«Конечно. Давайте поедим вместе», — наконец соглашается Тенген, немного колеблясь.

«Прекрасно!» — Сума радостно складывает руки на груди и убегает на кухню, обгоняя других девушек.

Хинацуру и Макио строго смотрят на мужа, словно предупреждая его глазами, прежде чем оставляют его и Зеницу наедине.

Тенген заносит свою сопящую ношу в гостевую комнату. «Что, хочешь пообедать вместе с богом яркости?» — поддразнивает он мальчика.

«Да вот еще», — бурчит Зеницу в ответ.

Тенген отворачивается, чтобы скрыть нежную улыбку. С каждым днем ​​становится все труднее подавлять свою влюбленность в этого маленького вредину, он не уверен, сколько еще продержится. Но можно же хотя бы раз сдаться и доставить парню удовольствие? Девочки правы, Зеницу все-таки их гость. Тенген должен, по крайней мере, оставить хорошее впечатление, даже если ему придется мириться со своими нарастающими чувствами, которые он отчаянно пытается подавить.

Макио уже разложила футон Зеницу в центре комнаты и подготовила ему гречневую подушечку с золотыми узорами для травмированной ноги. Тенген готовится посадить больного на его постель, но Зеницу останавливает его, сжимая своей маленькой рукой складку юкаты Узуя.

«Подожди, я хочу посидеть снаружи».

«Что? До тебя еще не дошло, как все плохо? Тебе нужно отдохнуть…»

«Одну минутку, пожалуйста! — умоляет Зеницу, — Если меня собираются запереть в комнате на несколько дней, дай мне хотя бы подышать свежим воздухом напоследок!»

«На улице жарко».

«Ничего, я потерплю!»

Тенген ворчит себе под нос, но в конце концов соглашается: «Хорошо, но ненадолго».

Двери на энгаву приоткрыты, и Тенген легко раздвигает их, толкнув ногой. Когда они выходят из дома, на них обрушивается волна палящего зноя. Внимание мужчины привлекает дерево магнолии, растущее рядом с верандой. Сезон цветения был уже закончен, и скоро в Японию должны прийти долгие дождливые дни, но он видит на дереве единственный белый цветок, который гордо колышется на ветвях в этом изнуряющем воздухе, отказываясь покориться своей судьбе. Зеницу тоже замечает его, пока Тенген осторожно сажает юношу на деревянную платформу. Затем мужчина обходит дом в поисках своего курительного набора.

Обнаружив свою трубку там, где он ее оставил, бросившись на помощь Зеницу, Узуй пользуется этой возможностью и возвращается в дом в поисках бинтов для перевязки, а затем спешит к мальчику. Блондин осторожно поворачивается к нему, стараясь не потревожить вытянутую на полу травмированную ногу.

Тенген усердно трудится, разворачивая длинную полоску ткани и разрывая ее конец зубами.

«Ты ведь знаешь, как это делать?» — нарушив тишину, спрашивает Зеницу дрожащим голосом.

«Сомневаешься в навыках бывшего Столпа?» — спокойно отвечает Узуй. Зеницу непроизвольно пытается отшатнуться, но подавляет стон, когда Тенген сильной рукой нежно берет его ногу, бережно опуская ее себе на колени, и начинает оборачивать бинт вокруг опухоли, слегка натягивая его, до тех пор, пока белая ткань не покрывает всю ступню светловолосого парня.

Но Зеницу недоволен. «Слишком туго!»

«Нет, это не так, перестань корчиться!»

Даже одной рукой Тенген с легкостью закрепляет повязку, чтобы она не развалилась. Он с улыбкой демонстрирует юноше свою работу, но Зеницу лишь раздраженно бормочет в ответ: «Спасибо».

Чувствуя, что приближается неловкая пауза, Тенген поднимается с платформы. «Может девочкам нужна помощь», — думает он, рассеянно массируя плечо. Но Зеницу внезапно начинает разговор, не дав ему сделать очередной шаг в сторону комнаты. Честно говоря, Узуя заставляет остаться смущенный румянец, опаливший щеки мальчика.

«Постой. Мне нужно у тебя кое-что спросить», — тихим голосом просит он.

На этот раз у Тенгена не возникает желания как-то отшутиться или злобно откомментировать его просьбу. Он видит нарастающее беспокойство в движениях Зеницу и слышит стук его сердца, в сомнениях бьющегося о грудную клетку. Уголок рта Тенгена непроизвольно дергается.

