Я сел напротив нее.

– Будем есть и общаться, – предложил я. – У вас появились идеи, что делать?

– Надо сматываться, – резонно заметила она.

– А куда?

Мой вопрос заставил ее задуматься.

– Как назло вчера утром я выложила из сумочки оба паспорта. Я не могу никуда уехать.

– Даже если бы могли, это опасно. Вам нельзя светиться нигде. Возможности этих ребят очень велики.

– Да, я знаю, они очень влиятельны. У нас говорят, что президент компании входит в кабинет к премьер-министру, как к себе домой.

Я чертыхнулся про себя. Только мне еще не хватало бросить вызов нашим самым могущественным олигархическим структурам. Я тоже знаю этих ребят, имел с ними дело. Они пройдутся по тебе, как по асфальту катком. И никто и никогда не узнает, где тебя утромбовали. Так что час от часу не легче.

– Ладно, оставим в покое президентов и премьер-министров и всю эту свору. Вам нужно на некоторое время исчезнуть. Страсти уляжутся, тогда можно и появиться.

Илона отрицательно покачала головой.

– Страсти не улягутся, они не успокоятся, пока не убьют меня. Пока я жива, они не будут чувствовать себя спокойными.

В ее словах есть резон. Но тогда что же делать, не может же она сидеть в каком-нибудь медвежьем углу всю оставшуюся жизнь, как послушница в монастыре. Тем более осталось ей жить еще много лет. Если, конечно, их количество резко не сокротит киллер. А впрочем, мне-то какое-то до этого дело, моя задача – избавиться от нее, как от лишнего веса. А там пусть сама выбирается из этого кровавого дерьма.

Но она словно бы прочитала мои мысли.

– Без вас мне не спастись, – произнесла она и умоляюще посмотрела на меня.

Этот взгляд был гораздо более действенным аргументом, чем все ее убеждения. Знает ли об этом она? Ну, конечно, же знает, не стоит даже сомневаться. Какая женщина этого не знает.

– Послушайте, Илона, давайте поговорим откровенно. Иначе мы утонем в двусмыслености. Вы не моя клиентка, вы вторглись в мой дом, но я не обещал вам, что займусь вашим делом. Я занимаюсь мелким сыском, абсолютно безопасным, как бритье электрической бритвой.

Я приготовлися говорить дальше, причем, довольно долго, но она меня вдруг прервала:

– Вы хотите, чтобы я бы вам заплатила за помощь. Вы правы, но мои деньги остались дома. Но при первой возможности я это сделаю.

Я обреченно вздохнул.

– Дело вовсе не в деньгах. – Я сделал короткую паузу. – Хотя в них – тоже. Вы понимаете, что у нас с вами минимальные шансы выжить. Если они так болезненно реагируют на все, то не в их интересах оставлять свидетелей.

– Я тоже так думаю. Надо нам надо спасаться вместе. Мы связаны одной цепью.

Ее наглость была настолько поразительна, что я на какое-то мгновение потерял дар речи.

– Вы хотите сказать, что вы все сделали специально и теперь я повязан.

– Я ничего не делала специально, когда все это случилось, я обеззумела, мною овладел жуткий страх. Я перестала контролировать свое поведение. Раньше со мной ничего такого не случалось. Я думала лишь об одном, как спастись. Я даже не знаю, почему побежала именно к вам. Наверное, потому, что разговор с моей подругой случился всего два дня назад. И я не виновата, что он сам собой всплыл в памяти. Это какой-то перст судьбы, ведь до этого мы не стречались с Таней почти год. А тут она вдруг позвонила и предложила куда-нибудь сходить. Как она мне сказала, ей захотелось с кем-нибудь поболтать.

– Как жаль, что она выбрала для беседы именно вас, – пробормотал я.

– Я понимаю, но уже ничего не изменишь.

Нет, дорогая, для меня еще не все потеряно. Есть один шанс; если они все же не проследили за ней и не знают, где она сейчас скрывается, то у меня еще сохраняется возможность не участвовать в этих прятках от смерти. В таком случае после того, как я избавлюсть от своей ночной гостьи, то смогу вернуться к своему прежнему, замечательному существованию.

