Тот кивнул.

- А у вас какие вести? Произошло что-то интересное за мое отсутствие?

- Знаешь, - взглянул на нее король, - тебя так долго не было, что много всего успело случиться.

- Например?

- Например то, что через три дня будет суд над Генри. Этот олух меня предал.

- Над Генри? - вскрикнула Наана. - Давид! Как ты можешь? Это же твой зять! Отец твоего племянника!

- Кстати о нем, - взглянул на Филиппа. - Убить ребенка. У таких людей как Леона и Генри не мог родиться нормальный потомок.

- Убить ребенка?! - вскочила дракониха. - Как ты можешь?! Это же ребенок!

- Наана, - посмотрел в ее зелёные глаза, - тебя не было слишком долго. Многое успело измениться.

- Да! Ты изменился! Ты стал жестоким! Убивать своих родных! Какое кощунство!

- Хм. Они мне не родня. Было большой ошибкой выдавать Леону за Генри. Оба жестокие и самонадеянные. Оба меня предали.

- Они не могли!

- Оказалось, что могли. Наана, это разговор в никуда. Давай обсудим то, что происходит сейчас, а не то, что произошло в прошлом.

- Нет! Ты, - указала на него, - монстр! Я не дам тебе судить Генри!

- Не забывай, что я тут король и только я решаю умереть ему или остаться в живых. И я уже сделал свой выбор.

- Ты чудовище!

- Не такое страшное, как ты думаешь.

- Да как же! Ты значительно страшнее, чем я думаю!

- Ты ошибаешься.

- Сильно в этом сомневаюсь!

- Нильс, - взглянул на крепкого мужчину в чем-то наподобие мундира, - проводите Наану за дверь. Я хочу продолжить совет в тишине.

- Да, ваше величество, - кивнул тот и поднялся, подошёл к дракону.

- Не надо! - отбросила его руки. - Сама выйду! Не так уж приятно слушать человека, что детей ни за что убивать собрался! - с отвращением посмотрела в королевские глаза и двинулась к двери, вышла.

Давид с облегчением выдохнул.

- Ну что же, сирен больше нет, - взглянул на Августа, - и это значит, что снова можно отправлять всё, что мы производим, морем. Наконец-то. А то казна уже немного опустела, - оглядел всех. - И надо с этим что-то делать.

Нильс сел обратно.

- Но вы уверены, - начал Филипп, - что стоит убивать вашего племянника? Ведь это действительно ещё ребенок.

- Филипп, - взглянул на него, - я просто хочу избавиться от этого отродья. Можете его не убивать, но я отрекаюсь от него. Это не моя кровь и на трон никаких прав отныне у него нет. Мне эта семья Поднебесных уже поперек горла стоит, - с неприязнью посмотрел вперёд. - Лишить их места в правительстве. Эти люди ненадёжны. Они предают и убивают. Я не хочу видеть их рук в каком бы то ни было правительственном органе. Я даже сомневаюсь стоит ли им и дальше доверять управление Винолией.

- Они уже достаточно долго управляют теми землями… - задумался Юлиан.

- Это ещё не значит, что они будут там сидеть вечно. Лишить графа Поднебесного права управлять теми землями. Вызвать ко мне его сыновей. Пусть присягнут короне по второму разу. Я хочу видеть их лица. Если я замечу хоть каплю сомнения на их лицах, если я почувствую даже лёгкий намек на их неверность - отрубить головы. Мне всё равно на их происхождение. Они - гнилые и я должен знать как глубоко эта гниль смогла пробраться.

- Да, ваше величество, - кивнул Филипп.

- И найти нового казначея, - взглянул на пустое место. - Мне нужен человек здравомыслящий и честный.

- Конечно, - поддакнул полный мужчина.

Тем же временем, пока продолжал идти совет, разгневанная услышанным Наана, спустилась на первый этаж. “Нелюдь. Как он может думать о том, чтоб убивать родных? Как можно лишить жизни ребенка? Он очень изменился за эти месяцы”. Ариф тем временем также находился на первом этаже. Молодой человек как раз шел из лаборатории к Савве, что неизвестно как простудился и совсем не хотел расставаться с теплым одеялом, под которым он прятался словно крот. В руках слуги находилось два лекарства - от жара и от насморка, которые он намеревался отдать больному. А под ногами петлял чёрно-белый котенок, постоянно пищащий о том, чтобы его взяли на руки. Ариф глядел на это создание не без улыбки.