Он просто кивает и молчит, давая Зеницу время набраться смелости и продолжить.

«Эээ… Узуй-сан?»

Мужчина хмыкает в ответ.

«Я сказал что-то, что заставило тебя ненавидеть меня?»

Что?

«Что? — переспрашивает Тенген, захваченный врасплох, — Почему ты спрашиваешь меня об этом?»

Он был уверен, что это Зеницу его ненавидит. По крайней мере после вчерашнего вечера уж точно! Он знает, что этот парень мечтает покинуть его дом даже больше, чем того хочет сам Тенген. Вернуться к Танджиро и стереть своего мучителя из памяти навсегда. И как бы он не хотел задержать Зеницу рядом с собой, Узуй понимает, что с друзьями мальчику будет лучше.

Ведь Зеницу же ненавидит его, верно?

«Перестань так на меня пялиться!» — кричит Зеницу, покраснев. «Ты все время ведешь себя так, будто не хочешь, чтобы я был здесь, а теперь… Теперь из-за моей ноги все понимают, что мне придется задержаться, и… я не думаю, что смогу и дальше терпеть тишину», — шепчет он.

Ой.

Ой.

Неужели Зеницу все это время так задевал его блокированный звук? Было ли ему больно из-за отстранения Тенгена? В этих красных пятнах на его щеках виновата жара или…

Узуй небрежно подносит руку к лицу Зеницу, желая прижать ладонь к его щеке, а большим пальцем нежно провести по подбородку и губам. И может быть тогда этот маленький идиот утешится и поймет, что чувства Тенгена противоположны ненависти.

Но мужчина останавливает движение. Он не может позволить себе сломаться.

«Ты говоришь какие-то глупости», — мягко отвечает Тенген. В качестве альтернативы он щелкает парня по носу.

Зеницу вскрикивает: «Что? Это не глупость! В последнее время ты был таким тупицей, каким никогда еще не был! Ты просто сводил меня с ума! А еще…»

Узуй чувствует, что будет дальше. Зеницу наверняка не терпится задать свой главный вопрос, это более чем очевидно. Этот вопрос давно уже зреет на кончике его языка, умоляя, чтобы его выпустили. Вопрос, из-за которого возникло это напряжение, приведшее их сюда.

Почему ты прячешь свой звук от меня?

Тенген не готов сказать ему правду. Поэтому он переступает через свою гордость и не дает Зеницу договорить. «Я сожалею, что в последнее время веду себя не очень правильно, — и он искренен в каждом своем слове, — Это не ярко».

Зеницу удивленно вздрагивает, приоткрыв рот. Он явно не ожидал извинений. Откровенно говоря, Тенген тоже их не планировал. Пауза затягивается, пока юноша не отвечает с беззаботным выражением лица: «А мне жаль, что я ударил тебя по носу».

Уголки рта Тенгена ползут вверх: «Эй, что это за извинения?»

Парень впервые за долгое время улыбается. «Плохие», — фыркает он.

Между ними вновь воцаряется молчание.

«Ты же не имел в виду то, что сказал?» — спрашивает Зеницу, смотря на Тенгена, и мужчина тоже переводит на него взгляд в ответ. Они оба понимают, что речь идет об инциденте прошлым вечером.

«Конечно, нет», — Тенгену довольно легко удается эта ложь. Он усмехается, видя ошеломленное лицо блондина. «Если я когда нибудь захочу признаться тебе в любви, то попрошу, чтобы меня зашили в мешок и бросили в реку».

Зеницу ощетинивается, как кошка: «А что в этом такого страшного? Я не так уж плох!»

«Эээ, наверное, нет», — ухмыляется Тенген.

«Не то, чтобы я тогда поверил тебе, — продолжает юноша, нахмурив густые брови, — Но все равно, это было довольно неожиданно».

«Да уж».

«Вчера ты вообще вел себя как урод», — обиженно бормочет Зеницу.

Тенген сжимает челюсть: «Я не спорю».

«А что теперь?»

«Ты о чем?»

Зеницу посылает в его сторону странный взгляд. «Ты понимаешь, о чем я!» — он произносит это с таким нажимом, словно Тенген должен иметь представление о том, что этот паршивец имеет в виду. Глаз бывшего Столпа раздраженно дергается.

«Извини, мы играем в игру «о чем думает Зеницу» или может мне еще раз стукнуть тебя по лбу?»

«Ээй! Это больно! Перестань!»