- Что мне делать с этим? - расстерянно выдал тот, показывая камни.

- Кидать, - взял один и бросил прямо в него.

Вернулся к своей точке, набрав новую жменю.

- Господин, - глубоко обеспокоенно начал, - что с Вами случилось?

- Какой жест надо, чтобы ты замолчал? - не отвлекаясь от кидания выдал.

Ариф опустил голову. Отвел взгляд. Внутри его что-то тихо сжалось. Молодой человек взял в руки еще немного камушков из общей кучи, посмотрел на сегмент, куда целился Давид и начал кидать туда же, пытаясь выбить его камни или сбить их ещё в полете. Король озадачился такой дерзости и покосился на раба. Кажется, его обидели слова его хозяина. Бросил в него снаряд. Ариф посмотрел на правителя. Взял свой камень и бросил в ответ. Ему было обидно не только за этот холод в ответ на искреннее беспокойство, но и за камеру где он сидел две недели. Да, ему нельзя чувствовать такое по отношению к человеку, что является его хозяином и абсолютным повелителем, но чувствам не прикажешь и насильно ты их не убьешь. Всё равно обида останется.

Давид снова бросил в него немного оскорбленно и возмущенно. Ариф отвернулся, чувствуя, что еще один такой бросок и он снова окажется в тюрьме, где кормят хуже, чем собак в их маленьких будках. Бросил снаряд на дорогу. В плечо прилетел камень. Раб не реагировал. Еще один. Нет ответа. Еще. Жалобно взглянул на хозяина. Он уже понял, что не надо было бросать, зачем так измываться? Давид снова бросил. Ариф продолжал молча смотреть в глаза и мысленно просить об остановке. Тот кинул в него возмущенно. Этот удар был больнее. Раб погладил кожу в том месте. Король бросил в руку. Слуга зашипел, отбросив кисть и начав ею трясти. Это действительно было больно. Взглянул на нападавшего с обидой и непониманием. Тот кинул в плечо значительно слабее, будто извиняясь. Ариф не верил в эти извинения. Ему было больно. Взглянул на пальцы. Скорее всего, там будет скоро синяк. Снова начал трясти рукой. Давид повторил бросок. Раба начало это раздражать. Схватил камень и сгоряча метнул в него. Король аж вскрикнул. Схватился за плечо и бросил в него ещё сильнее. Ариф закрылся руками, будто ожидая целого дождя из камней. В принципе, он был прав. Давид более шести раз бросил в него камни со всей силы, попадая то в живот, то в ноги, то в руки. Остановился он только тогда, когда сила его злости наконец исчерпалась. Взял горсть камней, удобно сел и стал недовольно кидать их на брусчатку. Ариф пугливо убрал свою защиту из рук и погладил ушибы, неуверенно взглянул на короля. Тот даже смотреть на него не хотел. Раб тайком взял пару камушков и начал слабо их бросать куда-то вперед, без особой цели, только ради исполнения приказа.

Давиду такая непричастность не нравилась. Он стал целиться в его камни, что лежали совсем недалеко от скамьи, целиться и сбивать, отбрасывая их куда-то подальше. Ариф расценил это как абсолютную нелюбовь к нему и нежелание, чтобы он участвовал в этой непонятной ему игре. Раб прекратил кидаться, опустив плечи и голову так печально, что на это невозможно было смотреть. Давид, посмотрев на эту удрученную скульптуру, созданную двумя рабами однажды ночью, вообще разозлился. Метнул камень в плечо. Тот зашипел и тут же схватился за ушиб. Камень прилетел и в руку. Ариф жалобно посмотрел на хозяина. Тот кинул снаряд в ногу. Слуга быстро потер то место. В плечо. Переключился на него. В икру. Наклонился. В бок. Выровнялся, болезненно схватившись за это место. Давид начал приходить в ярость. Метнул ему в колено с такой силой, что Ариф истинно вскрикнул, резко прильнув к больному месту.

- Ты будешь злиться вообще или нет? - бросил в спину.

- Сжальтесь! - жалобно взглянул на него, все еще обнимая сустав.

- Ты же умеешь злиться! Так разозлись! - бросил в то же колено, попав по рукам.

- Я не могу злиться на моего господина! Я не могу злиться на бога! Его можно только восхвалять!

- Я тебе таких приказов не давал. Злись давай.

- Нет, не надо. Господин, сжальтесь.

- Я тебя добью сейчас, если ты не разозлишься, - метнул прямо в плечо.

Тот болезненно зажмурился.

