***

Вторник, 7-ое октября, 1971 год.

Сейчас было особенно важно хранить свои секреты при себе, потому что за Римусом наблюдали. Макгонагалл, которая всё ещё выгибала бровь, когда видела, что он ничего не пишет на уроках, Мадам Помфри, которая всегда пыталась заставить его зайти в больничное крыло для быстрого осмотра, и Снейп, который всё ещё был вне себя от гнева из-за того, что до сих пор не мог понять, как же случился весь этот инцидент с чесоточным порошком. Возможно, Римус бы справился с этим вниманием, если бы не четвертый человек, наблюдающий за ним.

Этот сталкер был гораздо скрытней, гораздо неприметней в своем наблюдении, но всё равно заметен. Сириус. Сначала Римус решил, что он просто ему надоедает - часть той роли, которую разделяли они с Джеймсом. Им нужно было знать всё и обо всех. Они постоянно рассказывали Римусу и Питеру о жизнях других людей - отец бла-бла-бла не получил повышение в министерстве несколько лет назад, поэтому бла-бла-бла сейчас ходит в такой дешевой одежде; против прабабушки Миранды Трап как-то раз проводили расследование по поводу незаконного использования любовного зелья, и сейчас никто даже чай не пьет у них в гостях; Профессор Слизнорт знает о Темных Искусствах гораздо больше, чем показывает, и его Слиз Клуб был печально известен тем, что выпускал влиятельных темных волшебников.

Естественно, они ничего не знали о Римусе, и сначала он решил, что именно поэтому Сириус так внимательно за ним наблюдает. Но он никогда не спрашивал ничего прямо, и если ему и было интересно узнать о семье Люпина или о его детстве, то это был его личный интерес, который Джеймс не разделял. Римус вообще заметил, что Джеймс редко наблюдал за другими людьми - он предпочитал, чтобы другие люди наблюдали за ним.

К счастью, больше никто, кажется, этого не заметил. Сириус был очень хитрым в этом плане. Крайне изредка Римус ловил на себе этот его внимательный взгляд синих глаз. Тот даже не смущался, когда Римус ловил его - лишь смягчал свой взгляд и дружелюбно улыбался, и Римус был вынужден улыбаться в ответ.

В этот четверг они заканчивали домашку в общей комнате - ну, Джеймс заканчивал домашку Римуса, потому что давно сделал свою. Он предложил это в обмен на то, что Римус научит его заклинанию ‘Обфускейт’, и несмотря на свою гордость, Римус согласился. Он, правда, не хотел получать ещё одну отработку с Макгонагалл, а Джеймс хорошо умел подделывать почерк других людей.

Сириус заканчивал своё эссе, и написал уже шесть лишних сантиметров об использовании крыльев златоглазки в трансформационных зельях - плюс диаграммы. Книги были разбросаны по всему столу, который они заняли, рядом с чернильницами и свернутыми свитками пергамента. Питер пытался заставить яблоко улететь в мусорную корзину в пяти метрах от них. Пока что он мог только поднять его в воздух, но затем оно дрожало и падало обратно на стол.

Питер расстроенно взъерошил волосы и снова уткнулся в книгу.

- Ты сможешь, Пит, не переживай, - пробормотал Джеймс, не отрываясь от эссе для Римуса. - Не сдавайся.

- Я пытаюсь, - застонал Питер. - Я уверен, что всё дело во взмахе палочки - я делаю его неправильно… в книге написано ‘плавное движение в виде змеи’, но я не понимаю… - он взмахнул палочкой в воздухе. Римус цокнул языком.

- Не так, - прямо сказал он. - Это больше похоже на букву S. Смотри, - он безукоризненно поднял яблоко в воздух и аккуратно отправил его в мусорную корзину.

- На букву S, ты уверен? - нахмурился Питер. Он направил свою палочку на скомканный лист бумаги на столе, - Вингардиум Левиоса! - произнес он и взмахнул палочкой, повторяя движение, которое ему показал Римус. И тогда комок бумаги поднялся в воздух и, дрожа, отправился в мусорную корзину. Питер уставился на это с распахнутыми глазами. - Я сделал это! Похоже на букву S! Почему они просто не написали так в книге?!

- Молодец, Пит, - с улыбкой похвалил Джеймс, подняв взгляд. Он снял очки и потер глаза. - Тебе надо быть учителем, Римус.

Люпин фыркнул и смущенно отвернулся. Джеймс продолжил:

- Я почти закончил эссе, мне только нужно проверить кое-что - можешь передать мне Теорию Магии?

