Прикосновения и запах смутили монаха. За год, проведенный в стенах обители, он уже забыл, как приятно находиться рядом с женщиной и чувствовать другой, непостижимый аромат, совсем не похожий на запахи мужского монастыря. Некоторое время он стоял, разглядывая короткие русые волосы и длинные серьги, бросавшие отсвет на воротник шелковой куртки. Лукас помахал рукой с зажатым телефоном, и этот жест привел ее в чувство. Незнакомка отстранилась, едва коснувшись руки мужчины, взяла телефон и оглянулась, выбирая путь к отступлению.

– Ты в порядке, – слова монаха звучали скорее как утверждение, нежели как вопрос.

Шарлотта, которая была совсем не в порядке, послушно кивнула.

– Получается, я нарушил заповедь «не убий», и теперь меня ждет долгое разбирательство с настоятелем. А тебе нужно незаметно покинуть это место. Я доведу тебя до калитки, и дальше ты сможешь вернуться в город сама.

Тихий баритон успокоил Шарлотту, и навстречу мозолистой мужской ладони доверчиво потянулась узкая рука с тонким серебряным браслетом на запястье.

Усилием воли Лукас перевел взгляд от изящного женского ушка на испачканные колени:

– Джинсы без прорех теперь не в моде!

Девушка шутку не оценила, но мысли ее переключились на непорядок в одежде, и оцепенение прошло.

– Пойдем, я покажу кратчайший путь к автобусу.

Вмешательство полиции не входило в планы Лукаса. Крепко взяв незнакомку за руку, он увлек ее подальше от площади и центральных ворот, где она могла привлечь внимание своим испуганным видом. Быстрыми шагами миновав двор, обойдя оранжерею и посадки яблонь за ней, они оказались у отштукатуренной стены, отделявшей монастырь от суетного мира. Высокую ограду обнимали мощные лозы девичьего винограда. Покрасневшие листья подчеркивали белизну известковой кладки. Внизу росли высокие кусты шиповника с крупными, уже высохшими ягодами, за ними вилась дорожка, протоптанная многими поколениями монастырских садовников.

Дойдя до тропинки, Лукас выпустил руку Шарлотты и быстро пошел вперед. Через несколько метров тропинка привела их к деревянной калитке. Когда-то через нее выбрасывали за пределы монастыря старую траву и обрезанные ветки. Подергав за ручку, монах убедился, что замок закрыт. Ключа у него не было.

Отойдя на некоторое расстояние, Лукас несколько раз вздохнул, сосредоточился и резким ударом ноги сшиб дверь с петель. Наклонившись, чтобы не удариться головой, они проскользнули в открывшийся проем и оказались на крутом склоне за монастырской стеной. Внизу шумела дорога, скрытая бурно разросшимися кустами черемухи и боярышника. В преддверии золотой осени листья начали приобретать неповторимый багряно-коричневый цвет, воспетый многими романтическими натурами.

Брат Лукас не был романтиком. Более того, с мальчишеских лет он знал, чем чреват проход через боярышниковую изгородь, и даже почесался, вспоминая, как однажды, в детстве, удирая от бродячей собаки, расцарапал себе лицо и руки. О том, что стало с новенькой футболкой с профилем пирата, подаренной теткой накануне, он тоже вспомнил. За давностью лет огорчение почти забылось. Теперь же, при виде больших блестящих шипов, Лукас живо представил, что будет с шелковой курткой девушки после встречи с ними, и провел ее чуть дальше, к просвету между кустами, заполненному крапивой. Выросшие на куче старых листьев стебли доставали ему до пояса. «Если поднять руки, то вполне можно пройти и не обжечься», – подумал Лукас, а вслух произнес:

– Постарайся незаметно выйти к дороге. Метров через триста будет автобусная остановка. Автобус ходит часто. В городе смешаешься с толпой и забудешь все, как страшный сон.

Терять время Лукас больше не мог, поэтому аккуратно взял девушку за локоть, подвел к зарослям и легонько подтолкнул вперед. К его удивлению, Шарлотта, имевшая большой опыт общения и с колючими кустами, и с крапивой, критически осмотрела предложенный маршрут, прошла несколько метров в сторону боярышника, выбрала самый высокий куст, опустилась перед ним на четвереньки и ловко поползла по траве, почти не касаясь колючих веток.

