Аой искренне наслаждалась каждым моментом праздника. Все было прекрасно. С одной стороны от нее сидела лучшая подруга, с другой — любимый парень. Стол ломился от вкуснейших закусок, да и без вина не обошлось. Сама она выглядела чудесно в красном зимнем кимоно с пушистым меховым воротником. Сегодня все девушки были в таких же и яркими красками разбавляли черную массу юношей-истребителей. А с учетом того, что нарядные кокетки позволили себе немного косметики, мужские взгляды обращались на соседок по столу не реже, чем на кулинарное изобилие.

Сладкий омлет с креветочной пастой уже давно манил Аой, и без того наевшуюся до безобразия. Сдавшись, она все же подцепила кусочек и едва слышно застонала от наслаждения. Какой тонкий вкус! В этот момент она заметила, как маленькая мисочка икры сельди еще на несколько сантиметров стала ближе к ее тарелке. Аой весь вечер наблюдала, как Зеницу «незаметно» придвигал к ней это не самое любимое ее блюдо.

— Зеницу, прекрати уже! Я прекрасно вижу твои манипуляции, — не выдержав, заявила она сидящему рядом юноше.

— Не понимаю, о чем речь. Я ничего не делал! — потупившись, принялся оправдываться тот. — И вообще, это для меня. Обожаю икру, — с этими словами Зеницу проглотил солидную порцию соленого деликатеса.

— Ну вот и хорошо. Кушай на здоровье, — сдержав смех, Аой вернулась к своему омлету. Даже такая не верящая в приметы реалистка, как она, знала, что по поверью поедание икры сельди в Новогоднюю ночь сулит рождение детей в будущем году. Вот пусть Зеницу сам и рожает! Хотя из него, наверное, вышел бы хороший отец. Добрый, опекающий, любящий. Зря она его обидела. Не сдержавшись, Аой повернулась к смущенному парню, поцеловала в залитую румянцем щеку, а затем потерлась подбородком о его плечо.

— За что? — удивился Зеницу.

— Подарок в честь Нового года. А еще ты очень милый.

«И красивый», — подумала Аой, но вслух произносить не стала. Пусть сам прочтет в ее глазах.

Почему-то именно сейчас, в разгар праздника, Зеницу уже второй раз за день показался ей необычайно прекрасным. Высокий, крепкий парень, к которому так и хочется приласкаться, уткнуться носом в тонкую кожу ямочки между ключиц и замереть на много-много часов. Где-то в ее сердце вдруг болезненно сжалась какая-то таинственная мышца. Та самая, которая отвечает за плохие предчувствия. Будто она может потерять этого восхитительного юношу, не увидеть больше его мягкого взгляда, не зарыться пальцами в невесомый пух волос, не ощутить горячие руки на своей коже и тепла его тела в их общей постели. Аой стало страшно.

— Пожалуйста, обними меня, — шепотом попросила она.

— Да что с тобой? Ты плохо себя чувствуешь? — взволнованный Зеницу сразу отложил свои палочки, обхватив ее. — Ты дрожишь…

— Аой, что случилось? — встрепенулась с другой стороны Канао.

Окруженная заботой, Аой почувствовала себя полной дурой. Ну что за глупые истерики, что за надуманные страхи? Просто у нее в жизни наконец-то появилось что терять, отсюда и это невнятное беспокойство. Она робко улыбнулась, заметив, что Танджиро перестал рассказывать свои истории, а Незуко и Иноске в растерянности молча смотрят в ее сторону.

— Все в порядке, правда, — уверила она друзей, все еще прижимаясь к груди Зеницу, — просто мне очень хорошо с вами, вот я и растрогалась.

— Почти полночь! Пора идти!

— Быстрее во двор!

— Подождите меня!

Веселые крики разнеслись по залу, отвлекая внимание от неловкой сцены.

— Ой, и правда, десять минут до полуночи! Сейчас начнет бить колокол в деревенском храме, — произнес Танджиро, поднимаясь с места и протягивая руку Канао, — пойдем послушаем? Заодно избавимся от грехов.

Незуко и Иноске убежали первыми, а Канао с Танджиро чинно прошествовали за ними, сохраняя достоинство, но было видно, что и им хотелось сорваться на бег. Оставшись наедине с Зеницу, Аой быстрым движением припала к его губам, пытаясь унять нервозность. И, кажется, ей на самом деле стало лучше оттого, как пылко он ответил на поцелуй.

