Это Бабец – Синий Огурец и ее слуга Гиена – Жёлтая Слюна.

Барбоска сразу понял, что попал в беду, потому что Синяя Огурца и её помощница Гиена пользовались в лесу дурной славой. Бабец, вооруженная бейсбольной битой, разъезжала верхом на Гиене по лесу и убивала всех, кто не успевал удрать и спрятаться, а гиена пожирала всех убитых. Сама Бабец мясо не ела, потому что, хотя и имела огромные клыки, чтоб грызть и загрызать, жевать не могла, только глотать. Дело в том, что Синяя Огурца никогда не чистила жевательные зубы, и они у неё сгнили, а изо рта шёл такой отвратительный запах и вокруг стояли такая вонь, что на сто шагов вокруг листья и трава желтели. Гиена тоже не фиалками пахла. Это спасало зверье вокруг, потому что, как известно, животные имеют отличный нюх, и при приближении Бабцы и Гиены все звери старались убраться подальше. Кроме ленивых и растяп. Питалась Бабца корнями дуба и берёзы, желудями, червяками и муравьями, которых глотала не жуя. От такой пищи у неё болел живот, и она громко пукала, пугая дремлющих сов. Всё это не добавляло ей авторитета. Бабца называла себя инопланетным

словом Веги, и все обитатели дубравы считали, что Веги – это те, кто подгрызают корни деревьев и губят лес. Вот такая Бабца, в которую и врезался бедолага пес. Бабец мигом схватила Барбоску за хвост костлявой рукой и подняла в воздух. Барбоска барахтался, отчаянно тявкая, и старался освободиться, в то время как Синяя Огурца подтаскивала беднягу к своей зловонной пасти, норовя загрызть. Беда так беда, да не всё так плохо, когда есть друзья

Котыч, который сидел в это время на ветке дуба прямо над схваткой, недолго думая, прыгнул сверху на Бабцу и вцепился ей в волосы. Точнее сказать, патлы. Бабец от неожиданности разжала лапу, и Барбоска, получив свободу, стремглав пустился наутёк, Гиена бросилась за ним. В это время Синяя Огурца опомнилась и схватила отважного Котыча за шкирку, оторвала от своей башки и уставилась на него своими красными буркалами, держа на вытянутой руке. Костлявая лапа всё сильнее сжимала шею кота и единственное, что тот мог сделать – это уписаться от ужаса. Что он и сделал.

И так это он удачно писнул, что попал Бабце прямо в глаз. А писюли у котов, и не только, такие жгучие, что ни один глаз долго не выдержит. Не выдержала и Бабца, выронила от неожиданности Котыча, который, освободившись, мигом вскарабкался на дерево. И был таков.

Пользуясь случаем, хочу всем ребятам напомнить, что надо обязательно мыть руки после горшка, чтобы уберечь глазки от ожогов, и ротик от микробов.

В это время Барбоска стремительно нёсся по лесу, стараясь оторваться от гиены, которая упорно преследовала пёску, жутко хохоча при этом. И хотя Барбоска был гончий пёс, никто не может в лесу, буше и саванне сравниться с гиенами в выносливости и упорстве. Расстояние между Барбоской и Жёлтой Слюной неумолимо сокращалось. И быть бы беде, да в один миг пёска заметил барсучью нору и немедленно нырнул внутрь. Гиена потеряла собачку из виду, тормознула и, подняв кверху свой скользкий нос, шумно втянула в себя воздух. И захохотала торжествующе: "Собаку загрызу, а барсуком закушу!" Барсуки, хоть и смелые, скажу вам, но вкусные. "В этом их беда", – так подумала Гиена и полезла в нору, которую найти не составило труда.

Она поздно поняла, что нора узковата для неё. Уже после того как застряла и не могла двинуться ни вперёд, ни назад. Жёлтая Слюна жутко завыла. А ведь недавно хохотала.

Тем временем Барбоска шустро продвигался вперёд по норе, норовя оказаться подальше от клыков гиены. Барсука дома, к счастью, не было, и пёсик без помех лез вперёд. Лез, лез и вдруг увидел впереди свет дневной. Это был запасной лаз из норы. Все знают, что лисы и барсуки делают по несколько выходов из норы. На всякий пожарный случай. Но Гиена была не местная, родом из Африки, и ей было невдомёк, что лисы и барсуки очень умны и находчивы, а гончие собаки знают все норы в тайге.

