– Отдайте победу ему, Жан-Батист, – устало промолвил Клод Дешанель. – Он ее и в самом деле заслужил.

Он отключил телефон и уставился в пространство. Зачем бороться, если его все равно не ждет успех? Глубоко прав был Аристид Майоль, заявивший, что мы никогда не будем знать точно, почему вещь или существо красивы. Ему также не посчастливилось открыть этого секрета.

Спалось Клоду Дешанелю плохо. В голове, словно искры костры, вспыхивали обрывки тревожных сновидений. Вдобавок где-то рядом всю ночь громко играли и праздновали чью-то свадьбу, и разгульная музыка оркестра заставляла его то и дело просыпаться. Ближе к утру, видимо, эта свадьба окончательно достала не только его одного, потому что в воздухе внезапно раздались звуки полицейской сирены, а затем сразу стихло все – и сирена, и свадебная музыка. В результате, проснувшись, Клод почувствовал себя разбитым и едва ли отдохнувшим.

Подойдя к окну, он, впрочем, обнаружил, что над Марселем разгорается великолепный летний день – ясный и ослепительно-светлый. Солнце приветливо сияло, обещая безмятежную погоду, и легкий бриз нежно, словно пальцы влюбленного, перебирал верхушки грациозных вязов.

Торчать в такую погоду дома казалось противоестественным. «К тому же я давно не был в море», – подумал Клод Дешанель и, улыбаясь, набрал номер Ива Дюбонне. С этим пропитанным морской солью рыбаком он был знаком уже лет двадцать, не меньше. У Дюбонне была целая маленькая флотилия из трех превосходных проверенных временем лодок, на которых можно было в любое время выйти в море.

– Соскучился по рыбалке, старина? – рассмеялся Ив Дюбонне, услышав голос Клода. – Совершенно правильно! Видел бы ты, какого марлина я вытащил в прошлое воскресенье! Он был такой сильный, что несколько километров тащил лодку за собой, прежде чем мне удалось его наконец одолеть! Только представь себе… Ты готов выйти в море прямо сейчас?

– В такой замечательный день не хочется терять ни минуты, Ив.

Полчаса спустя Клод Дешанель уже сидел в лодке, которая, подгоняемая устойчивым бризом, дувшим со стороны Приморских Альп, уверенно двигалась в сторону Италии. Солнечные лучи весело танцевали на воде, а рассыпанные на поверхности моря разноцветные паруса яхт напоминали цветки лилий, высаженных прямо на морской глади искусной рукой заботливого садовника.

Легко касаясь штурвала, Клод направлял лодку туда, где ярче всего светило солнце, туда, где, по его предположениям, было больше всего рыбы.

Море дышало неизъяснимой прелестью. Оно словно обволакивало душу незримой пеленой радости и удовольствия, заставляя человека улыбаться, совершенно забывая о прошлых горестях, и лишь следить широко открытыми глазами за игрой света на воде, за хороводом стремительных, похожих на кусочки серебра макрелей в глубине моря, и всем существом отдаваться нежному убаюкивающему колыханию уютных неспешных волн.

Внезапно он заметил в воде характерный острый плавник. Марлин! Пора было забрасывать удочку с наживкой.

Клод раскрутил катушку спиннинга и забросил крючок далеко в море. Быстро потянул на себя, надеясь, что на пути крючка окажется марлин – но минуту спустя к нему вернулся лишь пустой крючок. Наживка куда-то делась, а марлин исчез.

Однако первоначальная неудача нисколько не обескуражила Дешанеля – он отлично знал, что главным в рыбалке было терпение. И действительно, забросив леску в следующий раз, он сразу ощутил упругое сопротивление рыбы.

Рыба была не очень тяжела, но в ней хватало злости и подлинного азарта, к тому же она совсем не желала попасть ему на обед. Ему пришлось здорово повозиться, прежде чем он сумел справиться с ней и на поверхности воды мелькнула сизо-голубое туловище королевской макрели.

Дальше дело пошло быстрее. Клод Дешанель быстро наполнил рыбой пустое пластмассовое ведерко, стоявшее перед ним, и придвинул к себе второе.

