– Стиви Никс.

– Но это же не «Секспистолс».

– А мне они не нравятся.

– Ладно, я передам твой позывной. Запомни пароль: он всегда числовой и меняется каждый день на число, которое больше на два от текущей даты. Каждую неделю комбинация меняется. Для подтверждения тебе задают цифру, а ты должна прибавить то число, которое нужно для ответа.

Катя стояла, не понимая.

– Короче, сегодня десятое – должно получиться двенадцатое. Спросят девять – говори три. Понятно?

– Я попробую. Только запишу.

Она начала искать среди газет блокнот. Павел подошел к окну, выходящему на балкон. За ним находился импровизированный парник, где росли маленькие помидоры, а на подоконнике стояли горшки с морковкой. Окна балкона были затянуты непрозрачной пленкой.

– Я до сих пор удивляюсь, как ты из обычного менеджера превратилась в огородницу.

– Как стало понятно, что скоро настанут голодные времена, я всю информацию в интернете проштудировала. Мы с мамой запасали семена, и вот сейчас есть чем питаться.

– Да уж, интернет – великая вещь! Скучаю по «мемам»!

– Ребенок!

Катя стала писать в блокноте все, что ей передал Павел.

– И ещё есть кое-что, – продолжил говорить дед Павел.

– Ко мне бандиты пристали, хотят, чтобы я был соучастником их темных дел. Помнишь, лысый такой, со шрамом на голове?

– Я его на всю жизнь запомнила! – злобно проговорила она, положив руку на поясницу.

– Так вот, он мне пригрозил, чтобы я подогнал одну машину к дому управления. Скорее всего, собираются взорвать здание. Блин, даже не знаю, как поступить!

– Ты знаешь, что с ним надо сделать. С ними всеми, если ты хочешь оказать помощь своему обществу. Хоть и в политику не лезете, а просто так давать всяким людей убивать непозволительно.

– Только сначала нужно понять, что именно они хотят сделать, а уже после…

Павел достал из кобуры пистолет и положил его на стол. Катя продолжала удивляться.

– Знаешь, если бы ты все мне сразу рассказал, я бы сделала все сама. А вон видишь, как все одна да одна, а так, получается, у нас есть какая-то идея, – сказала Катя.

– Не совсем. Мне кажется, они сами не знают, что делать. За последние годы все по норам сидят и, как что треснет, бегут.

– А как ты ребенка-то втянул?

– Нам понадобился агент. Пафке, как стукнуло шестнадцать, готов был идти один против системы. Я его порекомендовал нашим. Пацан умный, незаметный. Он один сливал всю информацию из центра. Бандюг местных всех вычислил. Ты думаешь, он первый раз уходит из дома на целый месяц, ан нет! До восемнадцати лет мотался, следил за каждым, подслушивал, вычислял, кто куда ходит и чем заведует. Подкидывал листовки всякие местным жителям, чтобы те не отчаивались и к общине присоединялись. У него друзья такие же завелись. Правда, маловаты, но смышлёные. Наши пример с него брать стали. Шпионят по сей день в Москве.

– Это он откуда понабрался-то?

– Говорит, что в книжках про Вторую мировую начитался. Сказал, что стремно ему напрямую нарываться, вот он и прятался да следил за всеми.

– Каков молодец! – проговорила Катя с восхищением, а потом, немного помолчав, спросила.

– А он тебе говорил, где бандиты у нас обитают?

– А то! Возле реки на бывшем ткацком заводе.

– Так давай пролезем туда и выясним, что конкретно они хотят сделать.

Хоть Кате и было за сорок, но все равно её движения были легки и слова горячи. Павлу не оставалось ничего, кроме как кивнуть в знак согласия.

– Действуем быстро, а то скоро они сами должны подъехать – через четыре часа. Сначала я передам твой позывной, а заодно покажу, где у нас связь.

Катя и дед Павел вышли из квартиры и направились в подвал.

По направлению от Рязани к Москве шла коалиция. Их лидер уходил далеко вперёд от основной группы. На подымающейся вверх дороге он смотрелся выделяющейся фигурой на фоне уходящего за горизонт солнца. Он начал развязывать коричневую куртку со своего пояса. В этот момент к нему подбежал один из членов коалиции.

