— Хорошо, вот и другое, — пробормотал Драко, заметив еще одно свечение на периферии — очевидно, этот год был весьма плодотворным. Он быстро ухватился за появившуюся крошку.

Гарри подходит к коттеджу, через сад, который он помнит, когда приземлился сюда с Хагридом. Ладони вспотели, его нервно трясет. Кажется, что быть здесь неправильно, но он должен — он хочет. Он стучит в дверь.

Мгновение спустя Андромеда Тонкс открывает дверь, ее длинные вьющиеся волосы собраны в пучок на макушке, а на бедре сидит ребенок с бирюзовыми волосами. Гарри открывает рот, чтобы что-то сказать, но ничего не выходит. Он в ужасе — из-за него ее внук остался сиротой, почему она должна позволять ему быть его крестным отцом?

Но Андромеда мягко улыбается и вздыхает. «Долго же ты», говорит она, полностью открывая дверь и отступая в сторону, чтобы впустить Гарри. Он колеблется всего секунду, сбитый с толку, прежде чем войти в коттедж. Он вытирает ладони о джинсы, когда они входят в гостиную, и поворачивается к Андромеде с болью и чувством вины на лице.

«Миссис Тонкс, я…»

«Тшшш», перебивает она его. «Какую бы чушь ты ни извергнул, Гарри, я могу сказать, что это все равно будет чепуха, — не беспокойся. Я просто рада, что ты здесь.»

Гарри потерял дар речи. Андромеда пользуется этим и сует малыша Тедди ему на руки. «Тедди нужен его крестный отец, а мне нужна долгая горячая ванна и, возможно, сон. Бутылочки со смесями на кухне под согревающими чарами, а чистые подгузники на пеленальном столике в детской — вторая дверь справа. Ты разберешься.» Андромеда выглядит и звучит измученной, и она уходит от них. Прежде чем она заходит в свою комнату, он слышит ее оклик: «Кстати, просто зови меня Энди. Знаешь, мы теперь семья.» У Гарри перехватывает дыхание.

Он оглядывается на извивающегося у него на руках младенца, который сейчас тянет Гарри за дикие, отросшие волосы — он понятия не имеет, что делать, все еще ошеломленный всем взаимодействием. Он садится на диван и, в конце концов, заставляет малыша Тедди лежать на сгибе руки Гарри, он издает тихие-тихие звуки, с любопытством глядя на Гарри большими карими глазами.

«Привет, Тедди», тихо шепчет Гарри, нежно улыбаясь. Он чувствует себя немного глупо и совершенно не в своей тарелке. «Рад встрече.» Гарри поднимает пухлый кулачок Тедди, и крошечные пальчики тут же обхватывают его палец, крепко сжимая. Гарри посмеивается над ним, и Тедди, кажется, доволен этим, издавая новые тихие звуки и от удовольствия болтая ногами. Улыбка Гарри становится все шире, и пока он наблюдает, глаза Тедди меняют цвет с теплого коричневого на ярко-зеленый. Гарри был совершенно очарован, и следующий его смех превратился в рыдание, хотя его щеки и болели от улыбки.

Когда Драко возвращается в свое тело, он понимает, что улыбается, и мычит коротким довольным смехом. Он быстро отмечает новую точку на доске «Тедди» и снова поворачивается к Гарри, который улыбается ему в ответ.

— Это было знакомо, — сказал Драко. — Я чувствовал то же самое, когда впервые взял на руки Камилу. Тяжесть ответственности и полная и безмерная радость от нее — это кажется самым важным делом, которое ты когда-либо делал, высшей честью — иметь такое особое место в жизни этого ребенка. Дополняет твою семью. Замечательно, правда?

Гарри фыркает, все еще улыбаясь ему и наблюдая за ним. Он кивает один раз. Драко на мгновение купается в тепле и удовлетворении, прежде чем взглянуть на часы. Только десять пятнадцать, удивительно.

— У нас хорошо получается. Сделаем еще один заход до перерыва?

Улыбка Гарри осталась, когда он кивнул, наклонился вперед в своем кресле и встретился взглядом с Драко. Драко поднял палочку.

— Легилименс.

«Не надо возиться с ТРИТОНАМИ, Гарри, ты более чем показал себя. Ты станешь прекрасным дополнением к аврорам.» Кингсли снисходительно машет рукой, улыбаясь ему.

Гарри помогает Джорджу снова открыть магазин Волшебных Вредилок Уизли. Без Фреда место кажется темнее. Джордж проронил всего несколько слов за несколько недель.

