— Ты когда-нибудь прекратишь уже издеваться над этим? — раздраженно спросил он, и Гарри и Гермиона покачали головами, посмеиваясь над ним. Любовь Рона к Виктору Краму на четвертом курсе была их любимой вещью, над которой они смеялись. Как и его последующая лихорадочная ревность после того, как Крам познакомился с Гермионой.

Рон быстро сменил тему.

— О, надеюсь, ты увидишь его тапочки, ты не поверишь…

Они продолжали возбужденно сплетничать, а Гарри молча слушал, обрабатывая мысли и пропуская шелковый платок сквозь пальцы.

Завтра он пойдет в дом Драко Малфоя, и тот вторгнется к нему в разум. Добровольно. Он не мог избавиться от искры возбуждения в животе, которая давала о себе знать сквозь нервозность. Судьба была жестока, и Гарри действительно был незадачливым ублюдком, но, может, это все-таки должно было случиться.

Он наконец узнает настоящего Драко Малфоя.

========== Бонусная глава II ==========

Гарри на мгновение замешкался перед тем, как аппарировал, чтобы осознать тот факт, что он снова добровольно оказался в саду Малфоя, небрежно шагая к сложной черной входной двери. Чтобы Малфой мог навести на него палочку, покопаться в его голове и, возможно, вылечить его.

Это было в равной степени волнующе и раздражающе. Он постоянно спорил сам с собой, потому как, что, черт возьми, ты делаешь, Гарри, но он кажется таким другим, он обещал тебе безопасность, но ты что, веришь слову Драко, мать его, Малфоя? Что в этом такого, что ты забываешь все, через что тебе пришлось пройти? К тому же вы с Малфоем никогда не были рядом, не причинив при этом друг другу вреда, но все же ты сидел в его кабинете почти восемь часов, летал с ним и слушал его, и тебе это даже нравилось…

Может, дело было в саде.

Гарри представлял себе сад в «жилище» Малфоя как чопорный и точно такой же, как сад Дурслей, но гораздо дороже. Он ожидал этих вычурных белых павлинов и раздражающих кустов, стилизованных подо что-то величественное. И, может, пруд с карпами, с фонтаном-херувимом и мраморными скамьями, украшенными резьбой, где можно было неторопливо сидеть и читать их чистокровные родословные на солнышке.

Не то чтобы он так много думал об этом.

На самом деле сад Малфоя был скромным и заросшим, а богатая земля цвела так, как она того сама желала. А желала она чудесно.

Высокая трава поднималась из талой земли повсюду, кроме простой каменной дорожки, ведущей к двери. Гарри мог видеть ростки полевых цветов и нарциссов и даже тюльпаны за углом, а также бутоны, обещающие распуститься разноцветными цветами на кустах и ​​деревьях.

В понедельник Малфой сказал ему, что предпочитает не то, чтобы ухоженный сад, они с Тимси просто присматривают за ним, не пытаясь его задушить. Что бы лишило Гарри дара речи, если бы он уже его не потерял.

Это была полная противоположность Дурслям.

Но, конечно, у Малфоя не могло бы быть заброшенного, заросшего сада, который выглядел бы совсем не красиво. Он вовсе не выглядел так, как будто мог привести к ветхой хижине, в которой жил эксцентричный старый волшебник, который носил только шкуры животных. Вовсе нет. Он выглядел намеренно оставленным в покое, цветущим и гостеприимным и приводил к простому, но изысканному дому, в котором жил впечатляющий, неуловимый Пожиратель Смерти, ставший Целителем, который носил искусно сшитые магловские костюмы.

Он представлял собой один большой этаж: белые стены с черными ставнями, маленькие дымоходы, торчащие из черепичной крыши у каждого очага. Темно-зеленый плющ и виноградные лозы ползли по бокам вокруг деревянных рам и больших эркеров, разветвляясь по чистой белой штукатурке зубчатыми линиями, охватывая углы дома. Глаза Гарри метнулись направо, и он увидел красивую оранжерею с куполом, стеклянные стены которой отражали густые серые облака в небе.

Он был всем, что Гарри когда-либо представлял под словом «дом». За исключением Целителя. Ну, нет, он не представлял себе кого-то конкретного в своем воображаемом доме, но в нем определенно была другая душа. Обычно блондин, но Гарри просто нравились блондины. Простое совпадение.

