– Потрясающе, – прокричал он в ответ, чувствуя, как сильно его тошнит, но довольный тем, что Сириус был счастлив.
Они практически целый час кружили над Лондоном – опускались так низко, как только осмеливался Сириус, повторяя изгибы Темзы, делали резкие повороты вокруг небоскрёбов, и в итоге чуть ли не врезались в купол собора Святого Павла. Наконец, мотор начал затихать, и Римус заметил, что они теряют высоту. Он храбро посмотрел вниз и прищурился на незнакомые улицы внизу.
– Где мы?
– В Ислингтоне.
– Что?! Сириус!
Дерьмо! Он должен был держать его подальше от Блэков, а теперь они летели прямо к ним!
– Успокойся, – ответил Сириус, опускаясь ещё ниже. Как оказалось, они направлялись к огромному куску зелёного пространства – общественный парк с деревьями, озером и аккуратными гравийными тропинками вокруг ярко-окрашенных цветочных горшков.
Приземление было не самым идеальным. Они ударились о землю так сильно, что оставили на ней длинные грязевые следы от шин, и в итоге Римуса вообще сбросило с сидения (хотя он с таким облегчением снова оказался на твёрдой земле, что мог бы начать целовать траву).
– Вот чёрт, – выругался Сириус, заглушив мотор и грациозно спрыгнув с байка. – Надо поработать над этой частью – ты в порядке?
Он протянул руку, чтобы помочь Римусу подняться.
– В порядке вроде, – Римус отряхнул свои штаны и руки. – Где мы?
– В Хайбери Филдс, – Сириус наложил отводящие взгляд чары обфаскейт на байк и затем приложил все силы, чтобы подлатать изгаженный газон. – Раньше я часто приходил сюда. До того, когда ушёл из дома.
– О, понятно, – тихо сказал Римус. – С Регом?
– Иногда, – шмыгнул Сириус. – Наша гувернантка приводила нас.
Римус решил сохранить на потом это открытие, что у Сириуса была гувернантка.
– Здесь хорошо, – сказал он, оглядывая яркий зелёный парк. – Красиво. Хочешь показать мне тут всё?
Сириус с благодарностью улыбнулся ему, и они провели тихий воскресный день, гуляя по парку. Сириус останавливался то там, то тут и указывал рукой на что-нибудь – на дерево, на которое он однажды залез, или на мост, под которым он прятался. Римусу нравилось слушать его. Он редко слышал от Сириуса какие-то счастливые детские воспоминания, и на какое-то время он даже забыл, почему они были здесь.
Они остановились около военного мемориала. Он был особенно красивым – Римус решил, что это было из-за огромного количества денег, вертящегося в Ислингтоне. На вершине белого постамента возвышалась зелёная статуя молодой женщины в древней мантии, которая поднимала над головой лавровый венок. Аллегория к победе.
– Здесь у меня получилось сделать мою первую магию, – сказал Сириус с ухмылкой. – Мне было четыре.
– Правда? Что ты сделал?
– Поджёг ее голову, – кивнул он в сторону статуи. – Всегда был бунтарём.
– Потрясающе, – засмеялся Римус.
– Да уж. Доуселин – наша гувернантка – чуть с ума не сошла, пока пыталась потушить ее. Но мы не могли перестать смеяться, мы с Регги, и каждый раз, когда она умудрялась потушить ее, я просто снова поджигал ее, потому что это так его радовало.
Сириус опустил взгляд. Какое-то время он молчал, и Римус просто положил руку ему на плечо, чтобы показать, что ему не обязательно было говорить, если ему не хотелось.
Они посмотрели на табличку на мемориале. Как спят храбрецы, опускающиеся на покой, благословлённые пожеланиями всей их родины. Римус не мог не задуматься обо всех этих именах на мемориале. Сколько им было лет? Роберт Фенн, Питер Кросс, Артур Хилл… Думали ли они все, что поступали правильно? Были ли они все храбрыми в свои последние секунды? Думали ли они о своих семьях, о своих братьях?
И когда эта война наконец закончится, появится ли подобная табличка в Косом переулке? Чьи имена будут увековечены на ней? Не имя Регулуса.
– Пойдём, – наконец сказал Сириус. – Я готов лететь домой.
Комментарий к Война: Dulce et Decorum est
Название главы в переводе с латыни ‘Сладка и прекрасна’ (за родину смерть) – это строфа римского поэта Горация.