Джинни помогает Гарри переехать на Площадь Гриммо. Скоро она уезжает на обучение в команду Гарпий. Она бросает на него сияющий взгляд, когда они ставят сундук на пол, — он быстро поднимает ее, усаживает на столешницу и крепко целует. Ее смех яркий и чистый.

Драко почувствовал что-то неудобное при виде Гарри и Джинни — он оттолкнул это в сторону, за свои барьеры. Вероятно, скоро ему придется увидеть намного больше этого.

Гарри просыпается с криком, весь в поту, его палочка уже в руке, тяжело дыша. Джинни стоит рядом с ним, осторожно трогая его волосы. Она выглядит измученной.

Гарри впервые надевает форму аврора и, хмурясь, смотрит на себя в зеркало. Что-то в этом не кажется правильным, но и не кажется неправильным.

У Гарри вспыхивает камин, он не смотрит, кто это. Руки касаются его талии сзади, плотно обнимая его. Человек пахнет чем-то легким и цветочным. «Джинни», усмехается он, поворачиваясь у нее в руках. Она не выглядит счастливой — она ​​держит его крепче.

Свет заклинаний окружает его в темноте склада. Гарри чувствует запах патоки, полироли для метел и чего-то еще, немного дымного — Амортенция, хотя и не совсем так, как он ее помнит. От этого у него кружится голова. Он выбегает из-за столба, устремляясь к источнику огня проклятий, он слышит, как его напарник что-то кричит позади него, но Гарри его держит…

«Инкарцеро!» Он кричит, и толстые веревки вылетают из его палочки, сбивая зельевара, который борется и рычит, столкнувшись со своими оковами. Гарри чувствует, что приближается к достижению цели — наконец остановить преступника, избавиться от человека, который этого заслуживает.

— Есть, — тихо сказал Драко, направляя свою магию на приближающееся серебристое сияние.

«Я не думаю, что ты действительно хочешь меня, Гарри», мягко говорит Джинни. Похоже, она не расстроена, но Гарри расстроен. Они лежат в постели Гарри, голые, но что-то не так, и Гарри вообще не чувствует себя хорошо, и он так, так сильно расстроен.

«Хочу», отвечает Гарри, садясь и проводя руками по волосам. Почему у него не было этого? «Конечно, Джин. Я так сильно этого хочу, и я не понимаю, что со мной не так.»

Джинни садится рядом с ним, прикрываясь простынями. Она кладет руку ему на руку, нежно поглаживая ее. «Ты меня не любишь, Гарри», сухо бормочет она. «Я не знаю, почему ты все время пытаешься убедить себя в этом.»

«Но я люблю! Конечно, я хочу тебя, конечно, я люблю тебя, я все время думал о тебе, мне не терпелось вернуться к тебе, начать нашу совместную жизнь. Я так хочу этого, Джин. Со мной что-то не так, но я разберусь, я все исправлю…»

«Ты не слушаешь, Гарри», тихо и твердо прерывает она, сжимая его руку. «Ты этого не хочешь, и все в порядке. Прекрати пытаться заставить себя это сделать. Твои инстинкты говорят тебе, что что-то не так. Ты никогда не игнорировал их раньше, и тебе не следует игнорировать их сейчас.»

Она осторожно тянет его обратно к кровати, поворачивая на бок лицом к себе. Она внимательно наблюдает за ним, нежно проводя тонкими пальцами по его волосам. Он почти дрожит от разочарования и печали.

«Знаешь, у нас все будет хорошо», шепчет она через мгновение, кладя свою маленькую мягкую руку ему на щеку. «Даже если мы не любовники, мы всегда будем друзьями, а ты всегда будешь частью моей семьи.»

Горе и разочарование выходят наружу, и Гарри сворачивается, рушится в объятиях Джинни.

Драко вышел, и когда Гарри закрыл глаза и прислонился к стулу, Драко направил палочку на классную доску. Появилась следующая точка, и он назвал ее «Расставание», праздно думая про себя, что это, возможно, самая «нормальная» вещь на доске.

У Драко был похожий разговор с Панси еще на четвертом курсе. Он так старался быть с ней, хотеть ее, зная, что их родители, вероятно, однажды попытаются женить их. Это просто казалось неправильным — его инстинкты боролись с ним на каждом этапе пути, как бы сильно он этого не хотел. Ему потребовалось много времени, чтобы смириться с этим, с пониманием того, какое огромное разочарование он принесет своей семье, своей будущей жене. Одно дело — влюбиться в Седрика Диггори, но совсем другое — знать, что вся твоя жизнь не будет тем, о чем ты мечтал. Он задавался вопросом, действительно ли Гарри это принял.