Драко все еще смотрел на него, его обеспокоенное лицо сменилось задумчивостью.

— Какой твой любимый цвет? — спросил Драко.

— Зеленый, — не раздумывая ответил Гарри, его грудь согрелась от того, как загорелись глаза Драко.

— Вот оно что, — пробормотал он, ухмыляясь, и снова выпрямился, нехотя опустив руки. Гарри пару мгновений оплакивал потерю и собрался настолько, насколько смог, чувствуя, что его нервы могут снова ускользнуть в любой момент, если Драко продолжит смотреть на него так.

— А твой? — спросил Гарри более хрипло, чем ожидал. Он снова откашлялся, его щеки вспыхнули, когда улыбка Драко превратилась в ухмылку.

— Зеленый, — ответил он, его серые глаза метнулись к Гарри. — Конечно.

Гарри слегка улыбнулся, что, казалось, понравилось Драко.

— Ты собираешься сказать мне, почему ты здесь? — тихо спросил Драко, и улыбка Гарри исчезла. Дерьмо. Как он должен был объясниться? Его глаза нервно метались по саду, задерживаясь на магнолии Драко. Он неловко заерзал на ногах, чувствуя себя невероятно маленьким. Идиот.

Драко наклонился немного ближе. Гарри сглотнул.

— Скажи это, Гарри.

Милая Цирцея, почему слова были такими чертовски трудными? Гарри бегло говорил по-английски — фактически, это был единственный язык, на котором он говорил, хотя он знал, что Драко говорил на нескольких, и у него никогда не было проблем с поиском нужных слов на любом из них. Но эта динамика была совершенно новой, ему не нужно было разговаривать с Драко раньше, в этом святилище, как человеку, который искренне просто хотел быть рядом с ним.

Драко, вероятно, знал это, потому что он был умен и слишком хорошо знал Гарри. Но он знал, что знать это и слышать, как Гарри говорит это сам, — две совершенно разные вещи. Гарри снова встретился с ним взглядом, напоминая себе, что он долбанный гриффиндорец, даже если это казалось самым страшным из того, что он когда-либо делал.

— Я хотел, — тихо сказал Гарри. — Я хотел увидеть тебя.

Улыбка Драко ослепляла. Он взял Гарри за руку и повел его через сад к тропе, ведущей в лес.

— Молодец, — заявил Драко к жалкой радости Гарри. — Мы еще сделаем из тебя эгоиста, Гарри Поттер. — Он подмигнул, и Гарри слабым смехом попытался сдержать трепет в животе.

Лес успокаивал своей привычностью, полуденное солнце просачивалось сквозь листву, окрашивая все в оттенок зеленого. Вокруг них доносились звуки птиц и бегающих существ, тишина ветра, шелестящего листвой, запахи земли и растений.

— Знаешь, я этого ждал, — пробормотал Драко после паузы, пока они неторопливо шли по тропе к установленному месту встречи.

— Чего? — спросил Гарри.

— Чтобы ты делал то, что хотел, — пояснил Драко, губы скривились в кривой ухмылке. Гарри слегка закатил глаза.

— Я понятия не имел, что делать, — признался Гарри. — Я все еще не знаю, чего ты хочешь, Драко.

Драко прищелкнул языком.

— Я думал, что это очевидно.

— Может быть, для кого-нибудь еще, — пробормотал Гарри, хмурясь и глядя на проторенную дорожку перед ним. Маленькие белые цветочки росли из земли по обе стороны от них, тянувшись к пятнышкам солнечного света, падающим сквозь кроны деревьев.

— О, тогда тебе нужно, чтобы я объяснил тебе это?

Гарри усмехнулся, снова закатывая глаза.

— Да…

Он тихонько ахнул, когда Драко резко развернул его и прижал к твердому стволу покрытого мхом дерева. Губы Драко внезапно оказались в нескольких дюймах от его лица, и Гарри некоторое время смотрел на них, а затем поднял глаза, чтобы встретиться с его пристальным взглядом. Он снова почувствовал крепкую хватку Драко на своих плечах, прижимающую его к дереву.

— Я хочу знать о тебе все, Гарри, — пробормотал Драко тем низким, тихим голосом, который Гарри обожал. — Я хочу быть с тобой, я хочу быть твоим, я хочу быть тем, кого ты выбираешь сам, а не тем, перед кем ты чувствуешь себя в долгу. Я хочу быть единственной вещью, в которой ты эгоистичен, и я так хочу тебя поцеловать. Я хотел этого дольше, чем ты можешь себе даже представить.