– Слушайте, я здесь новенький. Мне сказали, что вы здесь главный.

– Иерархии у нас не предусматривалось. Так что расслабься! Я старше вас всех, но я против всякой субординации.

– Скажите… правда то, о чем говорят про вас? Что это ты начал революцию?

– Ей просто суждено было начаться. Я один из тех немногих, кто разжигал её пламя. Только те, кто стоял у истоков, хотели возродить то, что когда-то было у них. Я считал и до сих пор считаю, что мы не должны возвращаться к тому, что было. Мы должны переродить систему заново.

– А как?

– Хаос. Все начинается с него. Лишь взрыв побудил Вселенную на создание галактик. Лишь из столкнувшейся планеты стала образовываться наша Земля. Порядок, который был «до», разрушил мир.

– Так вроде было неплохо.

– Ничего и не было. Череда одного и того же, постоянный застой – это не может формировать жизнь. Жизнь создают хаос и случайность. Если ты готов слушать, я тебе все объясню.

– Идти долго, так что я послушаю, – ответил невысокий юноша, бритый под ноль.

– Тебе сколько лет?

– Семнадцать.

– Хм. До твоего рождения для всех не было секретом то, что миром правили воры и убийцы. Все они преспокойно клали в карман, что могли, и не было на них управы. А потом произошел кризис. Для них это обычное дело: перевёл деньги за границу и сидишь ждёшь, когда рынок успокоится. Обычная практика стран капитала. Но в этот раз как-то все пошло по-другому. Оказывается, люди у нас тоже хотят жить. Сначала людям негде было работать, а собственно, не на что покупать еду. А инстинкт самосохранения говорит, что надо что-то кушать, – вот и пошло движение. Хаос начал идти в массы. Потом все стало более организованнее. Но тут их организованность пошла под откос.

– Ты возглавлял революцию?

– Не я один. Разъярённая толпа людей – вот это истинная жизнь. Сносили все на своем пути. Потом начали выделяться особенные личности. Они сильнее кидали коктейль Молотова, больше всех остальных понимали систему, а также то, что делать дальше. Люди с присущим им желанием следовать за пастухом пошли не по тому пути. Я был в эпицентре. Все бились как один и вдруг после очередного митинга человек, который нас вёл, сказал, что мы должны остановиться и что скоро на нашу страну может напасть кто-то из вне. Мы сами себя уничтожаем, надо было ждать, пока кризис стихнет. Поголодали бы чуть-чуть, и все бы вернулось на круги своя. Я сразу понял, что человек не может за короткий срок изменить свою точку зрения. Ему кто-то помог. Это люди правительства. Они до сих пор руководят нами. Их контроль мешает силе взрыва рождать новый мир.

– И что вы с ним сделали?

– Я пытался его остановить. Так получилось, что я его сбросил у одного строившегося здания, прямо на арматуру, которая была в фундаменте. Лирично положил в основу нового мира его предводителя… ну, оказывается, плод давно прогнил. Большая часть повелась на его слова, а меня назвали сумасшедшим. Я, конечно, понимаю, как это могло выглядеть со стороны, но разве бросать все на полпути до победы не сумасшествие? Пришлось уходить из Москвы. Нас отнесло за Рязань. А ты знаешь, чем дальше от центра их мира, тем народ более свободнее. Тебе повезло, что ты к нам присоединился. Старый режим не создаёт жизнь, а лишь укрепляет то, что давно сгнило.

– Как понять?

– А так, что уже все очень давно пора было менять.

Он замолчал и продолжал идти, уже не глядя на юношу.

– Так как мне к вам обращаться?

– Фамилия моя Гамов, а зовут Алексей.

Путь к заводу лежал через рынок. Дед Павел и Катя шли к нему. На рынке их встретил общий знакомый.

– Привет! Какими судьбами? Давно тебя здесь не было, Пашка! О, и тебе привет, Екатерина! Слушай, есть информация о… Махре, которую ты запрашивал.

– Да все нормально, она теперь с нами.