Увлёкшись разглядыванием комнаты и наполняющих её предметов, Джинни не сразу заметила, как в ванной, наконец, стихла вода. Когда же сознание девушки всё же уловило странную воцарившуюся тишину, она быстро забралась под одеяло, отворачиваясь к стенке.

Тихие, едва различимые шаги становились всё ближе, заставляя сердце биться всё чаще.

Кровать прогнулась под весом чужого тела, а затем вновь воцарилась тишина. И почему-то она так сильно давила, нависая тяжёлым грузом над Джинни.

— Малфой, я… — тихо начала Джинни, но говорить почему-то оказалось невероятно трудно, — Я никогда не считала тебя трусом, — всё же едва слышно закончила девушка.

Она должна была сказать это. Хотя бы потому, что это правда. И она хотела, чтобы Драко знал это.

— Спи, Уизли, — спустя, казалось, целую вечность, донёсся такой же тихий ответ.

И Джинни решила, что именно так и стоит поступить. Потому что тяжёлые веки были уже не в силах подняться, а странный свежий запах с нотками зелёных лепестков мяты действовал сильнее любого снотворного.

***

Утро Джинни началось слишком обыденно. Слишком обыденно, и именно оттого ужасно, потому что только, когда она стала избавляться от ненавистных розовато-белых лепестков в раковине, поняла, что это вовсе не её ванная. И там за дверью вовсе не её комната.

Девушка обречённо запрокинула назад голову, когда в комнате послышались какие-то шорохи. Надежды, что слизеринец не проснулся от её внезапного побега в ванную с утра пораньше, не осталось.

— Уизли, ты же знаешь, чем может закончиться эта болезнь? — стоило Джинни нерешительно открыть дверь обратно в комнату, как она застыла на месте, буквально пришибленная внезапным вопросом.

«Он знает? Но откуда?» — растерянность так и застыла в карих глазах.

«Не паникуй раньше времени» — слишком поздно одернула себя гриффиндорка, стараясь вернуть лицу спокойное выражение.

— О чём ты? — стараясь скрыть напряжение в голосе, спросила Джинни.

— Неплохая попытка, Уизли. Ведь изначально это были лишь предположения, но, благодаря твоему замешательству пару минут назад, сомнений больше нет, — всё с тем же непроницаемым лицом произнёс слизеринец, в привычном жесте скрещивая руки на груди.

Девушка шумно выдохнула, опуская голову вниз.

«Теперь точно конец…» — пронеслось в голове.

Изначально обречённая на провал игра, наконец, подошла к своему завершению.

— Постой, — Джинни вдруг подняла голову к слизеринцу, — Откуда ты вообще знаешь об этой болезни?

Вопрос действительно был важным, потому что эта болезнь не относится к тем, что известны всем и каждому. В Англии было официально зафиксировано лишь три случая этой болезни, и она по-прежнему оставалась неизвестной и неизученной. Лишь небольшая статья в газете говорила о том, что у трёх пациентов, умерших от неизвестной болезни, нашли общие признаки.

Сама девушка знала, с чем именно она столкнулась, когда это только началось, лишь благодаря отцу. Артур Уизли много рассказывал дома о необычных людях с цветами внутри, что оплетали их органы.

И даже так Джинни немало пришлось приложить усилий, чтобы разными способами собрать те крупицы информации об этой болезни, что были раскиданы по всему миру.

Даже пришлось через Гермиону обратиться к источникам маглов. Разумеется, саму Грейнджер девушка не посвящала в то, что конкретно она ищет, хоть та и часто донимала её вопросами на этот счёт.

Так откуда Драко Малфою знать об этой болезни?

Джинни знала, что, будь эта болезнь более известной и распространённой, её друзья и родные заподозрили бы что-то.

Но это было не так. Так почему?

— Моя невеста, Астория, умерла этим летом от этой болезни, — раздалось в небольшой комнате, и слизеринец отвёл взгляд в сторону.

— Что? — Джинни не могла поверить в услышанное.

