Остальные семьдесят процентов своего хорошего настроения Ремус приписал милой маленькой фляжке, которую Джеймс сейчас держал в кармане.

— Ремус! — Джеймс отбросил руки Ремуса от его брюк. — Если ты продолжишь пытаться сунуть руки мне в штаны, люди будут думать всякое.

Марго хлопнула ресницами в сторону Ремуса и сказала:

— Тебе повезло, что Ремус Люпин пытается залезть тебе в штаны.

Ремус послал игривый воздушный поцелуй Марго, которого не было бы без алкоголя.

— В любое время в любом месте, Макдональд.

Да, Ремус чувствовал себя чертовски хорошо.

Спустя много часов, речей и бокалов с шампанским, Ремус все еще чувствовал себя чертовски хорошо. Он с энтузиазмом принялся за кусок торта, будучи счастлив слушать шумную беседу вокруг себя.

Джеймс, как он обычно делал в пьяном виде, впал в эмоциональную бессвязность.

— Питер, — икнул Джеймс, — я знаю тебя с пяти лет. Это была ежегодная рождественская вечеринка Миллисент Крауч, и тебе удалось спрятать весь шоколадный фонтан под детским столом. Тогда я понял, что мы будем друзьями навсегда. И вот мы тут двадцать лет спустя! Мы оба устроились с красивыми женами и достойной работой, как настоящие джентльмены. — Он резко повернул обвиняющий палец к Мэри, которая к этому моменту смеялась над ним. — Относись хорошо к моему Хвостику, слышишь? Я убью тебя, если хотя бы один волосок упадет с его крошечной головки.

— Моя голова не крошечная!

Мэри проигнорировала Питера и кивнула Джеймсу с притворной серьезностью.

— Торжественно клянусь, что ни один волосок не упадет с его крошечный головки.

— О нет, — засмеялся Ремус, — мы испортили ее! Думаю, теперь она действительно одна из нас.

Джеймс повернулся к Ремусу.

— А вот и мой маленький ангелок Ремус!

Лили бросила салфетку на стол.

— Ну началось.

— Лунатик, — сказал Джеймс так серьезно, что казался почти трезвым. — Я буду оберегать тебя до самой смерти.

Ремус открыл рот, чтобы ответить, но Джеймс приложил палец к его губам.

— Ты тонкий цветок невинности и красоты. Однажды, скоро кто-нибудь подберет тебя и с гордостью поставит в свою вазу. — Джеймс подмигнул без намека на тонкость, а затем многозначительно взглянул на Сириуса. К счастью, никто из остальных участников стола, похоже, этого не заметил, потому что они все еще пытались осмыслить аналогию с цветком. Ремус тоже был сбит с толку, потому что был почти уверен, что он должен был быть вазой.

Тем не менее, Ремус ответил:

— Спасибо, Джеймс, я тоже тебя люблю.

Джеймс чмокнул его в щеку, затем повернулся, чтобы зайтись рыданиями на плече Сириуса. Сириус начал неловко похлопывать его по голове, и внезапный контакт заставил Джеймса взглянуть вверх. Если было бы возможно, он бы заплакал сильнее.

— Бродяга! Мой брат. Ты знаешь, как я горжусь тобой?

— Эмм…

— Ты превратился в мужчину прямо на моих глазах! Сегодня не было ни одной бомбы-вонючки!

— А мне на свадьбе не была предоставлена ​​такая же роскошь, — сухо добавила Лили.

Джеймс продолжал бессвязно болтать.

— Ты отличный бизнесмен, лучший друг и эффектный человек. Ты на пути к тому, чтобы стать настоящим взрослым человеком.

Ремус был достаточно пьян, чтобы поднять бокал в честь праздника.

— За Сириуса и его взросление!

Все за столом подняли бокалы и закричали.

— Кстати о взрослении, — сказал Питер, обращаясь к своей теперь уже жене. — Ты знала, что Белинда теперь официально девушка Сириуса?

— Я не верю в это, — сказала Мэри, прищурившись, глядя на извивающегося человека.

Щеки Сириуса стали ярко-красными.

— Я не просил ее стать моей девушкой, — сказал он очень быстро.

Питер закатил глаза.

— Хорошо, она не его девушка. Он просто решил не встречаться с другими людьми… и проводить с ней большую часть времени… и познакомиться с ее семьей. Но нет, она не его девушка.

— Поздравляю, Сириус, — сказала Мэри.

