- Ты знаешь, что ты будешь делать после? - спросил Римус, закрывая глаза и рассматривая красные точки на своих чёрных веках.

- Мама хочет, чтобы я прошла курсы машинописи, нашла ‘нормальную работу’.

- Ты можешь, если захочешь, - улыбнулся Римус. - Ты легче-лёгкого очаруешь печатную машинку.

- Ха, придётся. Чтобы доказать маме. Да всё равно по ее словам я наверняка залечу ещё до девятнадцати, и придётся выходить замуж. А после этого только кухня, стирка и церковь до конца жизни.

- Какое светлое будущее, - фыркнул Римус.

- Лили сказала, что вы, парни, собираетесь помогать Дамблдору, - вдруг сказала Мэри.

Римус открыл глаза и повернулся к ней, прищурившись от яркого света. Она надела солнечные очки в форме кошачьих глаз с белой оправой, так что он не видел ее глаз, но ее губы были серьёзными, она больше не улыбалась.

- Всё верно, - сказал он.

- Так… что? Вы все собираетесь закончить школу и отправиться спасать мир?

- Ну, - спокойно сказал Римус, - начнём с того, что выиграем войну.

- Римус, пожалуйста, не надо.

После этого он недовольно сел прямо.

- Зачем ты заговорила об этом?

- Потому что Лили потеряла все мозги, когда начала встречаться с Поттером. Поттер и Блэк в любом случае думают, что они неприкосновенны, а Питер не умеет думать сам за себя. Ты единственный разумный человек среди них.

- Ага, сто раз.

- Я просто… я думаю об атаках на рождество. О брате Марлин. О том, как люди теперь смотрят друг на друга. Я боюсь до ужаса. И всё станет только хуже.

- Да, так и есть, - твёрдо сказал он. - Только если кто-нибудь это не остановит.

- Но почему это должен быть ты? Вы все?! Пусть Дамблдор воюет, раз он такой могущественный, если верить всем вокруг. Зачем ему нужны дети для этого?

- Мы не дети. Мэри, тут дело не в Дамблдоре и даже не в Волдеморте, дело в… дело во всём волшебном мире. В этом обществе; дело в том, что мы должны создать мир, в котором мы все…

- Римус, ты никогда не станешь одним из них.

- Прошу прощения?

- Слушай. Ты знаешь, почему моя семья оказалась в Британии? Мой дед сражался на войне. У него есть медали и вся эта хрень, ‘благодарность империи’. Все говорили, что они не смогли бы победить Гитлера без Содружества наций. Хочешь знать, что случилось с этой благодарностью, когда война кончилась? Когда он переехал сюда в поисках лучшей жизни? Ты знаешь, как они называли его? - она со злостью покачала головой. - Ничего не меняется из-за глупого героизма. Люди не меняются. Даже если мы выиграем войну, даже если этого жуткого так называемого Тёмного Лорда посадят за решётку, или убьют, или ещё что. Поттер и Блэк получат свои победные парады, но никто не станет… ты всегда будешь изгоем. Только посмотри на то, как обращаются с Дэнни.

- Мэри, - сказал Римус очень холодным тоном. Как они вообще пришли к этому? Они никогда не ругались. - Я больше не собираюсь обсуждать эту тему.

- Не злись на меня, - сказала она. - Я просто пытаюсь…

- Я знаю. Но меня это не интересует.

- …Римус, я…

- Давай лучше потренируем какие-нибудь чары? У нас экзамен через два дня, - он поднялся и достал свою палочку. Мэри осталась сидеть на траве. Она подняла на него взгляд, опустила свои очки и взглянула на него с укором. Она поджала губы и затем легко пожала плечами.

- Ладно. Только дай мне докрасить ногти.

Комментарий к Седьмой год: Ночь и День

Песни:

1. ‘God save the Queen’ The Sex Pistols

2. ‘School’s Out’ исполнителя Элис Купер.

========== Седьмой год: Финальный Матч ==========

Arseholes, bastards, fucking cunts and pricks

Aerosole the bricks

A lawless brat from a council flat, oh oh

A little bit of this, and a little bit of that, oh oh.

Dirty tricks.

From the Mile End Road

To the matchstick Becontree

Pulling strokes and taking liberties…

Уроды, ублюдки, кончные мрази и кретины,

Срите кирпичами,

Мерзавец-преступник с муниципальной квартиры, оу оу,

Немного этого, немного того, оу оу,

Грязные трюки.

