедем к ним завтра. Амиран, - повернулся к нему, - хотите со мной?
- Взглянуть на дикарей вблизи? Хах, это было бы очень любопытно, - бросил кости и походил.
Тем же днем приехала и Лиза с мужем, ребенком, своими рабами. Определившись с комнатой, девушка буквально сразу отправилась к брату. Время близилось к ужину и король сейчас принимал ванну.
Давид безмятежно лежал в теплой воде, заплывая негустой пеной и спал, видя перед глазами странные сны. Вокруг же тихо вились три служанки. Одна терла пензой пятки, вторая стригла на руках ногти, а третья медленно массировала голову, стараясь не разбудить короля, чего Давид бы не простил, ведь из сна уходить совсем не хотелось.
Он снова видел тех девушек, страстно обнимающих друг друга. Все таких же обнаженных, заплывающих трепетным светом маленьких огоньков, расставленных по всей комнате. Одна была похожа на молодую Марику. Черные волосы, испуганные глаза, светлая восковая кожа, покрытая мелкими капельками пота от возбуждения и ласки. Трепетная, родная, живая… Давид одним движение прогнал ту, другую и медленно подошел к черноволосой, ни на секунду не отрывая взгляда от ее манящего тела. Залез на кровать и ласково оплел ее руками, присматриваясь к коже. Поднял взгляд. Перед глазами стала Марика. Настоящая, что с величественным холодным взглядом и короной на голове медленно отстраняла его руки от теплого и слегка липкого тела. Давид не мог оторвать глаз от этой непреступной крепости, чье сердцебиение говорило совсем не то, что она делала. Стремительно прильнул к ее горячим губам, страстно прижав податливое тело к себе. Послышался ее тихий и трепетный вдох.
