Пробовали свои силы юные техники и в изготовлении других, более серьёзных вещей. Так, однажды, они сделали даже автомобиль, приводившийся в движение усилием ног с помощью кривошипной передачи наподобие тех детских автомобильчиков, которые производятся сейчас промышленностью для детей. Сделали его также из дерева, приспособив в качестве “рамы” часть большой деревянной лестницы. Выглядела эта машина, как помню, весьма внушительно и когда её испытывали, даже взрослые приходили посмотреть.

За сараями в укромных местах (подальше от глаз родителей) играли в азартные игры – “пристенок” и “разбиток”.

“Пристенок” – это игра, в которой участники поочерёдно бросают монету (каждый одну), ударяя её о стенку, причём следующему игроку надо так рассчитать силу броска, чтобы его монета упала подальше от предыдущей. После бросков всех участников надо было (по той же очерёдности, как и бросали) коснуться двумя пальцами руки одновременно двух монет. Если сумел это сделать, монеты становились твоими. Если первая попытка не удалась, в дело вступал следующий участник. Когда попытки всех участников заканчивались, бросались новые монеты и всё повторялось.

“Разбиток” состоял в следующем: на определённом месте (ровном и, желательно, твердом “пятачке”) выкладывался столбик из монет участников и с расстояния 5–7 шагов, отмеченного чертой, первый по очереди участник игры бросал в сторону столбика “биток”, представлявший собой небольшую металлическую шайбу. Если он разбивал столбик, то начинал этой шайбой бить по разбросанным монетам, стараясь ударить так, чтобы монета перевернулась на противоположную сторону. Перевёрнутая монета забиралась себе и наносился удар по следующей. Промахнулся при броске или не “перевернул” – в дело вступал следующий участник. Кстати, как следствие распространённости этой игры, в обиходе часто попадались монеты со следами ударов “битка”.

Конечно, мы, малыши, в таких играх непосредственного участия не принимали и бывали только зрителями и болельщиками, но повзрослев, уже сами стали игроками. Продолжалось это, правда, недолго: к середине 1950-х годов подобные азартные игры быстро исчезли из нашего обихода.

Теперь, когда вкратце описаны некоторые события и впечатления раннего детства, вернёмся на улицу 7-ю Завокзальную, о которой уже упоминал, и на которую наша семья переехала жить в 1947 или в 1948 г., точно не помню. На этой улице прошли мои детские и школьные годы, здесь обрёл друзей и подруг, с частью которых поддерживаю связь до настоящего времени.

Мы росли в атмосфере дружбы и благожелательности. Наши родители в подавляющем большинстве работали на одном заводе, хорошо знали друг друга, совместно пережили тяжелейшее испытание эвакуацией и поддерживали добрые отношения, общаясь между собой не только на производстве, но и в обыденной жизни. Конечно, были и здесь определённые предпочтения более близкого общения кого-то с кем-то, как обычно и происходит в жизни. Образовывались отдельные компании, особенно когда отмечались праздники или какие-то свои события, но в целом это не отражалось на общей картине добрососедства и уважения, а уж по отношению к нам, ребятишкам, все взрослые проявляли одинаковую приветливость и заботу.

Всю жизнь с тёплым чувством вспоминал многих родителей моих товарищей и подруг. Считаю, что они своим примером, а не какой-то специальной “воспитательной работой”, способствовали тому, что все мы прожили свою жизнь достойно, пусть и без достижения каких-то особых высот и известности. Хочу на страницах этой книги воздать им должное и хотя бы немного рассказать о них.

Начну, естественно, со своей семьи и, прежде всего, с моего отца – Гольцова Петра Васильевича. Всю жизнь он был и остался для меня примером и высшим авторитетом. В то время, о котором я пишу, он работал начальником инструментального цеха Сызранского локомобильного завода. Затем, когда завод стал выпускать гидротурбины и тяжёлое оборудование для горнообогатительных и металлургических предприятий, возглавил механо-сборочный цех, один из самых крупных на заводе.