От Майл-Энд Роуд

До спички Беконтри

Тянут одеяло на себя и многое себе позволяют…

О, блять. Вот дерьмо. Как это вообще произошло?! Как он позволил этому зайти так далеко?! У Римуса пересохло в горле, ладони вспотели, и лучше вообще ничего не говорить о том, что происходило с его внутренностями. Он хотел, чтобы рядом с ним был Сириус или хотя бы Джеймс, чтобы успокоить его. Но сейчас ему никто не мог помочь. Он был совершенно один.

Макгонагалл повернулась к нему.

– Готовы, мистер Люпин?

Он тяжело сглотнул и кивнул. Пришло время стиснуть зубы и терпеть.

Блять. Это всё Кристофер виноват.

***

Всё началось четыре дня назад. Мародёры сидели в библиотеке и готовились к последнему экзамену; Арифмантике. Ну, Питер не сдавал Арифмантику, но он всё равно сидел с ними; якобы для моральной поддержки, но больше для их пропитания. Он был даром божьим, в особенности для Римуса, потому что он каждый час совершал набеги на кухню и возвращался с котловыми кексами, пирожками, бутербродами с беконом и тартами с повидлом.

– Уже половина одиннадцатого, – зевнул Сириус. – Пойдёмте, мне кажется, мой мозг больше не может воспринимать информацию сегодня.

– Мне кажется, твой мозг никогда не умел воспринимать никакой… ау! – скривился Джеймс, когда Сириус пнул его под столом.

– Пойдёмте, – повторил он. – Всё равно скоро отбой.

– С нами главный староста, нам плевать на отбой, – ответил Римус, делая записи так быстро, как только позволяло его перо.

Но Джеймс уже заметил зевок Сириуса, а значит вопрос был решён. Он снял очки и потёр глаза, отстраняясь от стола.

– Не, Бродяга прав – мы тут сидим уже несколько часов. Давайте заканчивать, повторим всё завтра утром?

Питер с надеждой посмотрел на Римуса, очевидно уже устав сидеть тут с ними. Римус нахмурился на них всех.

– Вы идите, парни, если хотите, но я не прощу себе, если потрачу время впустую – это же наш последний экзамен!

– И это ты называешь тратой времени впустую? – сказал Сириус. – В этом семестре ты столько времени провёл в библиотеке, что они должны поставить здесь памятник в твою честь.

– Это необходимо, – сказал Римус. – Я хочу обойти Снейпа.

– Обойдёшь, – успокоил его Сириус. – Давай, у тебя уже синяки под глазами.

– О нет, - с сарказмом вздохнул Римус, начиная собирать свои записи. – Моя ослепительная красота… похерена…

– Заткнись, красавчик, – Сириус легко пихнул его в бок.

Они собрали оставшиеся книги, как можно тщательней убрали крошки со стола и направились в сторону выхода из библиотеки. Вокруг до сих пор сидело много учеников в разных стадиях стресса.

– Не могу дождаться, когда это всё закончится, – прошептал Питер. – Только представьте! Больше никакой домашки, никогда!

Римус, видимо, выглядел настолько шокированным этим заявлением, что Сириус расхохотался и закинул руку ему на плечо (это было братским жестом, решил Римус, так что он позволял делать это при всех).

– Ну, у тебя всё равно будут дедлайны, – усмехнулся Джеймс, снова зевая, когда они вышли в тускло освещённые коридоры замка. – Если хочешь работать в министерстве. Папа постоянно жалуется из-за них.

– Сомневаюсь, что я когда-нибудь буду настолько важным, как твой папа, – ответил Питер, пряча руки в карманы.

– Как вообще идут дела с вакансиями? – спросил его Джеймс.

– Оу. Нормально. Мама говорит, что мой отчим, наверное, сможет замолвить за меня словечко… Ну, знаете, если никто не ответит на моё резюме.

– Ты будешь в этом не виноват, Хвостик, - сказал Джеймс. – Они сейчас везде всех сокращают – из-за войны. Сейчас всем тяжело.

– Только не игрокам в квиддич, – пробормотал Питер.

Сириус неодобрительно покачал головой, но ничего не сказал на это.

– Я не собираюсь становиться игроком в квиддич, – легко ответил Джеймс. – Уж точно пока война не закончится.