— Пошли, я знаю, как для тебя это важно, — кивнула Аой в ответ на умоляющий взгляд парня, закинула в рот последний кусочек нежного омлета и позволила увести себя к выходу.

Они остановились на энгаве, чтобы не смешиваться с толпой, стоящей во дворе. Мороз усилился. Теплое зимнее кимоно грело, но холодный воздух норовил забраться через широкие рукава, а в легкие туфельки сразу набился снег. Ну ничего страшного, всего сотня ударов колокола — и можно возвращаться внутрь. Зеницу стоял за спиной Аой, обвивая ее талию руками и уютным коконом своего хаори укрывая от ветра.

Густой лес, покрывающий гору, ковром стелился по склону, а где-то у подножия мерцали огни густонаселенной деревни. Той самой, куда так часто наведывались за покупками охотники на демонов, да и куда парни порой сбегали пропустить пару кружек кукурузно-рисового пива. Аой на миг представила, как все жители сейчас так же стоят возле своих домов. Мужчины обмениваются смешками, женщины — сплетнями, а ребятишки снуют между ног взрослых, барахтаясь в снегу. И все ждут наступления О-сёгацу с новыми планами и надеждами.

— Ты останешься этой ночью у меня? — не оборачиваясь, спросила Аой у Зеницу. Ей бы хотелось провести вечность в его греющих объятиях.

— Нет, сегодня нужно выспаться. Ты же знаешь, с тобой нам удастся уснуть лишь под утро. Но завтра на рассвете я разбужу тебя, и мы пойдем встречать семерых богов и их дары.

— Зеницу, есть хоть одна легенда, в которую ты не веришь? — усмехнулась Аой. — Но я буду ждать тебя, пусть и не ради богов. Хочу встретить рассвет с любимым, это так романтично!

Она чувствовала, как губы юноши касаются ее головы, обдавая теплым воздухом, и то, как предательски начинают мерзнуть пальцы на руках.

— Разве монахи не должны уже звонить?! — возмутилась Аой, переступая с ноги на ногу. — Мы давно здесь…

Но не успела она закончить фразу, как стая оглушительно каркающих ворон показалась над темнеющими кронами деревьев, зловещей тучей приближаясь к застывшим в изумлении истребителям.

Комментарий к Глава 15

Семь богов, о которых говорит Зеницу — это Такарабунэ, мифический корабль, на котором плывут по небесам Семь богов счастья в первые три дня Нового года. Эбису — бог удачи и трудолюбия, Дайкоку — бог богатства, Бисямонтэн — бог-воин, защитник, Бэндзайтэн — богиня искусств, любви, Фукурокудзю — бог мудрых поступков, Хотэй — бог сострадания и добродушия, Дзюродзин — бог долголетия.

========== Глава 16 ==========

БИТВА

— Нападение! Нападение! — кричали пернатые дозорные.

Аой почувствовала, как напряглись руки Зеницу, обнимавшие ее. Даже спиной она ощущала тревожный стук его сердца, но сама могла думать лишь о холоде и о том, что, похоже, им не придется этой ночью вернуться в тепло. Уже потом, спустя еще несколько ударов сердца возлюбленного, ее накрыла тупая растерянность и страх неизвестности. Что происходит?

И когда Зеницу стащил ее с энгавы и устремился к Танджиро, Аой заметила лишь спешащих в их сторону Иноске и Незуко. Лица остальных охотников потеряли для нее индивидуальность, слившись в одну картину общей паники.

— Демоны, около сотни, двигаются через лес в сторону деревни, — коротко изложил Танджиро под карканье огромного черного ворона, сидящего у него на предплечье. — Медлить нельзя! Думаю, цель демонов вовсе не жители деревни, это попытка выманить нас. Иноске, собирай истребителей, ты возглавишь атаку. Мы с Канао уведем тех, кто не может сражаться, в особняк Узуя и подготовимся к обороне. Зеницу, твоя задача предупредить семейство Убуяшики и помочь им добраться до поместья Тенгена, затем ты тоже присоединишься к битве.

— Я не пойду без Аой! — сразу же заявил Столп Грома. Аой чуть не вскрикнула оттого, как сильно юноша сжал ее пальцы.

— Зеницу, нет, она лишь замедлит тебя, — печально, но твердо возразил Танджиро, — к тому же каждый мечник сейчас нужен на поле боя. В поселке женщины, дети, старики — представь, что будет, если демоны прорвутся туда?