Римус думал, что ничего не могло быть лучше рождества в Хогвартсе, которое было просто (в буквальном смысле) волшебным. Однако рождество с Поттерами стало для него абсолютно новым опытом, который становился всё лучше и лучше.

Сначала они пошли кататься на санках со снежных холмов на заднем дворе - хотя, когда речь шла о более, чем пятиста акрах, это пространство трудно было назвать задним двором. Питер, который жил чуть дальше в главной деревне, присоединился к ним, как только услышал о их прибытии, и они провели крайне шумный и неистовый день, скатываясь с крутых снежных склонов и играя в шпионские войнушки с амуницией из снежков. Даже мистер Поттер присоединился к ним; он был очень энергичным для своего возраста, и у него было весомое превосходство за счет того, что он мог использовать магию.

Миссис Поттер позвала их на обед и заставила их всех переодеться из своей промокшей ледяной одежды. Они уселись у камина, тёплые и сухие, и принялись есть горячие кексы, намазанные толстым слоем масла. После перекуса они хотели выйти снова, но мистер Поттер решил прилечь отдохнуть, и миссис Поттер не хотела отпускать их одних на улицу так близко к темноте. Поэтому вместо игр в снежки они помогли ей украсить огромный рождественский пирог белым королевским кремом и крошечными волшебными фигурками, а затем принялись упаковывать подарки для их соседей и домашних эльфов.

- Мы никогда ничего не дарили нашим домашним эльфам, - между делом заметил Сириус, запутавшись пальцами в каком-то магическом скотче. - Хочу отметить, что Кричер тот ещё ворчун; сомневаюсь, что он был бы рад подаркам.

- Я думаю, они принимают подарки в том случае, если это что-то съедобное, - с улыбкой ответила миссис Поттер. - Конечно, никакой одежды, это бы их только расстроило.

- Расскажи маме, что вы делаете с домашними эльфами, Сириус, - ухмыльнулся Джеймс, склеивая руки своего друга ещё больше. Сириус легко засмеялся.

- Вешаем их головы на стены, - сказал он. - Когда они умирают. Ну, по крайней мере, я думаю, что они ждут, пока они умрут… Кричер единственный домашний эльф, которого я помню.

- Боже мой… - ужаснулась миссис Поттер. - Я думала, эта традиция уже давно отжила своё.

- Только не в семье Блэк, - вздохнул Сириус. Римус видел, что он снова думал о помолвке.

- У тебя так здорово получается, Римус, - обратила внимание миссис Поттер на книгу, которую Римус оборачивал для миссис Петтигрю. - В отличие от некоторых непослушных мальчиков в этой комнате… - она строго посмотрела на своего сына и его лучшего друга, которые уже пытались приклеить свои руки к столу.

Римус вежливо ей улыбнулся, чувствуя, как свежий порез стягивает при этом его кожу. Он до сих пор не сказал родителям Джеймса ни слова, ни маме, ни папе. Ему всегда говорили быть на виду, но без единого звука вокруг старших людей - и он никогда раньше не был в гостях у друга. Сириус, в отличие от него, был полностью расслаблен, и Римус никогда не видел его счастливей. Он души не чаял в миссис Поттер, будто она была его собственной мамой - ну, конечно, если бы ему нравилась его собственная мама.

Римус зевнул немного шире, чем намеревался, пытаясь прикрыться рукой и пристыженно склонив голову. После полнолуния он спал всего несколько часов этим утром, и целый день, наполненный снежными войнами, оставил его совсем без сил.

- Тебе пора спать, дорогой, - сказала миссис Поттер, не обращая внимания на тот факт, что сейчас было всего лишь три часа дня. Римусу стало интересно, рассказал ли Джеймс своим родителям о нем - они наверняка знают, Макгонагалл бы не отпустила его к ним в противном случае.

- Нет, ты же нормально себя чувствуешь, да, Люпин? - начал уговаривать его Сириус. - Питер скоро вернётся, мы снова можем пойти на улицу.

Римус моргнул на него и повернулся к Джеймсу за помощью.

- Оставь его в покое, Сириус, - упрекнула его миссис Поттер. - Бедный мальчик практически валится с ног. Давай, дорогой, иди спать.

