– Как думаете, госпожа, а со мной такого не случится? – спросила Летиция вдруг тихонько и украдкой оглянулась. – Ничего, что я тоже нахожусь в башне фамильного призрака?

– Что? – не поняла я, поскольку глубоко задумалась о предстоящих делах.

– Я про волосы… Я не стану седой, как вы, леди? Одна ночь в башне про́клятого маркиза Касселя и… Неужели так страшно было? А я-то наоборот думала. Что уж от него-то никаких проблем ждать не стоит. Такой благообразный господин на портрете… Печально, леди, и ужасно несправедливо! Вы ведь совсем юная, и как же теперь быть? Хотите, я узнаю насчёт краски для волос? Но мне не опасно тут находиться? Вы не подумайте, что я боюсь. Я вообще храбрая. Но совсем не хочу поседеть, как вы, всего за одну ночь в этом месте.

– О! – дошло до меня.

Кажется, Летиция всё поняла не так и решила, что мои волосы побелели за эту ночь. Хм. А стоит ли её в этом разубеждать?

– А что Лекс? Он спал внизу. С его волосами всё в порядке?

– Да, маленький господин Лексинта́ль не изменился. Думаете, призрак больше не будет наводить ужас на остальных? Мне не стоит переживать?

– Думаю, не будет.

Я проводила взглядом призрака, высунувшегося из стены, прошедшего через спальню до умывальной и исчезнувшего. Перед этим Кассель не забыл отвесить мне поклон, послать воздушный поцелуй и подмигнуть.

Вот негодяй, ведь я попросила его не шастать по этой комнате, поскольку могу быть не одета.

– Эрика! Ты уже встала? – в этот момент с лестницы показалась белобрысая макушка моего почти пасынка. – Я уже сбегал к себе и принёс тебе кружавчиков!

– Положи на кровать, Лекс, – любезно попросила я, но кулаком погрозила исподтишка. Хорошо, что я сейчас сидела, и рубашка, заменившая мне пеньюар, прикрывала бедра.

– Ой! – пискнул мальчишка, залился румянцем по самые уши и, пятясь как краб, дошёл до кровати, сгрузил на неё кучу одежек и ретировался.

Летиция всё это время хранила молчание. И лишь когда светловолосая голова скрылась, спросила:

– А чего это юный господин к вам так благожелательно настроен? Он же всех сторонится, юных невест маркиза и их матушек так вообще ненавидит, как и они его. А уж если приезжает леди Эстебана, так господин Лексинталь вообще из своих покоев отказывается выходить, даже кушает там. Ему приносят слуги.

– Так ведь я очень-очень личная помощница маркиза Риккардо, а не какая-нибудь там, простите боги, невеста. И уж тем более не матушка его сиятельства, – сдув с лица прядку, пояснила я очевидное.

– Ах, ну да! А вы будете очень личной?… Гм… – покраснела девчонка.

– Не настолько! – отрезала я. – Всё, что не касается любовных предпочтений лорда, – это ко мне. С остальным – к нему.

– Хорошо. А то он такой красавчик. – Она томно вздохнула, я рассмеялась. Ох и дурёха.

Хотя, конечно, деревенскую девицу можно понять. То ли внимание обратит сиятельный, красивый, обходительный и нежадный лорд, то ли деревенский увалень, напившийся браги. Есть разница.

Наконец Летиция закончила, соорудив на моей голове изысканную причёску и украсив её алой лентой. Смотрелось дерзко: белоснежные седые волосы и кровавый росчерк в них. Пожалуй, стоит это обыгрывать и в дальнейшем.

– Будь добра, помоги мне подобрать что-то из рубашек и бриджей Лексинталя. Пока мне не пошьют платья, я буду одеваться в его вещи.

– А давайте вот эти красные атласные штанишки? – выдернула она из кучи названное. – И смотрите, вот эту блузу юный господин точно ни за что не наденет, она же совсем девичья. Это леди Эстебана приказала пошить ему все эти… А господин Лексинталь ни в какую, он же мальчишка.

– Ах, вот в чем дело! – наконец-то поняла столь странные фасоны и ткани: кружева, бархат, атлас, рюши и жабо. Оказывается, это сиятельная бабуля злобствует и в меру сил издевается над неугодным внуком. Вот я с ней ещё не знакома, но уже заранее сильно не люблю. – Летиция, мне бы ещё туфли какие-то. С одеждой я потерплю и подожду нормальной женской, но вот обувь нужна срочно. Мои дорожные сапоги совсем не годятся для хождения по вилле.