- Ты чего мой приказ не выполняешь? Выполняй давай. Я теряю терпение, - бросил в него еще раз.

Ариф обиженно нахмурился. Взял камешек, лежащий рядом на земле, выровнялся и сильно бросил его в своего короля:

- Мне больно.

- Это по-твоему злость? - стал раздраженным. - Я хочу злость видеть, - метнул в него камень.

- Вы меня в тюрьму посадите, если я разозлюсь, - обиженно бросил в ответ.

- Да, брошу, но я хотя бы буду тебя мужиком считать. Чувство, будто тебя кастрировали, - кинул в него.

Ариф широко открыл глаза:

- Я не кастрат! - гневно метнул в него два камня, после которых тот судорожно закрылся руками. - И Вы это знаете! - еще один. - Я не кастрированный! - приподнялся, крича на него своим недостаточно уверенным голосом и кидая при этом камни. - Вы плохой господин! Вы не уважаете меня ни чуть-чуть! Вы злой! Вы кидаете в меня камни! - гневно бросал при каждой фразе. - А мне больно! У меня колено и плечо болит после Ваших бросков! Вы плохой господин! Вы бросили меня в тюрьме, хотя я ничего не делал! Я был хорошим! Я слушал Вас! Я был просто любопытным! А Вы так! Вы начали меня подозревать! - кинул сильнее. - Я предан Вам больше, чем кому-либо! А Вы подозреваете меня в шпионаже! Я не шпион! Я подчиняюсь только Вам!

Из-за угла выглянули слуги, заинтересованные этими выкриками и ударами камнями о человеческую плоть. Один из двух узнал Арифа и, сопоставив кое-какие знания о нем, беспокойно подбежал. Заметил отвернутое лицо Давида, страдающего от нападения с поднятыми руками, призванными его защищать, и испуганно вскрикнул: - Ваше Величество! - тут же подбежал к рабу и повалил его на землю, предварительно ударив нападающего в живот, что тот подавился.

Король убрал руки и посмотрел на бесправного слугу, когда тот уже лежал на животе вдоль дорожки и не имел возможности подняться из-за ступни, прижимающей его к земле меж лопаток. Лицо его снова было удручено и абсолютно несчастно. Опять тюрьма и опять неизвестное ожидание, а может даже и смерть. Ариф не очень хотел умирать. Жизнь, даже такая, это лучше ее отсутствия. Отвернулся от правителя, не желая смотреть на того, кто снова отправит его в эту большую и каменную будку с собачьей едой и маленьким окошком под потолком. Давид посмотрел на слуг, что подбежали. Лицо его было абсолютно спокойно и не выказывало боли, радости, сострадания или грусти.

- Ваше Величество! Вы в порядке? - стали беспокоиться все вокруг.

Тот осмотрел их, взглянул на раба и посмотрел на того, что держал его лицом к земле.

- В тюрьму его! - гласно выкрикнул слуга и быстро поднял виноватого, схватив его сзади за руки.

Ариф был похож на каторжника или того, кого ведут на эшафот. Давид на секунду задумался. Осмотрел раба.

- Ариф, - непринужденно начал, - если ты вернешься ко мне в течении часа - я дам тебе награду.

Тот с сомнением взглянул на господина. Король же отвернулся, взял свои камушки и продолжил их кидать как раньше:

- Ведите его в ту же камеру, где он сидел.

Слуги неоднозначно переглянулись. Двое кивнули, взяли виноватого под руки и повели. Другие тоже поклонились, но вернулись к своим делам, уйдя с этой дорожки. Когда все ушли, Давид погладил места, где уже образовывались синяки. Его раб кидал сильно, действительно зло и обиженно, но в любом случае эта боль не сравнится с той, что есть внутри. Когда ударяешь локоть, пятка уже болит не так сильно. В этом случае, такой принцип тоже работал.

Ариф же задумался. Ему король дал один приказ, а своим слугам другой. Как бы, было понятно, что ему делать, но при этом не понятно как этого добиться. По пути, он определил, что убегать надо до спуска в подземелье, ведь из камеры ему уже точно не сбежать. Замок он знает плохо, да и сад в принципе тоже. Но снаружи есть хотя бы преимущество в виде открытой местности и не такого количества стражи на метр квадратный. Осмотрел слуг по бокам. Те были обычными. “Слуга обыкновенный, ареал обитания - замки, богатые дома и любое место, где есть вельможи. Питается тем, что дадут, получает какие-то деньги и кров,” - неполный список того, что Ариф знал об этих существах, которым часто завидовал по причине их свободы.