Зеницу резко отдергивает руку, а его губы приоткрываются, чтобы издать громкий крик, но Тенген оказывается быстрее и успевает легонько ударить мальчишку по макушке.

«Заткнись. А теперь замри и дай мне проверить твою лодыжку, паршивец, раз сам ты о ней позаботиться не в состоянии!» — шипит он сквозь стиснутые зубы.

На этот раз Зеницу не отбивается, он лишь беззвучно плачет, пока Тенген осторожно снимает носок с его ступни. Мужчина развязывает повязку, и когда белая полоса ткани падает на пол, их глазам предстает удручающая картина.

Зеницу вздрагивает, отводя взгляд, тогда как Тенген в шоке смотрит на него.

Все очень плохо. Гораздо хуже, чем после первой травмы — вокруг кости образовался темно-лиловый синяк, лодыжка кажется в два раза толще из-за воспаления.

Тенген никак не может прийти в себя. «Как, черт возьми, ты с этим ходил?» — требует он ответа у смущенного Зеницу.

«Я… я использовал технику дыхания…»

«Что? У тебя вообще есть мозги?»

«Все не так уж и плохо».

«Не так уж плохо? Ты точно видишь то же, что и я?»

«Не смотри на меня так! Это твоя вина!»

Тенген прищуривается: «Что значит моя?»

«То и значит! Если бы ты вчера не сказал ту глупость, мы сейчас не сидели бы тут на земле!» — пытается оправдаться Зеницу.

«Тебе не надо было убегать, — холодно возражает Тенген, — Я пытался задержать тебя, но ты вырвался и сбежал, как идиот». Частично это было правдой. Он два раза пытался схватить Зеницу, чтобы прижать к себе и не дать ему наделать глупостей, но у него не хватило сил удержать его из-за постоянной концентрации.

Это на самом деле его вина.

Зеницу дерзко вскидывает подбородок: «Чего ты ожидал? Что я буду просто стоять и позволять тебе унижать меня?»

Тенген качает головой, он уже достаточно устал, вспоминая вчерашний день. «Довольно. Мы не можем сидеть здесь и спорить весь день. Поднимайся. Я помогу тебе дойти до комнаты и запру двери, если ты сделаешь оттуда хотя бы шаг».

«А? Нет, нет, нет! Я не могу, — жалобно скулит Зеницу, — Тебе придется нести меня! Если я наступлю на ногу, я уверен, что умру, Узуй-сан».

«Ты не умрешь от этого, сопляк, — Тенген щипает себя за переносицу, — Ты сам довел себя до такого состояния. Ну почему ты решил, что угодить моим женам важнее, чем позаботиться о себе? Лучше молись, чтобы ты снова мог ходить».

Узуй глубоко вздыхает, чувство раздражения сотрясает все его естество. «Завтра придется приглашать врача, чтобы он осмотрел тебя», — неохотно признает Тенген. Если конечно тот согласится. Он довольно наглым тоном заявил пожилому мужчине, чтобы он больше не беспокоился о здоровье Зеницу. Необходимость снова просить о помощи задевает гордость бывшего Столпа.

Юноша пугается: «Что? Кто угодно, только не он, он такой холодный и злой! Он будет ругать меня, я в этом уверен».

Нет, он будет ругать нас обоих, малыш.

«Мы ничего не можем поделать. Я бы не хотел, чтобы он приходил, но девушки не дадут нам спокойно жить, если мы не попросим этого старикашку помочь тебе», — усталый голос Тенгена заглушает жалобный стон Зеницу. Мальчик горько плачет, прикрыв глаза рукавом юкаты.

Губы бывшего Столпа кривятся. «Перестань рыдать! Мне в очередной раз придется тащить тебя на руках, и тебе лучше не покрывать меня соплями», — произносит он, глядя на страдающего блондина долгим взглядом.

Узуй не ожидал, что ему когда-либо снова придется держать в руках и прижимать к себе худенькое тело Зеницу, и на этот раз он чувствует себя гораздо более скованно. Тенген убеждается, что его настоящий звук все так же находится под контролем, но, честно говоря, сейчас ему особенно сложно сдерживать свою звуковую волну. Он сжимает кулак, приближаясь к парню и чувствует, как его рука становится влажной от пота. Это совсем не круто.

Он осторожно заводит правую руку за спину Зеницу, локтем левой руки цепляет его под коленями и бережно привлекает к своей груди, не обращая внимание на непрерывный скулеж и ерзания беспокойного мальчишки.