Вот такая сложилась ситуация, с надеждой для Барбоски и осложнениями для Гиены.

Пока Гиена выла, пытаясь выкарабкаться, а Барбоска, выскочив из норы, раздумывал, утекать ли подальше или разыскивать друга Котыча, чтобы выручить, если тот в беде, Кот Котыч, перебираясь с дерева на дерево, двигался в их сторону.

И только Барбоска решил, что, несмотря на страх, надо вернуться на поиск друга, Кот сверху увидел незащищенный хвост Гиены и, не колеблясь, спрыгнул вниз и вцепился в него, рыча от праведного боевого гнева. Почувствовав на своей задней половине зубы и когти кота (острые очень когти, как известно, коты очень цараписты), Гиене ничего не оставалось, как отчаянно тиснуться вперёд, подальше от укусов и царапин. Наконец она окончательно и бесповоротно застряла, а Котыч, найдя её хвост вонючим и безвкусным, оставил Гиену в покое, вылез наружу и столкнулся нос к носу с другом Барбоской.

Вот радости-то было! Однако долго делиться впечатлениями у них не получилось: надо было срочно предупредить друзей о появлении в границах Дубравы Синей Огурцы и Жёлтой Слюны. Приятели, не мешкая, стартанули к домику Ермошки и его братца и сестрицы.

Ну и мы вернёмся к домику-на-дубах, встрече Ермака с Барбоской и Котычем после их приключения у норы барсука. К концу рассказа о столкновении с Бабцой – Синей Огурцой к числу слушателей присоединились Колька и Сенька. Пошли расспросы, да удивления и возмущения, страх пробежался по макушкам. Но не все испугались:

– Хватаем охотничьи рогатки и айда бить Бабцу, – решительно заявила Сенька и так стукнула кулачком по пню, что кудряшки на её голове подпрыгнули и выпрямились. Друзья не удивились такому, ведь Есения, так её уважительно называли в определённых моментах, славилась абсолютным бесстрашием и решительностью. Поэтому у неё на коленках и на лбу редко проходили царапины и ссадины. Не говоря уже о шишках. Но Колька предложил поступить по-другому. Он немного подумал, согнал комара со щеки, почесал затылок, откусил морковку, пожевал, проглотил и сказал:

– Ничего мы с рогатками против Бабцы и Гиены не поделаем, даже, если, к нашему несчастью, их и найдём.

– И что же нам, разрешить им хулиганить, дубы грызть, зверей убивать? Так они до нашего домика доберутся, овес помнут, картошку вытопчут, – возмутилась Сенька, но к брату готова была прислушаться, так как Коля был всем известен своей рассудительностью и начитанностью.

Колька хотел продолжить, но, тронув его за рукав, в разговор вмешался Ермошка:

– Я думаю, нам надо покушать, накормить наших друзей, заодно подумать об обороне нашего домика. За его прочность я ручаюсь, надо только двери и ставни укрепить. Лестницу поднимем, вокруг гвоздей накидаем, рассыплем – никто к нам и не подступится. Побегают Бабца и Гиена вокруг и уберутся восвояси.

Ермошка был механик, а механики, как известно, в драку стараются не ввязываться, потому что когда другие дерутся – всё ломают, стекла бьют, шестерёнки крошат, – а механикам всё чинить после. Да и побаивался, если честно, Ермошка. Боялся он не только за себя, но и за братика с сестрёнкой и за друзей верных.

Предложение покушать Барбоска с Котычем приняли с восторгом, вот так:

– Тяу-тяу, мяу-мяу, мур-мур.

Остальные, поняв вдруг, что сильно за этот бурный день проголодались, возражать не стали и последовали за Сенькой к столу, на котором уже стояли миски, дымились уха и каша, жареная рыба, варёная картошечка, а также сырая рыба – сашими из

лососевых и тунцовых пород – мечта котов всех пород и национальностей.

Плотно перекусив, дружная компания продолжила обсуждение выхода из грядущей передряги. Вволю поспорив и накричавшись, наконец приняли предложение Кольки, который с самого начала настаивал на том, что надо оповестить всех ребят из соседних домиков, а также обратиться к Знатному Охотнику Жеке.