— Что ж, он почти наполовину закончен, и это большой прогресс, учитывая, что сейчас идет только третья неделя, — заметил Драко, меняя тему. Он положил свой мел и вернулся к креслам с изогнутыми спинками.

— Ты все еще можешь быть уставшим от того, что мы сделали сегодня, так что ничего страшного, если ты не сможешь контролировать свои мысли. Не перенапрягайся. — сказал Драко, закрыв глаза, положив руки на колени и глубоко дыша. Ему не нужно было видеть Гарри, чтобы знать, что он делает то же самое, и ему не нужно было видеть, как Гарри кивнул, чтобы подтвердить предисловие Драко.

Драко заставлял их медитировать намного дольше, чем раньше — это дало ему время снова укрепить барьеры окклюменции и подготовиться к тому, что, как он знал, он увидит.

Когда он открыл глаза и встретился взглядом с Гарри, он увидел, что лицо Гарри было напряженным, но смиренным. Вероятно, это лучшее, на что мог рассчитывать Драко. Он поднял палочку, осторожно держа ее, и нацелил Гарри в голову.

— Легилименс.

«Драко, Драко, ты же не убийца.» Дамблдор улыбается.

Драко услышал свой вздох — физическую реакцию, которую он не мог предотвратить. Это было не по порядку — Гарри действительно слишком устал, чтобы передавать воспоминания в хронологическом порядке. Драко быстро взял бразды правления в свои руки, вернув их к концу пятого курса, на котором они остановились. Когда Драко контролировал ситуацию, воспоминания разыгрывались эффективно и в хронологическом порядке, что, по крайней мере, позволило Драко быть более предупрежденным, прежде чем увидеть что-то травмирующее в воспоминаниях, которыми он разделял с Гарри.

«Профессор Слизнорт попытается взять тебя к себе в коллекцию, Гарри» говорит Дамблдор.

Гарри шпионит за Драко в Боргин и Берк. «Почему ты не принесешь его в магазин?» спрашивает Боргин.

«Не могу», говорит Драко. «Он должен оставаться на месте. Мне просто нужно, чтобы ты сказал мне, как его починить.»

Драко сильно ударил Гарри по лицу, сломав ему нос.

«Это за моего отца. Наслаждайся поездкой обратно в Лондон» он набрасывает мантию-невидимку на парализованное тело Гарри.

Милый Мерлин, Драко надеялся, что в этом году Гарри сосредоточится на чем-то другом, хотя по опыту знал, что, скорее всего, не станет. На самом деле не было возможности подготовиться к тому, чтобы увидеть худшее в себе чьими-то глазами. Медитация и окклюменция могли сделать не так уж и много.

«Эта книга — собственность Принца-полукровки», написано узким почерком на внутренней стороне обложки учебника по зельям.

Гарри и Дамблдор наблюдают за чужими воспоминаниями в Омуте памяти.

Кэти Белл парит в шести футах от земли и кричит. Она падает на землю с тяжелым стуком и остается неподвижной.

«Это был Малфой», говорит Гарри, и его друзья вздыхают и отходят от него на дюйм. Профессора в шоке смотрят на него. Никто ему не верит.

Драко чувствовал, как дрожит его левая рука на коленях, но продолжал.

В постели Гарри в общежитии Гриффиндора он наблюдает, как следы Драко пересекают коридор седьмого этажа на Карте Мародеров. Следы внезапно поворачиваются и исчезают, и Гарри ругается.

«Так ты не Избранный?» спрашивает Скримджер.

«Мне казалось, вы говорили, что это не имеет значения?» говорит Гарри с горьким смешком. «Во всяком случае, не для вас.»

«Я не должен был этого говорить», быстро говорит Скримджер. «Это было бестактно…»

«Нет, это было честно», перебивает Гарри. «Одна из немногих честных вещей, которые вы мне сказали. Вам все равно, выживу я или умру, но вас волнует то, что я помогаю вам убедить всех, что вы выигрываете войну против Волдеморта. Я не забыл, министр…» он поднимает правый кулак, показывая шрамы, которые Амбридж заставила его вырезать на его собственной плоти: я не должен лгать.

Рон лежит на полу, дергаясь и с пеной у рта. Гарри засовывает ему в глотку безоар и замирает.

Драко скапливал свою гору сожалений, вины и страха за барьерами Окклюменции. Он очень сильно хотел, чтобы они пропустили этот год.

Гарри снова смотрит на Драко через Большой зал. Драко выглядит больным, безжизненным. «Ты одержим, Гарри», вздыхает Рон.