Питер подозрительно посмотрел на Джеймса, чья улыбка быстро сменилась хмурым взглядом.

— Разве ты не хотел бы добавить это к своей речи о взрослении?

— Эм, да. Конечно. Сириус, я так рад, что ты… эээ…

Ремус перебил его:

— Можем ли мы все просто поздравить Сириуса и избежать речей?

— Да, точно, — ответила Марго. — Вы просто кучка много болтающих придурков, не так ли?

Лили кивнула.

— Так точно.

Питер сделал глоток вина.

— Кто знает, возможно, ты следующий, кто свяжет себя узами брака, Бродяга.

Подождав достаточное количество времени, чтобы стол не заподозрил, что его уход имеет какое-либо отношение к стремлению Сириуса остепениться, Ремус встал.

— Мне нужно поздороваться с Фабианом, я почти не видел его весь вечер. Если я этого не сделаю, он напишет мне об этом в понедельник. — Он, не дождавшись ответа, поспешил прочь.

Он нашел Фабиана на краю танцпола, прислонившегося к женщине в униформе официантки. Если бы Ремус выпил меньше, он, возможно, понял бы, что Фабиан флиртует с ней и, вероятно, хотел, чтобы их оставили в покое.

— Я тебя повсюду искал, — вздохнул Ремус, лишь немного споткнувшись. Достигнув Фабиана, он прислонился к нему для равновесия.

Фабиан повернулся к официантке:

— Не обращай на него внимания. Он не со мной. Он местный пьяница, который всегда все рушит. Тебе, наверное, следует позвонить в полицию, это единственный способ для него усвоить урок.

Девушка фыркнула.

— Я видела, как он произносил речь шафера.

— Это часть его обаяния.

Официантка ухмыльнулась и пошла прочь.

—Может, увидимся позже, — крикнула она через плечо.

— Да, конечно! — Фабиан крикнул девушке в спину. Затем он повернулся и приподнял рыжую бровь, глядя на Ремуса.

Ремус слабо улыбнулся ему.

— Ты пьян как скунс.

— Не правда!

— Ты только что топнул ногой, прямо как Рон, когда настало время купаться.

— Это не так. — Ремус нахмурился.

— Что-то не так, Люпин?

— Нет. — Ремус еще сильнее нахмурился.

Фабиан вздохнул.

— Что ж, если ты не хочешь разговаривать, то, думаю, нам придется танцевать.

Ремус покачал головой.

— Я не умею танцевать.

— Все, что тебе нужно делать, это трясти бедрами и подпрыгивать с ноги на ногу. Если не получится, танцуй хасл.

Заиграла новая песня, и Фабиан привлек внимание. Он пошевелил плечами и запел.

— Do you remember?

— Нет…

— The twenty-first night of September?

— Пожалуйста, не надо.

Фабиан схватил Ремуса за руки и повел на танцпол.

— Love was changing the minds of pretenders.

— Ты вообще-то неплохой певец.

— Что я могу сказать? Я мастер на все руки.

По непонятным причинам пьяный разум Ремуса нашел эту фразу забавной. Он засмеялся так громко, что привлек внимание еще нескольких человек на танцполе, которые просто пьяно улыбнулись ему в ответ.

Фабиан снова запел.

— Ba de ya- say that you remember. Ba de ya- dancing in September.

Ремус присоединился.

— Ba de ya- never was a cloudy day!

Когда через несколько минут песня закончилась, Фабиан сказал:

— Ты был прав.

— А?

— Ты действительно не умеешь танцевать.

— Нет, думаю, я уже отлично справляюсь!

— Ты танцуешь так же хорошо, как кто-то мог бы ожидать от того, кто на вечеринках читает Шекспира.

— Спасибо.

— Благослови тебя за то, что ты достаточно пьян, чтобы воспринять это как комплимент.

Вдруг рядом с ними появился сердитый голос. Он сказал:

— Ремус? Могу я поговорить с тобой минутку? — Не дожидаясь ответа Ремуса, Сириус обвил рукой запястье Ремуса и с силой потащил его через толпу гостей из бального зала.

Когда они добрались до пустого коридора, Сириус прорычал:

— Какого хрена ты делаешь?

Ремус, нахмурившись, отдернул руку от Сириуса.

— О чем ты говоришь?

— Ты повис на этом ублюдке! — воскликнул Сириус, безумно сверкнув глазами. — Думал, что просто ткнешь мне этим в лицо, а? Тем, что я теперь не могу иметь?