– Вот что, Илона, – решительно произнес я, – мы с вами поступим так. Я вас отвезу к себе на дачу, это поистине медвежий уголок, по близости очень мало людей. И ни одного бандита. Там есть все необходомое, чтобы если не с комфортом, то вполне прилично провести некоторое время. А когда вы сочтете, что можно отчаливать, отчалите. Даже не надо будет писать длинное письмо с благодарностью за предоставленный кров, от этой повинности я вас освобождаю.

– Я вам благодарна, терпеть не могу писать письма, – ответила Илона.

Да что она себе позволяет, ее спасаешь, рискуя жизнью, а она ерничает.

Кажется, она почувствовала, что переборщила.

– Извините меня, я неблагодарная дура, – примирительным тоном произнесла она. – Эта моя отвратительная черта, я всегда была остра на язык. Даже в такой ситуации не могу измениться. На самом деле, я вам крайне признательна за все.

Я почувствовал, что немного отмыкаю.

– Ладно, будем считать это маленьким недоразумением. А сейчас нам надо спешить. – Я посомтрел в окно, за которым полыхал теплый летний день. Почему-то я подумал о том, что планировал через пару недель отправиться куда-нибудь на море. Знать бы, где на самом деле я окажусь через это время.

– Вы на меня не сердитесь? – впервые дотронулась до меня Илона.

– Нет, – покривил я душой. – Да и вообще, нам пора давать деру. Мы и так подзадерждались.

Впрочем, это не столь уж важно. Если они не знают, где находится Илона, мы беспрепятственно покинем город. Если же им это известно… Но об этом лучше не думать.

– Вот что мы сейчас с вами сделаем. Мы быстренько одеваемся и по отдельности спускаемся во двор. Я пойду первым. Во дворе стоит моя машина. Я подъеду прямо к подъзду, и вы нырнете в нее. Вот и вся операция. Вы меня поняли?

– Да.

– Тогда за дело. Мыть посуду пока не будем, я слышал, что это плохая примета.

Мы сделали все, как я сказал. Я подкатил машину к подъезду, и Илона буквально прыгнула на сиденье. При этом продемонстрировав небывалую ловкость и грацию. Я тот час же дал газ.

Я выехал на дорогу, внимательно наблюдая за происходящим. Почти одновременно от обочины оторвался джип и поехал в том же направлении. Конечно, это вполне могло быть совпадением, но для моего спокойствия лучше бы его все-таки не было. К моему удивлению, которое уже возникло не первый раз, эту подозрительную синхронность заметила и моя прекрасная спутница.

– За нами следует джип, – сообщила она.

– За нами следует много машин, – из упрямства возразил я. Я был переполнен гноем раздражения, и мне не хотелось с ней ни в чем соглашаться. Я мог бы сейчас спокойно пребывать в своей квартире, готовясь к вечерней «долче вита», а вместо этого еду по городу, да может быть тащу за собой и опасный хвост. Если это действительно так, то на дачу ехать нельзя, это сродни самоубийству. Там нас прихлопают и долго никто даже не узнает об этом. Но в таком случае, куда же нам отправиться?

Я почувствовал такую злость, что таить ее в себе больше не было сил. Я должен был излить ее в окружающий меня мир. А если точнее, на свою спутницу.

– И что я должен теперь с вашего позволения делать, если это хвост, – буркнул я. – Куда податься, кому отдаться. Прикажите, целый день будем кружить по городу.

– Остановите вот за тем перекрестком, я выйду.

– И куда вы отправитесь?

– Какое вам дело? – Ее тоже овладели негативные эмоции.

– Как какое дело! – взвился я так, что едва не убрал руки с руля. – Вы сами пришли в мой дом, я вас не приглашал. В ту ночь у меня не было запланировано никаких приемов. Повесили свои проблемы на меня. Если вас пристрелят, то у меня всю жизнь будет болеть совесть. Вы этого хотите?

– Мне кажется, что со своей совестью вы как-нибудь договоритесь. Она у вас очень уступчивая и сговорчивая.

– Что вы знаете о моей совести. Прежде чем делать выводы, надо хотя бы что-нибудь разузнать. Но это, кажется, не ваш стиль.

– Остановите машину, или я спрыгну на ходу! – вдруг закричала Илона.