«У них был только один ан-пан…»

«ЧТО? Скажи - это шутка? Это же ужасно!»

Танджиро смотрит на пирог в своих руках, причитания Зеницу, кажется, уже отпечатались у него в мозгу, но он осторожно ставит пальцы на середину мягкой булочки и делит ее ровно пополам. Ан-пан еще настолько теплый, что изнутри поднимается пар, а от вида начинки из пасты красных бобов у Танджиро начинает радостно трепетать желудок. А вот на Зеницу насыщенный аромат свежеиспеченного хлеба, похоже, совсем не подействовал.

«Я весь, весь мокрый! А ведь этого я больше всего и боялся! А теперь я могу заболеть, моя форма сырая до нитки, а еще и эти ужасные дети! Это не день, это один сплошной кошм…»

Не колеблясь ни секунды, Танджиро засовывает половинку мягкого пирожка в рот Зеницу, заглушая его последние слова. Блондину остается только ошарашенно моргать широко распахнутыми от неожиданности глазами. «Мммм!» - пытается он ругаться на Танджиро ртом, полным хлеба.

«Да, не зря говорят, что еда вкуснее, если разделить ее с другом», - смеется находчивый парень.

Он убирает руку, удерживающую ан-пан на месте, и Зеницу перехватывает нежную мякоть своей рукой, потом решается на первый укус, после чего медленно жует, наслаждаясь вкусом. Танджиро удовлетворенно кивает, поднося свою порцию к носу и глубоко вдыхая запах теплого хлеба, прежде чем откусить еще. Паста из красных бобов тает на его языке, и он мычит от восторга.

«Это очень вкусно! Зеницу! Если завтра они испекут еще, давай купим на обратную дорогу… - предлагает он, повернувшись к другу, но замечает, что глаза Зеницу наполняются слезами, - …Зен?»

Одно моргание - и слезы покидают свое место, омывая и без того мокрые щеки. Хорошо, что это хотя бы не мешает Зеницу жевать. Он фыркает, смахивая воду, стекающую по его светлым ресницам.

Рот Танджиро удивленно приоткрывается, а его сердце как будто пропускает один удар.

Зеницу плачет часто, плачет много. Это не секрет. Танджиро видел достаточно разных видов плача, которыми Зеницу одаривал друзей на протяжении этих лет. Будь это слезы ужаса, которыми он заливался в стрессовой ситуации, или плач бессилия, когда дела шли не так, как ему бы хотелось - но его плач всегда имел причину. Танджиро встречал слезы разочарования, слезы страха, слезы облегчения, да и вообще, он уже стал экспертом по слезам Зеницу. И чаще всего его слезы сопровождались шумом и истериками. Но прямо сейчас он наблюдает что-то невиданное ранее - слезы, тихие, как дождь, падающий с неба, слезы, заставляющие сердце Танджиро трепетать.

Новый, неизведанный вид слез.

И как бы он ни хотел, он не может заставить себя утешить друга.

Наконец Зеницу вытирает глаза и смотрит на Танджиро со слабой улыбкой на лице: «Как же глупо, что я такой чувствительный. Но это было очень вкусно».

«Нет, это совсем не глупо».

Воцаряется долгое молчание, и Танджиро доедает то, что осталось от пирога с бобами, отказываясь отвести взгляд от своего товарища, который наконец справляется со своей половиной. Цветок Уме, который был заправлен Зеницу за ухо, сбился и теперь свободно повис, запутавшись в мокрых светлых волосах. Танджиро протягивает руку, поправляет влажную прядь и возвращает цветок на место.

И тут же натыкается на пристальный взгляд Зеницу.

«Перестань так обо мне заботиться, - надувшись, просит блондин, - я всего лишь немного всплакнул, а не нахожусь при смерти!»

«Я знаю, но я за тебя волнуюсь».

«Это мне пора волноваться! Серьезно, что с тобой происходит?»

Танджиро медленно моргает, обдумывая свой ответ.

«Гм? Ничего…» - и вдруг все внутри него оборвалось: может его светловолосый друг заметил, как изменилось его поведение? Не мог же он как-то себя выдать? Зачем он вообще об этом думает? А вдруг прям в эту секунду Зеницу слышит его мысли, используя свой феноменальный слух? Танджиро начинает потеть от волнения. Небеса, дайте ему силы! Он не знает, как ответить, если Зеницу напрямую задаст ему вопрос, ответа на который он так хочет избежать, или вдруг сам расскажет о своих чувствах. Что ему вообще сказать на это, как удержать себя в руках?

