— Если это всё, то не вижу смысла дальше тратить моё время, — произносит слизеринец, которому, судя по всему, надоело стоять на пороге, а затем разворачивается и заходит в свою комнату.

— Постой, — в последний момент восклицает Джинни, быстро заходя следом за ним.

— Что-то ещё? — вновь поворачиваясь к девушке, интересуется Драко, чуть склонив голову на бок.

Джинни немного взрагивает, когда слышит позади себя хлопок закрывшейся двери. Но отступать уже поздно, особенно, когда внутри поднимается настоящая буря.

— Почему ты пошёл за мной сегодня? Почему помог тогда, в Хогсмиде? Почему так смотришь всё время? — на последнем вопросе голос Джинни предательски срывается, но девушка всё равно упрямо стоит на месте.

— А с чего ты решила, что я собираюсь отвечать? — безразлично пожимает плечами Малфой, снова смотря своим нечитаемым взглядом.

— Потому что я хочу знать ответы, — не выдерживает гриффиндорка, подходя слишком близко.

— Даже не знаю, что это — гриффиндорская смелость, или же глупость? — чуть нахмурив брови, протягивает Малфой, и это лишь сильнее давит на остатки самоконтроля Джинни.

— Смелость или глупость, не важно. Лучше так, чем, как трусы, прятаться в своих норах, — с раздражением отвечает гриффиндорка, которая терпеть не может принижения в сторону своего факультета.

Особенно от слизеринцев, что вечно зовут их глупыми, а сами в этот момент отсиживаются за чужими спинами. Сколько бы времени ни прошло, но конфликт этих факультетов никуда не денется.

— Трусость? По крайней мере, мы не рисковали своими жизнями ради какого-то Избранного, что может погибнуть в любой момент, забрав с собой остальных, — никто так и не понял, в какой именно момент разговор принял подобные обороты, но оба смотрели друг на друга с явной злостью.

— Конечно, лучше поджать хвост и смотреть, как твоих друзей замучают до полусмерти, — произносит девушка, и ужасные воспоминания, как в калейдоскопе начинают кружиться в её голове.

Есть вещи, которые она не сможет забыть даже при всём желании. То, от чего по ночам не помогает даже снотворное. И остаётся только до боли сжимать одеяло в тёмной комнате, надеясь на скорый рассвет.

— Уизли, а что ты вообще знаешь? Сидели в стороне, говоришь? — тон Малфоя вдруг стал звучать как-то странно, — Просто не каждый готов идти напролом зная, что на кону стоят жизни близких. Да, представляешь, у нас тоже есть дорогие люди. Каждый день просыпаться с мыслью, что одно неверное движение, и жизнь твоей матери в миг оборвётся, легко, как думаешь? — серые глаза становятся почти бесцветными, и от этого взгляда мурашки идут по телу.

А Джинни же вдруг понимает, что, и правда, ничего не знает. Она сказала это больше на эмоциях, и теперь чувство, что она неправа, неотделимо стояло за спиной. Но даже так сдержать себя не получилось.

— И всё равно, я не смогла бы стоять в стороне! — девушка знает, что нужно остановиться, но всё равно продолжает.

— Похоже, твой погибший брат тоже так думал, — глухой звук пощечены мгновенно разносится по комнате.

Рука девушки так и застывает на весу, а в глазах стоят предательские слёзы.

— Не смей! — слишком громко произносит Джинни, — Не смей так говорить. Фред сражался за свою семью, за близких, за любимых… — голос срывается, крупные дорожки слёз застывают на щеках, и девушка, не контролируя себя, вновь заносит руку.

Но Малфой перехватывает её, а в следующее мгновение девушка оказывается с силой притянута к чужой груди. Она сопротивляется, пытаясь выпутаться из тяжёлой хватки, но ничего не получается.

— Ненавижу… ненавижу тебя… — сквозь всхлипы произносит Джинни, окончательно отдавая себя в чужие руки, уже второй раз за этот вечер.

«Знаю, Уизли. Знаю» — думает Малфой, но не произносит.

И он действительно знал, прекрасно знал, что гриффиндорка так отреагирует. Что разозлится, что ударит. Драко знал, что он был не прав. Но всё равно сказал.

Однако, когда в больших карих глазах напротив вдруг застыли слёзы, Малфой растерялся. Всего на мгновение… а потом руки как-то сами притянули к себе чужое тело.

