Но Игорю и его идее повезло: он где-то нашел приличные деньги или уже имел их до возникновения идеи, и стал продюсером. Возможно, повезло ему и с Дзеном. Во всяком случае, Дзен – то ли арт-директор, то ли культ-менеджер – пытается Игоря в этом убедить. Посмотрим…
Глава 3. Майор и лейтенант
В просторном кабинете на дорогом ореховом паркете лежал солидный мужчина с чисто выбритым черепом и аккуратной, почти бескровной дыркой во лбу. На его лице застыло удивленное выражение – казалось, даже после смерти он все пытался понять, как такое могло произойти.
Совсем молодой человек с соответствующими возрасту лейтенантскими погонами сидел в кресле у стола с компьютером и выдвигал ящики. Его старший коллега, явно умудренный жизнью и поощренный за это чином майора, стоял у двери с кожаной папкой подмышкой и расспрашивал крайне заинтересованную происходящим сотрудницу продюсерского офиса – даму с выдающимся бюстом, из-за которого она смотрелась не менее солидно, чем шеф, только ничему не удивлялась.
– Как утром выглядел? Да так же… – Она кивнула на лежавшее на полу тело. – Как обычно.
– Может быть, волновался? Нервничал? – уточнил майор.
– Ой, еще как нервничал! Он на выходные в Париж собирался, а ему что-то визу задерживали. Вот знал бы, так и не переживал бы из-за визы понапрасну.
– Никого не видели? Никто из посторонних не входил и не выходил?
– Так я же вам объясняю! Вдруг свет погас. В кабинетах-то еще ничего, а в коридоре – хоть глаза выколи! Не то, что посторонних – себя не видно! А когда снова зажегся, я к шефу заглянула узнать, не нужно ли чего. А он лежит уже… Значит, не нужно.
Лейтенант вынул из ящика фотографию, положил на стол и негромко, но очень значительно произнес:
– Товарищ майор…
– Хорошо. Спасибо. Пока свободны.
Во время всего разговора майор смотрел сотруднице прямо в глаза, поэтому улыбки на прощанье не удостоился. Что его, впрочем, не задело и не смутило. Вероятно, он гораздо охотнее удостоился бы второй звезды на погон, а взгляды на женские бюсты этому желанию никак не способствовали – скорее, даже мешали.
Когда дверь за дамой затворилась, майор направился к столу.
– Опять она, товарищ майор!
На фотографии хозяин кабинета стоял в окружении трех улыбающихся красавиц. Одной из них была Алена, и палец лейтенанта указывал на нее.
Майор лишь мельком взглянул на фото, кивнул и расстегнул «молнию» коричневой папки.
– А я и не сомневался. Почерк тот же. От почерка не скроешься.
Лейтенант перевернул фото и с удивлением уставился на начальника.
– Так ведь почерка нет. Ничего не написано.
– Вот тебе почерк! – Майор достал из папки две фотографии, одну положил на стол. – Продюсер номер один. Который в «Империале», не забыл еще? Выстрел в лоб, свет погас, камеры наблюдения не работают.
– Конечно не забыл, товарищ майор!… Хотел ее уволить. В гостинице поссорились. Она говорит, что, когда уходила, продюсер был жив. – Лейтенант взглянул на обратную сторону снимка. – А почерка нет!
Майор выложил на стол вторую фотографию.
– Продюсер номер два. Убит в своем доме, в лифте. Выстрел в лоб, камеры наблюдения не работают. Свет погас, консьержка никого не видела.
– И этого помню. Уволил ее через две недели. Через два дня убит… И тут почерка нет!
– Ладно, забудь про почерк. Я пошутил. – Майор указал на тело на полу. – Продюсер номер три. В офисе. Выстрел в лоб, свет погас, камеры не работают. Позавчера она уволилась сама. Три трупа за два месяца! И даже выражение лиц одинаковое! Удивление… Не ожидали…
– Удивились, что свет погас. Наверное, новые лампочки недавно вкрутили, – предположил лейтенант. – Будем хватать, товарищ майор?
– Хватать? За что? Ни отпечатков, ни свидетелей! Ни одной прямой улики! Только косвенные!
Палец лейтенанта скользнул по изображению Алены на снимке и замер на ее груди.