Его окружает слабый запах персиков, колени слабеют и мужчина чувствует, что не может поднять свою ношу. На Тенгена внезапно накатывает сильное желание уткнуться лицом в шею Зеницу и провести губами по его нежной коже в поисках самого мягкого и чувствительного места, на котором можно остановиться, терзая поцелуями податливую плоть…

Он несколько раз моргает, чтобы избавиться от навязчивого видения.

«Ты собираешься меня поднимать или нет?» — сквозь всхлипы спрашивает Зеницу.

Тенген прищуривается, глядя на него, вены на его предплечьях готовы взорваться.

«Что?» — рычит он.

«П-почему ты снова нервничаешь? — Зеницу недоуменно смотрит на мужчину, — Ты же хотел отнести меня в комнату. Делай это быстрее, мне и так уже достаточно стыдно!»

«Не надо было бегать».

«Я убегал от тебя! Ты напугал меня!»

«В нос ты меня ударил тоже от страха?»

Зеницу скрещивает руки на груди. «Невероятно! Ты даже не можешь извиниться за то, что сказал! Я имел полное право вбить в тебя хоть немного здравого смысла!»

«Тебе просто повезло. Это было чистое совпадение — у меня пошла кровь из носа именно в тот момент, когда ты коснулся его своим кулачком. Наверное духота на меня так повлияла», — уголок рта Тенгена изгибается в зловещей ухмылке.

«Знаешь что — меня мучила совесть, но теперь я жалею, что не сломал его».

Тенген не может сдержать смех. Глаза Зеницу вспыхивают от негодования.

«Я смог бы, если бы захотел! Совпадение или нет, но я видел тебя с кровоточащим носом! И это не так уж и ярко», — издевательским тоном заключает Зеницу.

На челюстях Тенгена выступают желваки.

«Маленький идиот».

«Самовлюбленный осел».

Комментарий к Глава 7. Голубые воды. Часть 1.

Так как эта глава была преимущественно об Узуе, вот вам красивая картинка со Столпом звука https://clck.ru/RLzkc

========== Глава 8. Голубые воды. Часть 2. ==========

Тенген и Зеницу препираются всю дорогу до гостевой комнаты, спорят, ругаются, обзываются, и только чудом не выдергивают друг другу волосы с корнем. Узуй даже готов бросить мальчишку в коридоре, но Зеницу начинает кричать и отказывается выпускать из рук черную юкату Тенгена. Его отчаянный вопль привлекает внимание девушек, которые приходят в ужас от состояния лодыжки Зеницу и от его безрассудного поведения. Макио тут же наказывает юношу, довольно сильно дернув его за ухо, в то время, как Хинацуру просит ее пожалеть раненого мальчика, а Тенген предлагает дернуть еще и за второе.

«До тех пор, пока ты полностью не поправишься, тебе запрещено самостоятельно покидать свою комнату», — заявляет Макио, скрестив руки на груди. Зеницу в знак протеста чуть не спрыгивает с рук Тенгена.

«Что? Вы не можете мне запретить!»

«Мне очень жаль, Зеницу-кун, но мы беспокоимся о твоём здоровье, — отвечает Хинацуру, — даже Тенген-сама».

Зеницу морщится. «Узуй-сан точно не стал бы думать о моем благополучии», — бормочет он, отводя взгляд.

Три пары женских глаз смотрят на Тенгена с разочарованием и упреком. Мужчине становится неловко.

«Хватит болтать, мне еще нужно отнести его в комнату», — говорит Тенген, пытаясь уйти от неприятного разговора.

Девушек не смущает его хмурый взгляд, но Хинацуру первая нарушает молчание и вздыхает, признавая поражение. «Пожалуйста, убедитесь, что Зеницу не опирается на лодыжку. Обед почти готов, мы скоро принесем ему что-нибудь поесть».

Она начинает движение в направлении кухни, но внезапно Сума дергает Макио за рукав, чтобы привлечь ее внимание.

«Нам всем сегодня нужно пообедать в комнате Зеницу! Съесть угря на гриле и выпить чаю! Вчера вечером мы не смогли поужинать вместе, так почему бы сейчас не исправить это?» — предлагает она, ее мягкие глаза сияют от восторга, несмотря на напряжение, витающее в воздухе.

Макио пытается заставить ее замолчать, но вмешивается Зеницу.

«Вообще-то… я бы хотел этого», — бормочет блондин, застенчиво глядя на каждого из них, пока взгляд Зеницу не встречается с взглядом Узуя. Всего на мгновение Тенген успевает увидеть странный блеск в его глазах, прежде чем легкий румянец заливает щеки парня, и он отводит глаза. Что задумал этот паршивец?