«Эээ, ты в порядке?» - Зеницу неожиданно наклоняется ближе, изучая его лицо и заглядывая в глаза. Это плохо, очень плохо, надо держаться, нельзя показывать свои эмоции. Но он так близко, что даже получилось бы сосчитать легкие веснушки на его носу, и эта близость заставляет слабое сердце Танджиро неистовствовать. Хуже того, когда он приблизился, аромат персиков вокруг усилился до такой степени, что голова кружится, а все остальное уходит далеко на задний план.

«Танджиро?! Что с тобой?! Ты такой красный! О нет, это один из симптомов метки?» Зеницу внезапно бледнеет и начинает трясти друга, вцепившись тонкими пальцами в его форму: «Ува! Не умирай, Танджиро! Для этого еще слишком рано!»

Потребовалось время, чтобы утихомирить истерику Зеницу. Дождь начинает стихать, а Танджиро наконец замечает, что его друг действительно сильно промок. Они вежливо узнают у владельцев магазина дорогу до ближайшей гостиницы, а пожилая женщина любезно вручает им декоративный зонтик с цветочными узорами для их недолгой прогулки. Зеницу открыл было рот, чтобы пожаловаться, как же тесно будет двоим взрослым парням идти под одним зонтом, чтобы в итоге все равно промокнуть, но дружеская затрещина от Танджиро приводит его в чувство, и они оба мягко склоняют головы перед хозяйкой магазина в благодарность за ее доброту.

Гостиница совсем недалеко, всего в минуте ходьбы от «Сладких роллов Айки», но это одна из самых длинных минут в жизни Танджиро. Его рука непроизвольно сжимается вокруг бамбуковой ручки каждый раз, когда плечо Зеницу касается его. Он сосредотачивается на каплях, стекающих с края зонтика, прислушивается к ритмичному стуку дождя по бумажному материалу васи. Он все еще чувствует запах шоколадных конфет, спрятанных в кармане, но он пока не знает, как с ними поступит.

========== Танцы, ответы и запах мыла ==========

В гостинице путников приветствуют и сразу же выделяют комнату. Танджиро предлагает усталому Зеницу первому принять ванну. Обычно Зеницу никогда не упускает эту возможность, но в этот раз он возражает: «Ты слишком добрый. Иди первый, ты и так уже накормил меня ан-паном, теперь я тебе должен».

«Эээ… зато ​​ты убил демона на нашем задании, и уже наверное тысячу раз пожаловался, как сильно ты замерз и вымок под дождем, - отвечает Танджиро, снимая клетчатое хаори со своих широких плеч, - Если только ты не хочешь, чтобы мы искупались вместе…»

«Да вот еще!» - взвизгивает Зеницу, хватает свою соломенную корзинку с принадлежностями для мытья и отправляется в ванную.

Танджиро удивленно моргает, немного ошеломленный реакцией блондина. Он же не имел в виду ничего аморального! Парень складывает хаори и вынимает пакет с конфетами, чтобы не раздавить их. Если бы пожилая дама не назвала Зеницу его «любовником», было бы не так уж и странно угостить его шоколадом.

Танджиро еще недолго размышляет, перебирая мешочек в ладони, после чего оставляет его на столе. Он не знает, как долго еще он сможет сдерживаться, каждая минута наедине с Зеницу становится для него вызовом. Как было бы хорошо, если бы Незуко оказалась здесь, она могла бы подобрать нужные слова, успокоить. «Подумай о последствиях, это несправедливо по отношению к Зеницу, у этой истории не может быть счастливого конца» - наверное так сказала бы она своим нежным голосом.

Я знаю, знаю, знаю, не волнуйся, Незуко. Будь сильным, Танджиро!

Время идет, и, закончив полировать свой черный клинок Ничирин, он начинает снимать повязку на глазу. Танджиро глубоко вдыхает, развязывая ленту на затылке, его тут же охватывают неприятные воспоминания. Оголенный шрам на его лице выглядит ужасно. Глаз нельзя было спасти. Нанесенный удар превратил его в красную массу крови и плоти. Сейчас рана зажила, но оставила после себя большой неприятный след. Благодаря ухищрениям Танджиро, Зеницу никогда не видел его без повязки - такой шрам мог его напугать. Это, мягко говоря, уродливо, а блондин впадал в панику и при виде менее страшных вещей.