– Так надо спросить у Марио! Он знает, где лежат запасные вещи бастарда. То есть господина Лексинталя. Я точно помню, там были шлепанцы из парчи и бархата. Леди Эстебана, она… Ну.

– Сбегаешь к Марио? А я пока оденусь.

Изучив мои ноги, служанка убежала. А я втиснулась в атласные алые бриджи, которые плотно обтянули бедра. Заправила в них блузу, отделанную по вороту и манжетам кружевами. Покусала губы, пощипала щечки, возвращая на них румянец, и решила, что я выгляжу очаровательно.

– Прелестница! – сообщил мне призрак, высунув голову из зеркала. – Неотразима! – захохотал и скрылся, а лента, которую я в него швырнула, сползла на пол.

Через двадцать минут я спускалась вниз полностью одетая и обутая. Летиция выполнила обещание и принесла мне симпатичные домашние туфли из расшитого красными розами шёлка.

Чем руководствовалась леди Эстебана, мне не понять. Но обувь для своего ненавистного внука она заказывала из дорогих, но непрактичных тканей – бархата, шёлка, парчи, тафты. И отчего-то восточных фасонов: с загнутым слегка вверх мысом и без задника. Бедолага Лекс, могу представить, как он злился. Эта обувь подошла бы, если добавить каблучок, куртизанке или соблазнительной леди для ношения в будуаре, но никак не мальчишке.

– Летиция, проводи меня в столовую, – велела я девушке. – Пора познакомиться с невестами маркиза.

– Вот уж счастье, знакомиться с этими… – ворчала она себе под нос, следуя заданным курсом.

Впрочем, я могла и не уточнять дорогу, а идти на шум. Пока его сиятельство не спустился, юные леди и их компаньонки галдели и отстаивали свои права и привилегии. Судя по интонациям, делали они это не в первый раз и с удовольствием. Кто-то кому-то наступил на подол, кто-то «совершенно случайно» двинул соседку локтем, а кто-то был столь неуклюж, что зацепил зонтиком кружева на чужом платье.

Зонтиком? Зачем он им понадобился в столовой?

Когда мы с Летицией вошли, на нас никто не обратил внимания. Дамы прохаживались вдоль окон и стен, украшенных симпатичными натюрмортами и пейзажами, и непринуждённо говорили друг другу гадости. И всё это с милыми улыбками и невинным видом. На меня прямо ностальгией повеяло. Всё как в приюте, только мы там были не такими нарядными, сытыми и богатыми.

Тут прозвучал мелодичный звон, и я, дёрнувшись, принялась оглядываться.

– Проходите, леди Эрика, – шепнула Летиция. Быстро поправила мне кружева на блузе и кивнула в сторону длинного стола под белой скатертью, который уже был накрыт к завтраку.

Но я сначала дождалась, пока рассядутся невесты и их матушки, нянюшки, компаньонки, гувернантки, уж не знаю, кто с кем прибыл. И лишь когда все чинно расправили свои пышные юбки и замерли в ожидании лакеев, я прошла к месту хозяина дома и встала рядом со стулом.

– Доброе утро, дамы. Позвольте представиться. Моё имя Эрика ди Элдре. Я личный ассистент маркиза Риккардо ди Кассано, представляю его интересы и выполняю распоряжения.

На меня смотрели двадцать девять пар шокированных глаз. Их взгляды медленно скользили по моему немыслимому наряду, останавливались на алой ленте в причёске, но не до всех ещё дошло, что не так с моими волосами. Сейчас начнётся…

Первой осознала, что я абсолютно седая, та самая девица, что валялась в ногах у лорда Риккардо и была свидетельницей моего неловкого представления невестой.

– Но вы… Ваши волосы! – изумлённо пролепетала она. – Вы же ещё вчера были… Что с вами случилось за эту ночь?

– Что?! – к ней присоединилась ещё одна девушка.

И понеслось.

– Они поседели за ночь?!

– Не может быть!

– Ах, это наверняка призрак!

Галдёж нарастал. Причём никто и не вспомнил, что, вообще-то, вчера мои волосы были спрятаны под шарфом, а значит, какого они были цвета, никому не известно. Все про это просто забыли и видели лишь то, что желали видеть. Пришлось взять в руки хрустальный бокал и постучать по нему ложечкой.