Неожиданно для него, с лестницы, ведущей наверх, спустился красный рогатый дракон со сложенными на спине крыльями. Лекарь тут же выронил все препараты, схватил на руки взъерошенного кота и прижал его к груди, тем временем опасливо вжимаясь в стену. Наана лишь неприветливо покосилась на этого неизвестного и продолжила путь к темнице. Котенок испуганно зашипел ей вслед. Ариф скрыл напуганное животное халатом, не в силах отвести взгляда от этой страшной ящерицы.

Спустившись в подземелье, Наана узнала, что Генри привезут только вечером. Вспыльчиво покинув темницу, девушка отправилась в его покои. Зашла, осмотрелась. Внутри было пусто, на столике виднелась записка, прижатая к дереву кувшином. Подойдя к ней и прочтя несколько простых слов, Наана немало озадачилась. “Хм. И что бы это значило?” Решив не трогать непонятную записку, девушка решила дождаться приезда Генри в замок и любыми способами освободить его, ведь в то, что он мог предать короля, она совсем не верила.

День для нее шел медленно, словно черепаха или улитка, проходя всего пять минут за целую вечность. Уже после заката, где-то в девять часов вечера, ворота замка снова открылись, дабы пустить внутрь закрытую карету без окон, чей вид больше напоминал коробку на колесах, чем нормальное средство передвижения. Александр спрыгнул с козел, где сидел кучер и подошёл к двери непримечательного экипажа. Отпер дверь, вошёл внутрь. Одним ловким ударом в живот обезвредил Генри, надел ему на голову мешок и силой вывел наружу. Молодой человек был сродни грязному рабу, которых Давид видел на рынке - грязные и худые люди в старых лохмотьях, что с трудом перемещали свои бренные тела, не способные на радость. Заключённого повели в темницу. Бросив его в одной из камер, гости тут же удалились, с намерением успеть занять номера в хорошей гостинице, пока она не закрылась. О прибытии молодого человека, Наана узнала сразу, но вот идти она к нему осмелилась только после полуночи. Превратившись в обычную женщину тридцати лет, она надела самое незамысловатое платье, взяла мечошек с волшебной пылью, который повесила на пояс, и вышла из своей комнаты. Беззвучно спустилась на первый этаж, прошла по лестнице в подземелье и, наткнувшись на задремавшего часового, подула на него блестящей пылью, что усыпила его минимум на 10 часов. Прошла вниз. Камеры находились по обе стороны недлинного коридора. Заглянув в первую, через окошко для подачи обеда, во вторую и третью, Наана обнаружила знакомого в четвертой. Тот пятнадцатилетний мальчик, которого она вылечила от немоты пять лет назад, сидел в углу словно запуганная мышь, подобрав все лапы и хвост с согнутому туловищу. Мешка на его голове не было и он не спал, но тот взгляд, что застыл на его лице, был абсолютно пустым и непричастным. Казалось, Генри находится сейчас совсем в другом мире. Девушка быстро огляделась. Часовой спал крепко, изредка похрапывая. Вернувшись к двери, Наана приложила к замочной скважине руку и с лёгкостью отперла тот замок, что держал несчастного в заперти. Послышался щелчок. Заключённый тут же посмотрел на дверь. Та тихо и медленно открылась.

- Генри, - настороженно прошептала Наана, заглядывая внутрь, - давай, - поманила рукой, - иди ко мне. Ты успеешь сбежать за эту ночь.

Молодой человек опасливо прижался к углу. Этот темный силуэт, обрамленный подрагивающим светом факелов не вызывал у него доверия.

- Ну же, Генри, - тихо прошла девушка внутрь, протягивая ему руку.

Заключенный настороженно оглядел ее косым взглядом и медленно, словно запуганный пес, прошел вдоль стены к другому углу.

- Генри, - повернулась гостья к телу. - Я освободить тебя хочу, - ступила к нему.

Тот неприветливо сжался, выгнув спину подобно кошке, что взъерошивает шерсть при виде опасности. Он не знал этого человека, не понимал чего она хочет и что собирается с ним делать. Генри забыл ее. Покосился на распахнутую дверь. На гостью. На дверь, снова на гостью. Наана хоть и поняла его намерения, но двигаться как-то не осмеливалась, хотя действовать нужно было быстро.