И прямо сейчас ему не оставалось ничего другого, кроме как сильнее прижимать к себе хрупкую фигурку, что всё ещё немного вздрагивала, крепко ухватившись за светлую рубашку парня.

Комментарий к Глава 7

Два дня назад эта глава была уже почти готова. Оставалось совсем немного, но времени дописать как назло не хватало. И вот сегодня я захожу на сайт. А там нет последних написанных в черновиках страниц. Они не сохранились. Скорее всего по невнимательности автора, хотя это до сих пор загадка.

В общем автор прошёл все круги ада, чтобы заново всё написать. Поэтому буду очень рада, если вы поделитесь своим мнением в комментариях~

Тем более, что отношение к этой главе у меня теперь неоднозначное. Прошлая была относительно спокойной, а в этой же одни из основных переломных моментов. Наверное, именно поэтому она далась мне так не легко. Но тут большое спасибо моей замечательной бете. Которая не только исправляет мои ошибки, но и в целом очень помогает))

Всем доброй ночи <да, выкладывать главы в нормальное время суток, это не ко мне>

Одевайтесь теплее и пейте горячий чаёк, зима близко ♡♡♡

========== Глава 8 ==========

***

— Даже не вздумай смотреть, — наконец, отстраняясь от Драко, слабо произносит Джинни.

Девушка быстро скрывается в ванной, пытаясь как можно скорее избавиться от следов слёз на своём лице.

Стыдно, неловко — этих слов невероятно мало, чтобы описать чувства Джинни.

Но, даже несмотря на горящие красные щёки и севший, тихий голос, она чувствовала, что стало легче. Там, внутри.

Было невероятно сложно прийти в себя в этот момент. Малфой — последний человек, перед которым можно показывать свои эмоции, свои слабости, себя. И гриффиндорка просто не знала, как ей теперь смотреть ему в глаза.

Когда же Джинни, наконец, вышла из ванной и, не решаясь поднять взгляд на слизеринца, сделала пару шагов в сторону двери, услышала голоса.

Судя по всему, бал уже закончился, и прямо сейчас в гостиной старост кто-то был. Довольно различимо доносился весёлый голос Алекса и наигранно раздражённый Паркинсон.

Джинни слабо вздохнула, растерянно опустив голову и начав напряжённо перебирать подол платья.

А затем, когда уже казалось, что этот вечер просто не мог преподнести новые потрясения, девушке прямо в лицо прилетела простая футболка тёмно-зелёного цвета.

— Малфой? — чуть приоткрыв от удивления губы, произносит Джинни, растерянно переводя взгляд с футболки на слизеринца и обратно.

И парню ничего не остаётся, кроме как просто пожать плечами, молча скрываясь за дверьми ванной комнаты, откуда совсем недавно вышла Джинни.

Драко и сам не знал, что им движило в этот момент. Просто это казалось правильным и всё. Он видел растерянность, замешательство. Но ведь какое ему дело? Малфой не знал. Или не хотел знать.

В последнее время в его жизни стало слишком много одной конкретной гриффиндорки, и он устал спрашивать самого себя «какого чёрта?». На это уже просто не осталось сил. Поэтому, устало прикрыв глаза, Драко встал под небольшую струю воды, полностью избавляя себя от каких-либо мыслей.

А Джинни же тем временем тихо подошла к двери в ванную, прислушиваясь к шуму воды, доносящемуся оттуда. И, убедившись, что дверь заперта, гриффиндорка осторожно сменила вечернее платье на так любезно кинутую в неё футболку, попутно удлиняя её с помощью волшебной палочки.

Время шло, однако Джинни по прежнему оставалась одна в пустой комнате. Сумерки уже давно захватили небольшое пространство в свои объятия, поэтому, осторожно подойдя к столу, девушка зажгла свечу.

Сев на кровать, Джинни в очередной раз обвела взглядом чужую комнату, однако, ничего интересного обнаружить не удалось. Даже в комнате Джинни, которая не особо заморачивалась с интерьером, было куда уютнее.

Здесь же по-прежнему было как-то мрачновато и пусто. И самое главное — ничего лишнего. Исключительно учебные книги, стандартный набор письменных принадлежностей, и, казалось, всё. Никаких журналов, лишних книг, или просто какой-нибудь ерунды из «Зонко».