При играх в домах мы устраивали своеобразные “шалаши” из стульев и одеял, “автомобили” и “самолёты” из тех же стульев, табуреток, скамеек и уверенно «управляли” ими, заменяя звук моторов или стрельбу оружия своими голосами. Бывали такие домашние игры, в основном при плохой погоде на улице или зимними вечерами, когда темнело рано, а поиграть ещё хотелось. Но, по большей части, наши игры проходили на открытом воздухе, на улице. Отличались они высокой подвижностью и неплохо закаляли нас физически.
Большое воздействие на наши игры оказывали кинофильмы, сцены из которых (естественно, в нашей детской интерпретации) мы любили разыгрывать. В конце 1940-х – начале 1950-х годов, о которых я веду рассказ, впервые на наших экранах массово стали демонстрироваться зарубежные кинофильмы, получившие общее название “трофейные”. Они действительно попали в Советский Союз после разгрома фашистской Германии, когда был захвачен киноархив Третьего рейха в Бабельсберге (пригород Потсдама), где располагалась и крупнейшая киностудия Германии. Были среди них фильмы не только производства немецких киностудий, но и американских, английских, французских и других.
В числе этих фильмов было много боевиков на исторические темы: “Знак Зеро”, “Остров страданий”, “Королевские пираты”, “Индийская гробница”, “Приключения Робин Гуда”, “Три мушкетёра” и др., которые особенно привлекали наше детское внимание. И мы, подвернув до колен свои сатиновые шаровары и надев собственноручно изготовленные чёрные полумаски, устраивали “дуэли” на изготовленных своими руками шпагах, подражая благородному капитану Бладу из “Острова страданий” или бесстрашному Зорро из “Знака Зеро” и старались достичь такой же меткости в стрельбе из лука как Робин Гуд.
Наибольшей популярностью среди иностранного кино того периода пользовалась серия из 4-х американских фильмов о Тарзане: “Тарзан – человек-обезьяна”, “Девушка Тарзана”, “Тарзан в западне”, “Приключения Тарзана в Нью-Йорке”, после просмотра которых, мы, как и огромное число других мальчишек, увлеклись лазанием по деревьям и пытались подражать характерному “крику Тарзана”, бесподобно звучавшему в устах исполнителя этой роли Джонни Вайсмюллера. Как следствие этих фильмов, в мальчишеский обиход на длительное время вошли “тарзанки”, представлявшие собой верёвку или трос, одним концом крепившийся к толстой ветке дерева, а на другом имевший поперечно привязанную палку. Сооружались “тарзанки” в основном на берегу озера или реки. Принцип действия был простой: берёшься обеими руками за поперечную палку, отходишь назад насколько возможно далеко, вытягивая вверх руки с палкой, затем отталкиваешься, поджимаешь ноги и летишь к воде. На верхней точке размаха “тарзанки” отпускаешь её и летишь в воду. Больший эффект достигался, когда помогали друзья, оттягивая тебя на берегу как можно дальше и затем резко, с толчком, отпуская. Крайняя точка размаха над водой была при этом гораздо выше и ты летел в воду после отпускания “тарзанки” значительно дальше. Устраивались “тарзанки” и на деревьях во дворах и внутренних скверах. Там тоже раскачивались на них, не отпуская палку (всё-таки земля это не вода – намного жёстче будет), но иногда не рассчитывали силы и срывались, набивая синяки и шишки, подворачивая и даже ломая ноги. Кстати, когда писал о “тарзанках”, мне сразу вспомнилось как в начале девяностых годов после просмотра бразильского телесериала “Рабыня Изаура” на довольно длительное время в обиход вошло слово “фазенда”, которым многие наши граждане стали называть свои дачные участки. Это я к тому, что подражания и заимствования из кинофильмов присущи не только детям.
Все эти наши подражания “киношным” героям вполне объяснимы и закономерны. Детям, особенно мальчишкам, всегда привлекательна, скажем так, внешняя, показная сторона событий: лихие погони, динамичные схватки на холодном оружии, преодоление казалось бы непреодолимых препятствий в горах, джунглях и на море, сам внешний вид героев, особенно положительных. И, конечно, мы сопереживали торжеству справедливости, за которую борется – и побеждает – этот герой. Причём мы всегда соотносили справедливость, показанную в кино и облик экранных героев, с моральными принципами, принятыми в нашей стране, с обликом своих, отечественных героев, которые – это было наше твёрдое убеждение – и являлись самыми яркими представителями борцов за справедливость. Недаром высшей оценкой иностранного поборника справедливости с нашей стороны было лестное, хотя и наивное, детское заключение: “Он за нас!”