Меня с раннего детства поражала его разносторонняя профессиональная подготовка, хотя он имел только среднее техническое образование; получить высшее помешала война. Отец прекрасно владел слесарным, плотницким и столярным делами, глубоко разбирался в электротехнике и радиотехнике. Всё время он мастерил дома что-то интересное и полезное. Помню, у бабушки был сундук, полученный ею когда-то от своих родителей вместе с приданым. С её согласия, где-то в 1952 г. (сундуки уже были “не в моде”), папа его разобрал на доски, из которых сделал прекрасный комод, прослуживший в нашей семье многие годы.

Ещё одним интересным делом рук отца стал изготовленный им в 1954 г. по описанию и чертежам из журнала “Радио” автоматический проигрыватель для грампластинок. Патефоны уже уходили в прошлое и появились электропроигрыватели, но долгоиграющих пластинок ещё не было и приходилось после проигрыша снимать пластинку, переворачивать её на обратную сторону или устанавливать новую. А проигрыватель-автомат позволял поставить сразу шесть грампластинок на высокий центральный стержень. Своей крайней частью пластинки опирались на боковые поддерживающие стойки с отсекателями. Когда пластинка проигрывалась до конца, специальное устройство поднимало и отводило адаптер (звукоснимающий прибор), стойки проворачивались, отсекатели освобождали следующую пластинку, съезжавшую вниз по центральному стержню, адаптер автоматически возвращался в исходное положение и начинал проигрывать пластинку. После проигрыша всех шести пластинок они снова ставились, конечно же вручную, на проигрыватель другой стороной или заменялись новыми. Но уже можно было не так часто отвлекаться на смену пластинок и, кроме того, появилась возможность подобрать что-то вроде небольшой музыкальной программы определённой направленности (песни, танцевальная музыка и др.). Все детали механических передач этого устройства отец сделал сам. “Заводскими”, как тогда говорили, были только электромотор, адаптер и диск для пластинок. Устройство крепилось в выдвижном ящике тумбочки, также сделанной отцом собственноручно, которая служила ещё и подставкой для радиоприёмника и местом для хранения пластинок. Впечатление от работы этого проигрывателя было сильным. Я любил включать его и смотреть, как меняются пластинки, или ложился на пол и наблюдал, как срабатывают различные рычажки, толкатели и пружины, приводящие автоматику в действие. Выдвижной ящик папа специально сделал без дна, чтобы в случае необходимости можно было легко устранить возникшую неисправность. Произвёл этот игровой автомат сильное впечатление не только на членов нашей семьи, но и на соседей.

Новогодняя ёлка в нашем доме всегда была электрифицирована “по полной программе”: её венчала светящаяся пятиконечная звезда, на которой было множество маленьких лампочек, а поверхность опоясывалась гирляндой из цветных, самодельной окраски, лампочек, загоравшихся поочерёдно (таких гирлянд, какие продаются сейчас, тогда не было). Кроме того ёлка ещё и вращалась вокруг своей оси.

Комлем она устанавливалась в специальный цилиндрический держатель, которому придавал вращение червячный редуктор, позволявший снизить скорость вращения до приемлемых двух оборотов в минуту. Конечно, ёлка не крутилась всё время, но когда наступал Новый год, когда приходили гости, ну и когда сёстры или я просили, её включали. Всё это оборудование новогодней ёлки опять же было делом рук отца. Можно было бы рассказать и о других его работах, в том числе и о совместном с нами, ребятами, запуске воздушных змеев и моделей самолётов с резиновыми двигателями, но, думаю, достаточно будет и этого.

Любил папа также литературу и историю. Именно он привил мне на всю жизнь пристрастие к чтению и исторической науке. В детстве я всегда ждал субботу (тогда ещё была рабочая неделя с одним выходным днём), потому что это был банный день, и мы с папой шли в заводскую баню. Идти было достаточно далеко, но это расстояние не замечалось, поскольку всю дорогу шло общение: я задавал вопросы, а папа на них отвечал, причём не кратко – лишь бы “отвязаться”, а подробно, с экскурсами в историю вопроса и различными интересными подробностями.