Римус благодарно встал из-за кухонного стола и отправился в кровать. Пока он переодевался в одежду для сна, он не смог удержаться и бросил на себя ещё один взгляд в зеркало, теперь, когда он был полностью один. Возможно, это было из-за целого дня на холоде, но его шрам выглядел ещё хуже, чем этим утром, ещё ярче проявлялся на его бледной коже. Неужели теперь его лицо всегда будет его пугать? Неужели он всегда будет вздрагивать при виде своего отражения в зеркале? Будут ли другие люди его бояться?

В его дверь легко постучали, когда Римус собирался наложить мазь, которую ему дала Мадам Помфри. Это был Сириус. Римус узнал его запах ещё до того, как тот постучался.

- Всё нормально? - тихо спросил Сириус, проскальзывая в комнату. Он держал оловянный стакан в руке. - Мама Джеймса передала тебе это. Я думаю, это лекарственный отвар.

- О, спасибо, - Римус устало кивнул. Сириус поставил стакан на прикроватный столик.

- Ты в порядке?

- Да. Просто устал.

- Мы не были… ну, слишком навязчивыми или типа того?

- Нет! - очень твёрдо сказал Римус, наверняка прозвучав злее, чем ему бы хотелось. - Вы двое тут ни при чем. Просто я не спал всю ночь, воя на гребаную луну и пытаясь содрать свое собственное лицо. Я устал.

Римусу пришлось присесть, его тело покинуло много энергии от этой вспышки, и у него закружилась голова.

- Прости, - ещё тише сказал Сириус. За этот день он уже второй раз извинялся, и Римус начал ненавидеть это слово. - Я оставлю тебя, - он закрыл за собой дверь.

Римус не мог заставить себя переживать из-за того, не обидел ли он Сириуса. Он намазал на лицо немного мази и понюхал стакан, который отправила миссис Поттер. Он узнал этот отвар, он уже пил его в Хогвартсе. От него он мгновенно уснёт. Он забрался в кровать, осушил его одним глотком и закрыл глаза.

***

Оставшиеся дни до рождества пролетели очень быстро, и у Римуса впервые в жизни появилась возможность узнать, что такое настоящая семейная жизнь. Мистер и миссис Поттер, должно быть, были идеальными родителями - они были добрыми и надёжными, полные улыбок и смеха. Римус не знал, что существуют такие взрослые. Он не знал, что люди могут взрослеть вот так. Теперь ему стало понятно как никогда, почему Джеймс был таким - переполненным любовью и слепой уверенностью в себе, прямо как Римус был переполнен яростью. И стало очевидно, почему Сириуса так сильно тянуло к этой семье. В нем была неутолимая жажда любви, а у Поттеров был нескончаемый запас.

Четверо парней избе’гали все близлежащие снежные поля, укутанные в свои тёплые гриффиндорские шарфы, перчатки и шапки. По вечерам они играли в карточные игры, помогали миссис Поттер готовить ужин и слушали истории мистера Поттера про призраков у камина. Они делали пирожки с мясом и бумажные гирлянды, они строили снежных волшебников и снежные крепости, и они так крепко спали в своих кроватях по ночам, что никакой громовещатель не смог бы их разбудить.

К сожалению, долго это не продлилось. Хоть семья Блэк и перестала слать громовещатели, они не забыли про своего блудного сына и предприняли другие меры в канун рождества, что понесло сокрушительные последствия для мародеров.

Они сидели на ковре у камина и пили тёплое сливочное пиво. Джеймс и Сириус очень громко играли в каменные фигурки, а мистер Поттер учил Римуса играть в шахматы. Он пришел в ужас, когда узнал, что Римус не знал правил этой игры, а Римус удивился, когда обнаружил, что ему очень даже нравится это занятие. Вся комната казалось тёплой и безопасной, тяжелые занавески закрывали холодную и тёмную улицу, гирлянды мягко сияли на ёлке, и костёр потрескивал рядом с ними. Часы только отбили девять, и миссис Поттер собиралась отправить их по кроватям, когда за окном раздался громкий хлопок.

Мистер и миссис Поттер обменялись быстрыми взглядами, и Римус навострил уши словно собака. Запах истраченной магии заполнил воздух как запах сгоревшего тоста. Это был запах чего-то тёмного и сомнительного. За этим последовал уверенный громкий стук в дверь.