После рыбалки Клод долго работал в мастерской, а вечером, чтобы развеяться, пошел в ресторан «Ле Вье Порт» – «Старый порт». Этот популярный рыбный ресторан располагался недалеко от его дома, и Клод часто захаживал туда после работы. Он прекрасно знал и хозяина ресторана, Паскаля Рабле, и его жену, толстуху Жанетту, которая умела готовить удивительные блюда из кальмаров и корифены.

К Месье приблизился официант Жак – его хороший знакомый. На разбитной физиономии Жака светилась широкая улыбка:

– Я искренне рад, что вы, как обычно, не забываете нас. Что будете заказывать?

Клод улыбнулся:

– Кальмары мадам Рабле, как всегда, превосходны?

– Пальчики оближешь! Сказать по правде, сегодня Жанетта, кажется, даже превзошла саму себя.

– Прекрасно. Тогда я выбираю кальмары, жареного тунца и к ним – белое вино «Bourgogne Blanc».

Предвкушая великолепный ужин, Клод Дешанель расслабленно откинулся на спинку стула, и вдруг его глаза сузились от неожиданности: он увидел, что через два столика от него сидит девушка, которую он повстречал сегодня утром в море. Ее длинные каштановые волосы, давно уже высушенные, роскошными темными волнами спадали на полуобнаженные плечи. На ней было открытое черное вечернее платье с глубоким вырезом, в котором матово светилась нитка крупного жемчуга. Девушку окружала целая компания – трое молодых людей и еще две девушки примерно одного с ней возраста. При этом на двух парнях были одеты одинаковые темно-голубые спортивные костюмы.

«Странно, – пронеслось в голове у Клода, – там, в море, она плыла совершенно одна, в полном одиночестве, а сейчас сидит в такой плотной компании и, судя по всему, искренне наслаждается ею».

Он окинул девушку внимательным взглядом. У нее была исключительно изящная и в то же время сильная фигура, ее развитые плечи и упругая линия бедер говорили о том, что она много занимается спортом. Она подняла вверх руку, чтобы поправить волосы, и на ее тонком запястье блеснули элегантные золотые часики. «Ясно, что она работает не продавщицей в магазине, и не воспитательницей в детском саду, – подумал Дешанель. – Интересно, кто она на самом деле?»

Кто-то из молодых людей, видимо, рассказал что-то смешное, потому что девушка откинулась назад и звонко рассмеялась. В это мгновение она выглядела очаровательной, как никогда.

– Ваш заказ, Клод, – услышал он голос Жака у себя над ухом. – Видите, вам совсем не пришлось ждать!

Клоду Дешанелю пришлось сделать некоторое усилие, чтобы вернуться к реальности. Прекрасная незнакомка совершенно заворожила его.

– Спасибо, Жак, – пробормотал он.

В этот момент девушка, по-видимому, почувствовала устремленный на нее взгляд Дешанеля и повернулась к нему. Их взоры скрестились, и Клод увидел, что девушка слегка зарделась. Быть может, она вспомнила, как прохаживалась в открытом море по поводу его лодки?

«Какая удивительная встреча, – подумал про себя Клод. – Одна из тех, которые возможны только в Марселе. Утром мы увиделись в море, а вечер проводим в одном и том же ресторанчике».

Он замер, не зная, что ему делать. Почти и представиться девушке? Но не слишком ли суров он сам был с ней там, в море? Захочет ли она вообще продолжить их знакомство после этого?

Пока он размышлял обо всем этом, девушка встала и сама приблизилась к его столику.

– Здравствуйте, – произнесла она глубоким грудным голосом. – Вот мы и встретились… кто бы мог подумать? – Она улыбнулась. – К сожалению, в море у нас не было возможности познакомиться по-настоящему. Меня зовут Изабель Серрантес. – В речи девушки чувствовался еле заметный иностранный акцент.

Скульптор улыбнулся:

– Клод Дешанель. Насколько я понимаю, вы не из Марселя?

Девушка рассмеялась:

– И даже не из Франции! Мы – сборная Андорры по плаванию.

– Андорры? – удивился Дешанель. – Я и не предполагал, что у этой горной страны есть своя сборная команда по плаванию. Неужели у вас сумели построить бассейны международного класса?