Гарри вытряхнул себя из своих мыслей. Теперь это было намного труднее, потому что он не мог говорить. Он ничего не мог делать, кроме как думать.

Он подошел к двери и дважды постучал. Он ощутил укол зависти, что черная входная дверь Малфоя выглядела совсем не мрачно и зловеще. Черная дверь на Площади Гриммо выглядела неприветливо, недружелюбно, как будто ее целью было отпугнуть людей. Другая черная дверь время от времени преследовала Гарри в кошмарах, зловещее место назначения в конце длинного, выложенного плиткой коридора, которого Гарри избегал в реальной жизни как мог.

Та, что была перед Гарри теперь, выглядела… красиво. Приглашающая и обнадеживающая. Она выглядела как о, хорошо, ты вернулся. Ему стало тепло.

Тимси открыл дверь и отступил в сторону, чтобы впустить его, вежливо поприветствовал его скрипучим голосом и повесил кожаную куртку Гарри. Гарри хотел бы поприветствовать его в ответ. Он чувствовал себя грубым.

Тимси махнул рукой в ​​сторону кабинета, хотя Гарри уже знал, где он. Гарри тихо зашагал по коридору, остановившись всего на секунду перед двойной деревянной дверью в кабинет, мысленно готовясь. Как будто есть способ подготовиться к подобным вещам.

Он толкнул дверь, стараясь не задерживать глаза на Малфое, хотя они и хотели — он просто привлекал внимание, вот и все. Светлые волосы, серебряные глаза, бледная кожа, контрастирующая с темно-синей рубашкой на пуговицах, длинные ноги в темных отглаженных брюках. Он был отвлекающим, ярким предметом на периферии Гарри, который его глаза не могли не заметить, как отблеск солнца на снитче.

Гарри тихонько закрыл за собой дверь с мягким щелчком. Он коротко кивнул Малфою — нет, Драко — перед тем, как обвести комнату глазами, только один раз. Теперь кабинет Драко казался ему знакомым. Он больше не чувствовал, что враг может скрываться за любым углом.

Здесь он почти чувствовал себя… в безопасности.

— Гарри.

Это чувство комфорта быстро улетучилось, когда он повернулся к Драко и позволил себе посмотреть. Выражение лица Драко было напряженным и испуганным, костяшки пальцев вокруг кофейной кружки побелели. Он неловко ерзал на ногах, словно пойманный на лжи, стоял у большого окна и пристально смотрел на Гарри. Рука Гарри дернулась за палочкой, его паранойя вернулась в полную силу.

— Я много думал, и мне пришла в голову возможная теория о нападавшем, которая меня честно пугает и которая, я почти уверен, тебе не понравится. — сказал Драко, с тревогой наблюдая за ним. Гарри старался сохранять спокойствие. Почему это пугало Драко? Они прокляли, черт возьми, не Драко. — Но я сказал тебе, что буду честен с тобой здесь, и я действительно буду.

Драко подошел к своему широкому деревянному столу, поставил кофе и открыл ящик. Гарри слышал звон крошечных стеклянных бутылочек. Драко взял хорошо запечатанный флакон с прозрачной жидкостью и поднял его.

Глаза Гарри расширились, когда он узнал Веритасерум, но Драко поднял руку, чтобы остановить любые протесты, хотя они и были бы безмолвными.

— Позволь мне сначала объяснить тебе свою теорию, а когда я закончу, я возьму Веритасерум и отвечу на любые твои вопросы. Я сказал тебе, что всегда буду честен с тобой, и ты должен этому верить, но в данном случае я подумал, что ты оценишь дополнительные доказательства.

Гарри был чертовски сбит с толку. Драко собирался сам принять Веритасерум? Чтобы Гарри ему доверял?

Драко схватил блокнот и подошел к креслам у камина, жестом показывая Гарри присоединиться к нему. Он предоставил Гарри кресло напротив двери, как в прошлый раз. У Гарри было ощущение, что он сделал это специально, чтобы Гарри было удобнее. Как он узнал?

Гарри осторожно сел, его взгляд метался между Драко и крошечной бутылочкой на журнальном столике. Что, черт возьми, происходит?

Драко глубоко вздохнул, собираясь с силами.