- Как скажете, Профессор Люпин, - дерзко ухмыльнулась она.

- Эй, - Сириус потянул ее за мантию, чтобы вернуть ее внимание себе. - Я думал, ты будешь сидеть на трибунах и делать домашку?

- Ну, я сказала ‘может быть’, - вырвалась Мэри из его хватки. - Но сегодня просто тундра на улице, и Римус очень хорошо всё объясняет…

- Ладно, - со злостью сказал Сириус, взмахнул волосами и сложил руки на груди. - Делай, что хочешь, мне плевать.

- Эй, даже не начинай эту игру со мной, мистер Блэк, - нахмурился Мэри. - Ты проиграешь, это я тебе обещаю.

Сириус не поднял взгляд. Мэри упёрла руки в бока.

- Поцелуй на прощание?

Сириус не двинулся с места. Мэри разозлилась.

- Ладно, - огрызнулась она и слегка топнула ногой. - Увидимся, когда увидимся, чёрт тебя дери, - и вылетела из зала.

Все остальные неловко переглянулись, и теперь Римус был не единственным, кто избегал взгляда Сириуса. К счастью, Сириус для разнообразия был солидарен с чувствами остальных и поднялся с места.

- Увидимся на поле, - пробормотал он Джеймсу и вышел из зала, его плащ развевался у него за спиной.

- Ну, - сказала Марлин, - уже предвкушаю, как буду слушать об этом следующие две недели. Надеюсь, они скоро помирятся.

Все за столом согласились.

***

- Дело в том, - сказала Мэри Римусу позже вечером, пока красила ногти в тёмный оттенок красного, - что мы с Сириусом оба такие сильные личности, понимаешь? В Ведьмином Еженедельнике писали, что это значит, что наши отношения очень страстные.

- Мм, - ответил Римус, пытаясь пропускать ее болтовню мимо ушей и закончить свою карту по Астрономии.

- Конечно, страсть - это очень хорошо в отношениях, - продолжила она, дуя на свои ногти. - В смысле… с этой стороны всё очень хорошо, - улыбнулась она самой себе этой ужасной, самодовольной, удовлетворённой, счастливой улыбкой, которая всегда расцветала на ее губах, когда она говорила о Сириусе. - Но ему нужно понять, что у меня есть своя жизнь, понимаешь? Я хочу сказать - это же семидесятые!

- Да, супер, - кивнул Римус, не отрываясь от работы.

- Римус? - рядом с ним возник Кристофер. - Ты заполняешь звёздную карту? Можно мне посмотреть?

- Астрономия - не самый мой сильный предмет, Крис, - ответил Римус, пытаясь сконцентрироваться на том, что пишет. - Будет лучше, если ты просто почитаешь учебник…

- О, нет, держу пари, ты просто великолепен!

- Это, правда, не…

- Римус? - подала голос Мэри, наклонилась над столом, играя со своей линейкой, и оставила небольшой след красного лака на его пергаменте. - Ты меня слушаешь? Я спросила, знаешь ли ты, почему Сириус…

- Люпин! Люпин! - выбежал из прохода за портретом один третьегодка. - Я потерял твои записи про единорогов, прости, мне так жаль, но…

- Здорова, Люпин, можно одолжить сигаретку? - появилась шестигодка.

Римус скривился. Его начала мучить тупая головная боль.

- Просто… пожалуйста, замолчите все! - сказал он гораздо более грубо, чем намеревался. Он поднял голову и обнаружил, что все смотрели на него, распахнув глаза. - Эм… у меня голова болит, я пойду прилягу, - он поднялся на ноги.

- Оооо! - воскликнула Мэри и тоже встала. - Ты не можешь! Прости, Римус, но парни там планируют… э… в смысле, делают… э… в смысле… - она закусила губу. - Я должна была задержать тебя здесь…

Римус сделал глубокий вдох.

- Ладно. Тогда я пошёл в больничное крыло.

Он отказался от всех предложений проводить его и покинул библиотеку как можно быстрее, его череп болезненно отдавался с каждым шагом. Дело было плохо, придётся начать грубить людям - чтобы сохранить здравый рассудок, если уж на то пошло. Когда он вообще успел заделаться всеобщим лучшим другом? Разве он не был тем же самым тощим и грубым гопником из приюта, каким всегда был?