И всё-таки более предпочтительными для нас были свои герои, герои из наших кинофильмов, а в последующем и книг, о Великой Октябрьской социалистической революции, гражданской и Великой Отечественной войнах, таких как “Чапаев”, “Котовский”, “Кочубей”, “Олеко Дундич”, “Незабываемый 1919-й”, “Человек не сдаётся”, “Александр Невский”, “Секретная миссия”, “У них есть Родина”, “Бессмертный гарнизон” и другие.
Эти герои во время революции и гражданской войны с оружием в руках отстаивали право трудящихся на создание первого в мире государства рабочих и крестьян. В. И. Чапаев, Г. И. Котовский, Иван Кочубей, Николай Щорс, Александр Пархоменко, серб Олеко Дундич и другие были нашими кумирами, примером преданности своим идеалам, готовности пожертвовать жизнью за свои убеждения, за светлое будущее простых людей. Их преемниками стали герои Великой Отечественной войны, в тяжелейшей борьбе отстоявшие свободу и независимость нашей Родины, спасшие мир от фашистской чумы, принёсшие освобождение народам Европы от нацистского рабства.
Кроме кинофильмов мы могли ещё черпать сведения о революции, гражданской и Великой Отечественной войнах, что называется из “первоисточников” – рассказов непосредственных свидетелей и участников этих событий, наших родственников и знакомых. Мне, например, многое о временах революции и гражданской войны рассказывали моя бабушка по материнской линии Полина Алексеевна Бурдыкина и её брат, дядя моей мамы, Василий Алексеевич Опокин – активный участник гражданской войны, на которую он ушёл добровольцем в 1918 году. Все подробности этих рассказов уже не помню, но – главное – хорошо уяснил из них, что Великую Октябрьскую социалистическую революцию и установление советской власти трудящиеся люди приветствовали, искренне поддерживали и восприняли как возможность перехода к новой, более счастливой жизни. А уж что касается Великой Отечественной войны, то с её участниками, ещё достаточно молодыми и полными сил, мы практически ежедневно встречались, часто слушали их рассказы о былых сражениях, о военных буднях. Это была живая история, вызывавшая у нас только одно сожаление: “Ну почему я не родился раньше? Ведь тогда бы я тоже защищал свою Родину, тоже был бы её солдатом”.
Так что большинство наших игр в войну опиралось не только на эпизоды из любимых кинофильмов, но и на эти рассказы. Интересно, что “противник” в таких играх физически отсутствовал. Никто не хотел изображать белогвардейцев и, тем более, фашистов, все хотели быть на “нашей” стороне. И когда в самодельных “крепостях” и “дзотах” мы “отбивали наступление врага”, его реальное отсутствие с лихвой компенсировалось нашим воображением. Ну а в своих “атаках” реально рубили деревянными саблями заросли репейника, крапивы и кусты бузины.
Шло время, мы взрослели и у нас появлялись новые увлечения, из которых наиболее запомнились выжигание по дереву, выпиливание и радиолюбительство. Увлечение выжиганием прошло достаточно быстро. Как напоминание об этом у нас дома довольно долго хранилась “нарисованная” мною таким способом картинка боя Пересвета с Челубеем (известный эпизод начала Куликовской битвы).
Радиолюбительством (а потом и электроникой) всерьёз увлёкся только мой лучший друг Саша Хотеев, достигший в этом деле значительных успехов. Это увлечение прошло через всю его жизнь, хотя по профессии он стал военным лётчиком, а не радиоинженером или электронщиком. В его профессионализме убедился уже в конце 1990-х годов, когда во время наших встреч Саша рассказывал мне, тогда только начинавшему осваивать компьютер, как он сам формирует конфигурацию своего компьютера: подбирает его аппаратное и программное обеспечение, а также необходимые комплектующие для улучшения функционирования и производительности.