Дыхание Гарри участилось, когда руки Драко переместились вверх по его плечам к его шее, нежные элегантные пальцы скользили по кудряшкам на его затылке, заставляя Гарри слегка вздрогнуть. Да, это определенно все прояснило.

— Тогда сделай это, ты, придурок, — выдохнул Гарри, и Драко слегка фыркнул на Гарри, снова использующего его собственные слова против него, на этот раз своим собственным голосом, но как он мог этого не делать, когда Драко явно был красноречив? Гарри мельком увидел эти идеальные губы, приподнятые в кривой ухмылке, прежде чем Драко наклонил голову и, наконец, сократил расстояние между ними.

Поцелуй Драко был мягче, чем Гарри помнил, но гораздо более умышленным, и его нервы переполнились приливом облегчения и правильности происходящего. Гарри был в восторге от этого, его тело тряслось от чувства да и еще. Он не знал, что это может быть лучше, чем их поцелуй в оранжерее. Он не ожидал, что Драко будет хотеть его так же сильно, как он хотел Драко, он совсем не ожидал этого. Этот поцелуй был пылким, непоколебимым, полным намерения — менее отчаянным, но все таким же нетерпеливым; менее болезненным, но столь же страстным. Поцелуй Драко казался рассветом весны после долгой зимы, словно полет в прохладном ночном воздухе, словно задувание свечей на настоящем праздничном торте.

Руки Гарри нашли талию Драко, схватив его по бокам и притянув ближе, когда тот прижимал Гарри к дереву своим телом, целовал его, как будто он был рожден для этого.

Драко резко вздохнул при контакте, и Гарри открыл глаза, испугавшись, что что-то снова пошло не так, что узы все еще активны. Но на лице Драко играла улыбка, полуприкрытые от удовольствия глаза, одна рука зарылась в густые волосы Гарри, а другая осторожно приподняла очки Гарри с его лица, осторожно сложив их ловкими пальцами и засовывая за открытый воротник его униформы. Он прильнул к нему обратно, чтобы еще раз поцеловать, и Гарри почувствовал себя полностью окруженным им, зависимым от его запаха, его вкуса, плавного скольжения губ, изучая его теплое тело любопытными руками.

Гарри почувствовал язык Драко на своих губах, и открыл рот, внезапно ощутив, как множество искр вспыхнули у него в венах, он полностью обвил руками талию Драко, чувствуя твердые мускулы его спины под свитером. Он чувствовал головокружение, не в силах удержаться от улыбки в губы Драко, даже когда их поцелуи становились все более важными. Руки Драко склонили голову Гарри в сторону, углубляя поцелуй, скользя своим языком по языку Гарри, и из горла Драко вырвался мягкий, удовлетворенный звук.

Гарри чувствовал, будто он был создан для этого — целовать Драко, ощущать его сердцебиение на груди, заставлять его издавать эти тихие звуки — это было единственным, что стоит делать. Гарри был потрясен воспоминанием о танце с ним, о том, что он наконец позволил своему телу делать то, что для него было наиболее естественно, двигаться инстинктивно. Конечно, конечно, именно Драко Малфой заставлял его так себя чувствовать, он разжигал его кровь, заставлял его выбросить самообладание в окно и просто каждый раз реагировать. Это всегда был Драко.

Губы Драко оторвались ото рта Гарри, коснувшись его щеки, затем шеи, чуть ниже уха, он покрывал кожу нежными поцелуями, заставляя его снова вздрогнуть. Руки Гарри плотно прижались к основанию позвоночника Драко, прижимая его к себе и теребя низ его джемпера. Он потерся носом о щеку Драко, улыбнулся в его гладкую, мягкую кожу, тяжело дыша.

Драко прислонился своим лбом ко лбу Гарри, переводя дыхание. Гарри почувствовал легкие дуновения воздуха на своих опухших от поцелуев губах, и ему захотелось протянуть руку и снова поцеловать его, но у них было для этого достаточно времени. Гарри чувствовал, что у него есть все время в мире, чтобы делать то, что он хотел делать с Драко.

— Хочешь как-нибудь выпить по пинте? — Гарри сказал почти невнятно, чувствуя себя пьяным, все еще запыхавшись. Драко рассмеялся себе под нос, когда одна из рук Гарри медленно прошла вверх по его позвоночнику, ощупывая каждый позвонок под пальцами.