Прохладная тишина больничного крыла так успокаивала, что Римус мог бы даже разреветься. Хоть он обычно и чувствовал себя дома в красной комнате Гриффиндора, но только в прохладной серости больничного крыла Римус впервые почувствовал себя по-настоящему спокойно в Хогвартсе. Несколько секунд он стоял там с закрытыми глазами, наслаждаясь моментом. Если бы он только мог остаться там на весь вечер.

- Здравствуй, Римус, дорогой, - улыбнулась Мадам Помфри, когда вышла из своего кабинета. - Всё в порядке?

- Я, эм…

О нет. Он, правда, сейчас разревётся. Он беспомощно сглотнул и поднял кулак ко лбу.

- Римус? - медсестра быстро подошла к нему, взволнованно нахмурив брови. Она до сих пор была немного выше него, но их глаза были примерно на одном уровне.

- Простите, - захватил он ртом воздух, его голос был сдавленным и странным из-за того, что он боролся со слезами. - У меня… у меня голова болит.

- Садись, - ласково сказала Мадам Помфри, указывая рукой на ближайшее кресло рядом со свободной постелью. - У меня есть кое-что.

Она призвала небольшой оловянный пузырёк из своего кабинета. Он влетел в ее ладонь, и она открыла его и передала ему.

- Сделай два больших глотка. Не переживай, оно сладкое, - ее глаза слегка блестели.

Римус осушил зелье и моментально почувствовал, как напряжение покидает его шею и голову, будто водой смыло.

- Спасибо, - он склонил голову, его голос до сил пор был низким. - Простите. Немного остро отреагировал.

- Дорогой Римус, - засмеялась Мадам Помфри, - я знаю тебя уже пять лет, и за эти пять лет ты ни разу ни на что не отреагировал остро. У тебя точно всё нормально?

- Да, сейчас лучше, спасибо.

- Я имела в виду… в целом? - надавила она. - Я слышала, что ты пытаешься угнаться за всеми зайцами сразу - постоянно занимаешься в библиотеке - и у тебя ещё обязанности старосты и твоё… ну, твоё здоровье.

- Всё нормально, - Римус яростно потёр глаза. - Честно. Просто… может, просто устал. Я пойду спать.

- С днём рождения, Римус, - сказала волшебница, когда он поднялся на ноги.

- Спасибо, - вежливо кивнул он. Но потом она сделала кое-что очень странное. Она встала и обняла его. Очень крепко и не очень долго. Это было чудесно.

- Береги себя, - сказала она ему вслед.

Он медленно шёл назад и жалел, что у него с собой не было мантии-невидимки. Он сейчас мог бы обойтись без Северуса, который постоянно за ним следил, или без необходимости останавливать поединок проклятий между двумя первогодками. Когда он наконец дошёл до портрета Гриффиндорской башни, ему, правда, хотелось просто лечь спать. Но, естественно, у мародёров были другие планы.

- С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, РИМУС! - взорвалась вся общая комната, как только он появился на пороге.

Они провели невероятную работу. Со всех балок, рамок портретов и картин свисали ленты - а всё остальное было щедро усыпано конфетти. Друзья Римуса из всех факультетов и годов улыбались ему, а над их головами летали стаи настоящих светящихся фей. Столы были уставлены сэндвичами, тортами, пирожками и булочками вокруг очень подозрительной миски с пуншем.

Он улыбнулся так широко, как только мог, и вошёл внутрь.

- Боже мой! - воскликнул он, надеясь, что у него удалось хорошее ‘удивлённое’ лицо. - Вы все с ума сошли!

Они засмеялись и затащили его в комнату, где его поздравляли, хлопали по спине, обнимали и желали всего хорошего. Заиграл граммофон, и вечеринка в честь шестнадцатого дня рождения Римуса началась по полной.

- Мне кажется, тут ещё круче, чем на вечеринке Сириуса, - сказал Джеймс, передавая Римусу стакан фиолетового пунша. - Только не говори ему, что я это сказал.

- Понятия не имею, что все эти люди здесь делают… - ответил Римус, в шоке оглядываясь кругом. Здесь были ребята из всех его классов; его учебная группа - с некоторыми из них он вообще говорил-то всего несколько раз.

- Потому что ты Лунатик, конечно же. Лицо мародёров, - пихнул его Джеймс. - Вау, посмотри на Эванс…

Лили, правда, выглядела прекрасно в тёмной бордовой мини-юбке и высоких босоножках на платформе. Она танцевала с Марлин и Мэри группой из трёх человек, смеясь и подняв руки над головой.