— В прошлом году родители отправили её во Францию к родственникам. Там она безответно влюбилась в лучшего друга своего кузена, у которого уже была невеста. Летом Астория вернулась в Англию, решив остановиться у нас в поместье. Через какое-то время её болезнь стала прогрессировать настолько, что всё стало очевидным. Всё, кроме того, что с этим делать. Целители просто пожимали плечами, — голос Драко не дрогнул и на секунду, но Джинни отчётливо видела, как сильно напряглись его плечи, — В последний день августа она умерла.

— Мне жаль, — всё, что смогла выдавить в тот момент Джинни.

Что ещё она могла сказать? Ведь то же самое ждёт её саму.

— Сколько у меня есть времени? — задала самый волнующий её вопрос девушка.

— Я не знаю, — вполне честно ответил Драко, — У Астории это длилось не больше полугода.

— Понятно, — самое глупое, что можно было сказать в этой ситуации.

Самый первый лепесток вырвался из горла девушки в середине августа. И, можно было бы подумать, что время ещё есть. Но, к сожалению, это не тот случай, когда можно было говорить о чём-то конкретном.

А самым ироничным в этой ситуации было то, что причина и, одновременно, решение проблемы находилось сейчас прямо напротив Джинни.

— Уизли, что с тем человеком? — словно читая мысли, задал очередной вопрос Драко.

— Не знаю, — слабо пожала плечами Джинни, заслуживая вопросительный взгляд серых глаз, — Я не знаю, кто он.

Какая-то вымученная полуулыбка застыла на губах девушки.

— Уизли, — в очередной раз раздалось в комнате, и Джинни поняла, что так устала слышать свою фамилию из его уст.

Однако, уже в следующее мгновение девушка почувствовала на себе слишком странный взгляд, заставляющий волну мурашек пробежаться по тонкой коже.

— Мне не нравится твой взгляд, — совершенно честно заявила гриффиндорка, и уже через пару минут её сердце забилось в ускоренном темпе, — Если вдруг, случайно, в твоей голове хоть на секунду проскочила мысль, что это ты, забудь, — ровным голосом произнесла Джинни, осознавая, что за прошедшее время она всё же научилась брать себя в руки в присутствии слизеринца.

Драко чуть склонил голову набок и прищурил серые глаза, неотрывно смотря на девушку в течение нескольких минут, словно проверяя так на достоверность.

— Будь это ты, Малфой, моя жизнь была бы обречена, — чуть приподнимая подбородок и слабо улыбаясь, произносит Джинни всё так же ответно глядя в серые глаза.

И только после этого девушка позволяет себе отвести взгляд, пряча его в пространстве комнаты, а затем, осторожно, проверив гостиную на наличие людей, покидает чужую комнату.

Она прекрасно знала, что просто в очередной раз сбежала. Вновь и вновь оставляя между ними эту глупую недосказанность.

Но всегда проще сказать, глядя со стороны, чем встать на место человека и сделать это.

Никогда в голове Джинни не было мысли о том, что у них с Малфоем может что-то получиться. Именно поэтому девушка так упрямо не хотела принимать свои чувства и, уж тем более, сообщать о них слизеринцу. Они просто два разных человека. Те самые, что всегда несовместимы.

И эта болезнь Джинни, словно насмешка судьбы.

Но разве именно сегодня не был тот самый момент, когда нужно было сказать, открыться? Если так, то Джинни снова упустила его.

***

После того, как Малфой вновь узнал слишком много, а гриффиндорка в очередной раз просто сбежала, Джинни наверное пришлось бы вновь старательно избегать слизеринца. Однако, на этот счёт усилий прикладывать не пришлось.

В преддверии скорых каникул, которых так ждали ученики, начались их не самые приятные сопровождающие — всевозможные тесты, эссе, горы заданий и исследовательских проектов.

В последние недели полугодия все студенты буквально зашивались, только и успевая, что постоянно смачивать перья в чернильнице.

И Джинни не была исключением, но ей это пошло на пользу. Девушка, наконец, смогла расставить всё по своим местам, приведя в порядок свои эмоции.

Она просто решила, что пора бы уже смириться с ситуацией. Да и, в конце концов, даже если Малфой знает, какое ему до неё дело? Девушка не знала почему, но она была уверена, что слизеринец не станет об этом рассказывать кому-либо.