Брат Лукас проводил взглядом ножки в белых кроссовках и, покачав головой, вернулся в монастырь.

Успешно миновав недружелюбные заросли, Шарлотта отряхнула колени и побежала вниз по склону. Набережная соединяла промышленную часть города с центром, и водители мчавшихся грузовиков вряд ли обратили внимание на раскрасневшуюся от бега девушку.

Автобусная остановка располагалась довольно далеко от калитки, и Шарлотта, изрядно уставшая, добралась до нее нескоро. К счастью, подошедший автобус оказался полупустым и шел как раз до вокзала. Непрерывно оглядываясь, ожидая, что каждый новый пассажир окажется преследователем, Шарлотта Малер сидела на заднем сиденье, стуча зубами от страха и крепко сжимая в руках рюкзак.

Свою работу в монастыре брат Лукас почти закончил и уже переправил значительную часть информации в Отдел, где в нее теперь вгрызались дотошные аналитики. Оставалось незаметно исчезнуть, прихватив с собой подлинники документов. Предыдущий план бегства из монастыря пошел псу под хвост: человек, пославший Филиппа для ликвидации связного, явно знал, к кому тот направлялся. Хорошо еще, что Лукас не согласился передать Марису документы. В любом случае, действовать придется быстро, пока никто не обнаружил два мертвых тела, лежащих в столярной мастерской. Сначала нужно проникнуть в кабинет благочинного, вынуть из сейфа бумаги, затем достать из собственного тайника собранные улики и документы, надеть мирскую одежду и незаметно покинуть монастырь.

Возвращаться в столярную мастерскую, где ему полагалось находиться, исполняя свое послушание, не имело смысла, и брат Лукас решительно пошел в сторону оранжереи. Войдя в жаркое и влажное помещение, протиснулся за ящики с перегноем и запустил руку в щель между отопительной трубой и лимонной кадкой. Нащупав сверток, он еще раз убедился, что находится в оранжерее один, и вынул пакет, с виду напоминавший упаковку удобрений. Снял целлофановую обертку, развернул промасленную бумагу и извлек набор тонких отмычек, похожих на хирургические инструменты. Засунув их в бездонный карман рясы, он аккуратно свернул пакет и бумагу и вернул на место под лимонным деревом. После этого, взяв планку от ящика, медленно вышел во внутренний двор, делая вид, будто ищет применение найденной доске, и нырнул в незакрытое подвальное помещение. Отсюда по лестнице можно было незаметно подняться в галерею, ведущую к покоям руководства монастыря. Ловко орудуя отмычкой, монах проник в дверь второго этажа. Осторожно ступая по гулким пустым коридорам, брат Лукас добрался до кабинета благочинного, исполнявшего обязанности первого помощника и заместителя архимандрита.

Прислушавшись к звукам, доносившимся с разных сторон коридора, он аккуратно постучал костяшкой указательного пальца в темную дубовую дверь, подергал за блестящую медную ручку и, убедившись в отсутствии хозяина, вставил отмычку в замок.

Кабинет благочинного выглядел помпезно и неуютно. Тяжелые парчовые шторы небрежно раздвинуты: одна портьера заведена за выступ батареи, крайнее кольцо второй от резкого движения слетело с бронзового карниза. Толстый шерстяной ковер казался несоразмерно большим для заставленного мебелью помещения, правый его край прижимал стоящий у стены кожаный диван, левый же на пару сантиметров загибался у основания массивного книжного шкафа.

«Иранский или индийский?» – подумал брат Лукас, приминая высокий ворс черными башмаками со следами древесных опилок.

Обмотав руку полой рясы, он потянул на себя дверцу шкафа. Внутри стоял новенький сейф с кодовым замком.

Примерно месяц назад он уже пытался проникнуть в тайник. Видимо, хозяин заметил попытку взлома, поскольку решил срочно заменить старый несгораемый шкаф, уже не казавшийся ему надежным. Новый сейф с двойной системой защиты доставили вчера вечером и установили за непрозрачной дверцей книжного шкафа. Сейф оказался настолько тяжелым, что каркас шкафа перекосился и дверцы перестали закрываться. Брату Лукасу, выполнявшему в монастыре большую часть столярных работ, пришлось изрядно повозиться, прежде чем он смог отрегулировать створки и замки остальных секций.