Английский поэт Уилфред Оуэн, участник Первой мировой войны, написал одноимённое стихотворение, которое является осуждением войны и обыгрывает эту строфу.
Ссылка на стихотворение: http://eng-poetry.ru/Poem.php?PoemId=1464
========== Война: Осень 1979 года ==========
Well I take whatever I want
And baby I want you
You give me something I need
Now tell me I got something for you
Come on come on come on and do it
Come on and do what you do
I can’t get enough of your love
I can’t get enough of your love
I can’t get enough of your love
Ну, я беру всё, что хочу,
И детка, я хочу тебя,
Ты даёшь мне то, в чём я нуждаюсь,
А теперь скажи мне, что у меня есть то, в чём нуждаешься ты.
Давай, давай, давай же, сделай это,
Давай и сделай то, что ты всегда делаешь.
Я не могу насытиться твоей любовью,
Я не могу насытиться твоей любовью,
Я не могу насытиться твоей любовью.
Пятница, 7-ое сентября, 1979 год.
– Ооооо чёрт! – простонал Римус, обнимая себя за плечи и закусывая губу.
Бродяга прибежал к нему, гавкнул и затем трансформировался обратно в Сириуса.
– Что такое?
– Вывихнул, – скривился Римус, до сих пор сжимая свою руку. – У тебя с собой моя палочка?
– Да, подожди…
– Всё нормально, Лунатик? – Джеймс и Питер продрались к нему сквозь чащу. – Всё было просто здорово!
– Да, здорово… – Римус принял свою палочку от Сириуса и направил ее на свою больную руку. Он подумал о Ливии и Касторе, как всегда думал во время всех полнолуний после встречи со стаей. Он надеялся, что они оба были в безопасности, и он отчасти даже хотел, чтобы они были рядом с ним, хотя бы просто из-за целительных преимуществ.
Залечив руку – или хотя бы приблизившись к этому так близко, как только мог – он поднялся на нетвёрдых ногах и оделся, найдя одежду под кустом неподалёку.
– Всё нормально? – спросил Сириус, с опаской за ним наблюдая. – Кажется, тебе немного не по себе.
– Просто больно немного, – сказал Римус и остановил себя, чтобы не пожать плечами. – Можно мне телепортироваться с тобой, чтобы вернуться?
– Конечно. Эй, Сохатый, – Сириус пихнул Джеймса локтем с ухмылкой на губах, – у нас вышел чертовски хороший мальчишник, да? Смотри, как бы тебе не наставили рога, пока мы тут развлекаемся. А?? Рога?!
– Да, Бродяга, очень смешно, – фыркнул Джеймс. – Так же смешно, как и в первые сто раз.
– Не цените вы меня, – вздохнул Сириус.
– Осталось меньше суток! – сказал Питер. – Как ты себя чувствуешь?
– Я устал, – ответил Джеймс с зевком. – Возвращаемся?
Они телепортировались обратно к Поттерам, где работа была уже в самом разгаре. Они наняли четыре дополнительных домашних эльфа, чтобы подготовиться к свадьбе, которая состоится уже завтра, и эти крошечные существа бегали туда-сюда по кухне, готовясь к пиру.
Лили и миссис Поттер сидели за кухонным столом – миссис Поттер в своём халате и тапочках, что теперь было ее привычной одеждой. Лили подпрыгнула, чтобы поцеловать Джеймса.
– Доброе утро, дорогой – я только хотела дождаться тебя, но я сейчас уже убегу. Ты как, Римус?
Римус кивнул, чувствуя себя опустошённым и измождённым.
Лили склонила голову набок и цокнула.
– Идите спать, вы все, вам всем нужно быть красивыми завтра. Джеймс, я оставила тебе список заданий, которые надо сделать за сегодня – обязательно позвони мне, когда всё закончишь, иначе я не смогу уснуть. Сириус, он отдал тебе кольца? О нет, вот я дура, они же у меня, вот, держи… Римус, ты проследишь, чтобы он их не потерял? Пит, твоя мама забегала, я сказала, что ты развлекался с парнями и сейчас отсыпаешься с похмелья, так что лучше тебе не идти пока домой. Я пришлю Мэри сегодня вечером с вашими бутоньерками, парни, и ещё с галстуками, если Мадам Малкин поторопится и закончит их за сегодня… оооо, вы все забрали свои туфли?!