Порой ему попадались фантастические по красоте экземпляры, и Клоду было даже жалко вытаскивать их из воды – лишая свободы, и самой жизни. Но сегодня выигрывать и распоряжаться судьбой других было суждено именно ему…

Наконец, скульптор ощутил, что море окончательно прочистило ему мозги и умиротворило и успокоило его, наполнив тихой радостью, которой так ему не хватало. Он позабыл о своих недавних горестях, обидах и разочарованиях – они просто растворились в морской воде, в волшебном сиянии появлявшихся в ней и похожих на радугу медуз, унеслись прочь с теплым ласковым ветерком. Пора было возвращаться домой.

Клод переложил руль и повернул парус. Описав изящную пологую дугу, лодка легла на обратный курс, направляясь к берегу. Было чуть-чуть жалко возвращаться прямо сейчас, но Клоду больше всего хотелось сохранить то ощущение незамутненной радости и тихого счастья, которое переполняло его в эти минуты.

Лодка резво бежала по морской глади, ставшей к этому часу совершенно спокойной, похожей на старинное зеркало. Внезапно Клод заметил в воде человеческую голову. Приглядевшись, он понял, что она принадлежала девушке. Как же далеко она заплыла!

– Эй! – крикнул он, когда лодка почти поравнялась с девушкой. – Не слишком ли далеко вы заплыли? Вам хватит сил добраться до берега? Или вам лучше помочь?

– Думайте лучше о себе, месье, – невозмутимо ответила девушка. – А то ваша посудина такая старая, что того и гляди прохудится и пойдет ко дну.

Клод вспыхнул.

– Вы слишком невысокого мнения о моей лодке, – бросил он. – Она гораздо лучше, чем вы думаете.

– Хотелось бы верить, что вы доплывете до берега и при этом не потонете, – бесстрастно промолвила девушка. – Желаю удачи, месье. – И он демонстративно отвернулась в сторону.

У Клода Дешанеля невольно захватило дух. Повернутая к нему теперь в профиль голова девушки была поразительно, скульптурно красива. Точеные скулы, нос, будто вылепленный филигранной рукой божественного мастера, высокий чистый лоб – все это было настолько гармонично и совершенно, что казалось почти нереальным. Он любовался ею, не в силах оторвать глаз… а ветер, дувший в парус лодки, быстро относил ее прочь.

Опомнившись, Клод бросился к рулю и развернул лодку.

– Девушка, как вас зовут? – крикнул он, вновь поравнявшись с отважной пловчихой.

Девушка сердито посмотрела на него:

– Разве я выражала желание знакомиться с вами, месье капитан утлого суденышка? Будьте любезны, оставьте меня в покое!

Клод смешался. Все слова, которые он хотел было произнести, застряли у него в горле.

– Извините, – пробормотал он. Повернув руль, он направил лодку к берегу. Он боролся с желанием оглянуться и посмотреть на оставшуюся сзади девушку, и ему удалось пересилить себя.

Вскоре он уже швартовался у старого деревянного причала в Каллелонг – рыбацком пригороде Марселя. Пока Клод привязывал лодку, к причалу стремительно подплыла лодка самого Ива Дюбонне.

– Ну, как твои дела, приятель? – Перегнувшись через борт лодки, Дюбонне внимательно посмотрел на добычу Дешанель, и крякнул. – Очень даже здорово! Мне такие королевские макрели сегодня почти не попадались.

– Да, рыбалка была удачной, – кивнул Дешанель. – Спасибо тебе, Ив.

Распрощавшись с рыбаком, он вышел на дорогу. Скульптор вытащил телефон, чтобы вызвать такси, но вдруг спрятал его обратно в карман и сбежал вниз, на берег.

Перед ним расстилалась панорама морской глади вплоть до Кассиса. Напрягая зрение, Клод осмотрел море в надежде отыскать на его поверхности головку прекрасной пловчихи. Но ее нигде не было видно. Она не могла так быстро доплыть до берега. Неужели с ней что-то случилось? Сердце Клода тревожно сжалось. Неужели смелая девушка все-таки переоценила свои силы, и с ней произошло самое страшное? Он уже хотел было звонить в спасательные службы, в полицию, но в самый последний момент отогнал от себя эту мысль. Что он им скажет? И не воспользовалась ли на самом деле девушка приглашением подняться на борт какой-то другой яхты или катера, чтобы с комфортом добраться до берега? Если все так и случилось, то он будет выглядеть по-дурацки. Клод махнул рукой и набрал номер такси. Пора было ехать домой.