«Семь?» Слизнорт из воспоминаний потрясен. «Мерлинова борода, Том, мысль об убийстве одного человека ужасает, но чтобы разорвать душу на семь частей…»

«Вы думаете, сэр, ему это удалось?» спрашивает Гарри. «Он создал крестраж? И поэтому он не умер, когда напал на меня? Кусочек его души был в безопасности?»

«Кусочек, и, может быть не один», говорит Дамблдор.

«Важно, чтобы ты это понимал!» взволнованно говорит Дамблдор, вставая и расхаживая по своему кабинету. «Пытаясь убить тебя, Волдеморт сам отметил замечательного человека, который сидит здесь передо мной, и дал ему инструменты для работы!.. и все же, Гарри, несмотря на твою возможность заглядывать в мир Волдеморта, ты никогда не соблазнялся Темными искусствами, никогда, даже на секунду, не проявлял ни малейшего желания стать одним из последователей Волдеморта!»

«Конечно, нет!» возмущенно говорит Гарри. «Он убил моих маму и папу!»

«В общем, тебя защищает твоя способность любить.

— Я вижу нужное, — объявил Драко, благодарный за то, что увидел цель в свете периферийным зрением. Он протолкнул еще немного своей магии через палочку, заставляя правую руку оставаться на месте.

— Поехали…

Но когда он попытался ухватиться за нее, он почувствовал сильное нематериальное выталкивание. Серебристое сияние исчезло, и воспоминания беспорядочно, почти отчаянно закружились вокруг него, дезориентируя его. Драко выругался себе под нос.

— Упустил, — проворчал он. — Погоди, я найду…

Но его насильно толкали вперед по длинной череде воспоминаний, он чувствовал, как будто его тащит сильное течение. Он не мог больше контролировать это, не причиняя вреда Гарри, и ему пришлось смириться с тем, что его несли по этой мысленной реке.

Джинни бежит к нему с огненным взглядом. Гарри ловит ее руками и крепко целует.

Посреди темной пещеры, окруженной водой, Гарри заставляет Дамблдора выпить остатки зелья. «Воды», умоляет Дамблдор, едва в сознании. Гарри пробует Агуаменти, но кубок не поддается — у него нет выбора. Он подходит к краю воды и опускает кубок в него. Холодная слизистая рука вырывается и хватает его за запястье, и внезапно вода кипит инферналами.

Рука Драко с палочкой ужасно дрожит. Гарри все еще парализован заклинанием Дамблдора под мантией-невидимкой.

«Нет, Драко», тихо отвечает Дамблдор. «Сейчас в счет идет мое милосердие, не ваше.»

Лицо Драко полно ужаса. Он слегка опускает палочку.

И дверь распахивается, четверо Пожирателей Смерти отталкивают его в сторону.

«Авада Кедавра!» Струя зеленого света из палочки Снейпа попадает Дамблдору в грудь, он падает с зубчатой ​​стены и скрывается из виду.

— Хорошо, я вижу еще одно, — заметил Драко. На этот раз он без труда ухватился за серебристое сияние хлебной крошки и заставил его разгореться перед собой:

Гарри стоит на коленях рядом с изломанным телом Дамблдора. Собравшаяся толпа вокруг него бормочет и плачет. Он чувствует что-то твердое под своим коленом и поднимает медальон, который им пришлось так долго искать.

Но что-то не так — это не тот медальон, который Гарри видел в воспоминаниях Омута памяти, и когда он открывает его, все, что он видит, — это сложенный кусок пергамента. Он открывает его и читает:

‘Темному Лорду

Я знаю, что умру задолго до того, как ты прочитаешь это, но хочу, чтобы ты знал — это я открыл твою тайну. Я похитил настоящий крестраж и намереваюсь уничтожить его, как только смогу. Я смотрю в лицо смерти в надежде, что когда ты встретишь того, кто сравним с тобой по силе, ты уже снова обратишься в простого смертного.

Р.A.Б.’

Гарри мнет пергамент в руке, и его глаза горят слезами, когда позади него начинает выть Клык.

Наконец Драко с благодарностью вышел из головы Гарри. Его левая рука все еще дрожала на коленях, и его дыхание было хриплым и поверхностным, но он направил палочку на классную доску, добавив еще две точки к длинной цепочке воспоминаний. На данный момент он оставил первую пустой, а вторую назвал «Смерть Дамблдора — Поддельный медальон», потому что не мог заставить себя написать слово крестраж. Постепенно его барьеры окклюменции рухнули, и его реакции и эмоции нахлынули на него.