Римуса прошиб холодный пот. Пытаясь не паниковать, он уставился на кучу книг, куда указывал Джеймс. Одна из них определенно была о Зельеварении - на обложке был нарисован котел. А вот о чем были другие можно было гадать бесконечно. Золотые и серебряные буквы с обложек начали крутиться и вертеться у Римуса перед глазами. Может, стоит подать ему любую книгу, даже если она окажется не той? Он в отчаянии бросил взгляд на Джеймса, который перечитывал то, что написал. Питер был слишком занят, отправляя вещи в мусорную корзину, чтобы заметить замешательство Римуса. Он опустил взгляд, закусив губу.

Сириус тихо прочистил горло и наклонился к столу. Он молча постучал по одной из книг указательным пальцем, не глядя на Римуса. Он смутно узнал большой черный том, обитый кожей, и передал его Джеймсу.

- Спасибо, - отстраненно поблагодарил тот и вернулся к работе. Сириус продолжил писать, будто ничего не случилось. У Римуса ещё долгое время горели щеки.

========== Первый год: Шрамы ==========

Пятница, 15-ое октября, 1971 год.

Римусу пришлось избегать Сириуса следующие несколько дней - по крайней мере, избегать того, чтобы оставаться с ним наедине. Это было нелегко, ведь они всегда проводили всё своё свободное время вместе, особенно на выходных. Они все пережили пятничный урок Чар без проблем; даже Питер. Флитвик был настолько рад, что класс овладел левитацией так рано в учебном году, что он отпустил их на обед пораньше.

Сириус делал себя крайне неизбегаемым в течение всей недели на уроках полета. Если бы Римус не ненавидел Историю Магии так сильно, то Полет был бы его самым нелюбимым предметом. После двадцати минут их первого урока с Мадам Трюк он узнал, что он боится высоты, и все последующие классы стали для него просто пыткой.

Джеймс, естественно, был звездой класса, и даже остальных мародеров он раздражал, когда наматывал круги по полю для квиддича, выделывая такие трюки на метле, будто он на ней родился. Сириус тоже был великолепен, да и большинство ребят в классе росли, играя на метлах; даже Питер сносно летал.

Прошлой ночью прошел дождь, и земля была мягкой и влажной. Они сменили свои привычные кожаные туфли на грубые кожаные сапоги, и надели красные спортивные формы, перед тем как выйти на поле. Они взяли метлы и ждали указаний. Метлами их обеспечивала школа. Первогодкам было нельзя привозить свои собственные, но Джеймс рассказывал каждому, кто слушал, что его дома ждала самая новейшая модель.

- Отлично, взбирайтесь на свои метлы, леди и джентльмены, - крикнула Трюк всей группе. - Сегодня у нас хороший сильный ветер, поэтому я хочу, что вы все были крайне осторожны. Поттер, и никаких выкрутасов!

Римус тяжело вздохнул и взобрался на метлу. Если его не будет тошнить, то это уже можно считать победой.

- Мне нужно пять хороших кругов вокруг поля и затем чистое приземление от каждого. Осторожней с лужей, и не забывайте наклоняться по ветру, где возможно. Используйте его в свою пользу. Пять баллов тому, кто вернется первым, - и не медлив больше ни секунды, она свистнула, чтобы они взлетали.

Римус и Лили, единственные магглорожденные в классе, последними оторвались от земли. Правда, когда рыжая поднялась в воздух, она с легкостью догнала всех остальных.

- Немного выше, Люпин! Давай! - крикнула Трюк через громкоговоритель с земли. Хотел бы он ее проигнорировать, но деваться было некуда - в приюте, по крайней мере, когда их заставляли бежать кросс, он мог спрятаться за углом и сбежать на несколько часов в город.

Он заставил себя подняться выше, пытаясь смотреть перед собой, а не вниз; пытаясь думать о чем угодно, только не о расстоянии между ним и землей. Он видел рыжую косу Лили впереди, словно лисий хвост, светлую макушку Питера где-то в середине группы. Хоть он и не мог видеть так далеко, он был уверен, что Сириус и Джеймс шли практически вровень впереди всех. Римус лишь угрюмо продолжал плестись в конце всех, ничуть не желая ускоряться. Какая разница, если он прилетит последним, главное, чтобы он не сломал себе при этом шею. Когда он сделал разворот и направился в другую сторону в конце поля, ветер ударил его в лицо, и он постарался не сильно замедляться и наклонился вперед. Ему было очень холодно, и ветер кусал его лицо.