– Целых три, – кивнула девушка. – Места для тренировок хватает всем. Но мы все равно часто выезжаем для заплывов и выступлений в другие страны. Прежде всего, в ближайшие, где можно встретиться с сильными соперниками и реально оценить свои силы.

– Судя по тому, как далеко вы заплыли в море, вам понравилось плавать у нас в Марселе, – лукаво заметил скульптор.

Изабель махнула рукой:

– Это я так расслаблялась перед соревнованиями. Я же плыла не на скорость. А по-настоящему нам предстоит плыть только завтра, во время Игр франкоговорящих стран Средиземноморья.

– Уверен, вас там ждет успех. Я видел, как вы плыли в море. Сложно представить, что кто-то может составить вам конкуренцию.

– Наивное заблуждение, – нахмурилась девушка. – В мире появилось столько прекрасных пловцов, что вам даже трудно себе представить. На прошлых соревнованиях, например, я проиграла девушке из Бутана. Которая, правда, живет и тренируется в Австралии.

Скульптор окинул ее долгим взглядом. В углах его губ дрогнула улыбка:

– И все равно я не верю, что вы можете кому-то проиграть.

Изабель вернула ему улыбку:

– Хотите, приходите поболейте за меня и моих друзей. Мы выступаем завтра в 12 дня в зале «Же маритим».

В глубине ее глаз читалось затаенное лукавство и что-то вроде задорного вызова. И Клод Дешанель, который никогда в жизни не ходил ни на какие спортивные соревнования, неожиданно для себя произнес:

– Обязательно приду!

Придя домой, Клод Дешанель подошел к зеркалу и долго вглядывался в свое отражение, словно перед ним был незнакомец. «Почему я решил пойти на эти чертовы соревнования по плаванию? – пробормотал он наконец. – Я что, сошел с ума?»

Он потряс головой. Похоже, там, в ресторане, он подпал под влияние какого-то странного наваждения. «Впрочем, никогда не поздно отказаться, – мелькнула у него в голове спасительная мысль. – В конце концов, сослаться на крайнюю занятость… и никуда не ходить».

Клод с облегчением улыбнулся. Наверное, это было бы наилучшим вариантом.

Проснувшись на следующий день рано утром, Клод сразу же после легкого завтрака набросился на работу. Он решил завершить старую вещь, над которой трудился еще с прошлого года – парную статую Орфея и Эвридики. Когда он только начинал ее, предполагалось, что эта статуя будет установлена перед входом во вторую марсельскую гимназию. Гимназия располагалась на набережной, и в ее окнах в ясную погоду отражался силуэт легендарного замка Иф, возвышавшегося, словно темный фантом, в глубине залива. Однако неожиданно в гимназии сменился директор, а вместе с ним – и художественные предпочтения, и творению Клода предпочли суперсовременную бетонную конструкцию модного финского скульптора Тимо Халонена. Но Клод вложил так много труда и сил в работу над образами Орфея и Эвридики, что эта статуя стала просто очень дорога ему, и он мечтал завершить ее, несмотря ни на что.

В это утро он трудился с особенным подъемом, и работа продвигалась как никогда легко. Раньше скульптору никак не давались руки Эвридики, нежно обвивавшие гибкий, как лоза, и в то же время мужественно-сильный торс Орфея, а сейчас он вылепил их буквально на одном дыхании. Это было именно то, что Клод не раз видел в своих мечтах. «Даже Бог не смог бы сделать лучше!» – прошептал он, восхищенно глядя на собственную работу. Теперь руки Эвридики выглядели, как живые. И от этого вся история ее любви к Орфею тоже становилась подлинной и бесконечно убедительной, расцветая буквально на глазах.

Скульптор почувствовал, как у него у самого перехватило горло от волнения при взгляде на свою работу. Он торопливо плеснул в стакан воды и залпом выпил. То, что ему наконец-то удалось, было действительно великолепно.

Невообразимо красивая история вечной любви, не знающей никаких преград, и потому ставшая легендой. Любви, не боящейся ничего, и потому восторжествовавшей даже над смертью, даже над небытием, в которое мстительные боги попытались ввергнуть Орфея и Эвридику. Смелость и искренность их чувств победила все. А ему удалось передать все это на языке скульптуры.