– А я бы схватил за косвенные, – задумчиво проговорил он.
В виду отсутствия опыта женские бюсты лейтенанту в работе не мешали. Конечно, старший коллега это заметил.
– Я так подозреваю, сейчас в ваших академиях про сбор доказательств не очень много рассказывают. Больше, наверное, про устройство электрошокера? – недовольно проворчал майор.
– Да, про электрошокер рассказывали! – охотно подтвердил лейтенант. – Электрошокер – царица доказательств!
– Вот я и вижу… Погоди, а почему царица? Электрошокер же мужского рода?
– Да, мужского.
– А царица – женского.
Лейтенант ненадолго задумался.
– Точно, женского… – Он кивнул на фотографии на столе. – И она – женского. Вы думаете, какая-то связь? Я пока не улавливаю…
Майор сгреб фотографии со стола, засунул в папку и протянул ее лейтенанту.
– Потом уловишь. Значит, так… Я в управление. А ты опроси еще кого-нибудь. Уборщицу, например. Уборщицы всегда что-то знают. Если в управлении не встретимся, вечером мне домой позвони. Папку не потеряй – здесь все свидетельства по делу. Ясно?
– Ясно, товарищ майор! Уборщицу опросить, папку не потерять!
– Правильно. Не перепутай только.
– Нет, не перепутаю, товарищ майор. Я же не смогу опросить папку.
– Да сможешь, если постараешься. Потому и говорю: не перепутай!… Ладно, увидимся.
Майор отвернулся и тяжело вздохнул.
Нельзя сказать, что дело об убийствах продюсеров взбудоражило город. Но там, где надо, о нем знали, поэтому даже без широкого общественного интереса оно имело все основания заслужить почетное звание: «резонансное». И успешное расследование вполне могло увенчаться той самой, второй звездой на погон. Вот только в напарники майору дали недавнего выпускника. Бьющее фонтаном служебное рвение лейтенанта старшего коллегу не впечатляло. Более того, майор очень подозревал, что в академии лейтенанта обманули и вместо багажа знаний выдали пустую тележку, а вся каша, которую он съел в курсантской столовой, не покинула организм положенными физиологическими путями, а прочно осела в его голове.
Уборщица, несказанно воодушевленная произошедшими в офисе событиями и временным отсутствием контроля, ушла по магазинам и вернулась только через два с половиной часа. Поэтому в управлении лейтенант майора уже не застал. Он уединился в рабочем кабинете и уселся писать отчет о проведенных мероприятиях.
Работа затянулась, и, когда усердный начинающий сыщик добрался до дома, в котором жил майор, совсем стемнело. Даже в окнах дома не было света.
Он щелкнул зажигалкой, пытаясь разглядеть цифры кода на двери подъезда, но дверь распахнулась сама. В темном проеме неясно обозначился человеческий силуэт.
– Добрый вечер, товарищ майор! Давно меня ждете? – обрадованно проговорил лейтенант. – Темень какая – не разобрать ничего!
Рука в черной перчатке протянулась к папке. Лейтенант хитро улыбнулся и спрятал папку за спину.
– Нет, товарищ майор. С вас причитается. Мне уборщица такого про всех рассказала! Коньяк, не меньше… – и на всякий случай добавил: – Это я шучу так.
Но товарищ майор, или кто бы это ни был, шутку не понял и разозлился. В грудь лейтенанта врезался шнурованный черный ботинок армейского образца. Удар был сильным: лейтенант отлетел метра на два назад, ударился головой о скамейку и сполз на землю.
От стены дома отделился человек, одетый во все черное и с черной балаклавой на голове. Рука в черной перчатке подняла папку, лежавшую у двери.
Человек в черном двинулся вдоль стены и растворился в темноте.
Глава 4. Смерть и ворона
На город поспешно надвигалась припозднившаяся весна. Снег стаял повсеместно: даже в самых затененных уголках, где еще недавно можно было заметить небольшие грязно-серые сугробы, остались лишь пятна черной, подсыхающей земли. Солнце нагрело не только асфальт, здания и деревья, но и горожан, которые дружно сняли унылые пальто и зимние куртки и перешли на яркий летний гардероб.
