Но, вопреки опасениям Кастильи, Элизабет почти сразу же, согласилась выдать требуемые деньги. Это несколько озадачило герцога, он ожидал, что королева, хотя бы ради приличия, окажет ему сопротивление в этом вопросе, однако Элизабет выслушав герцога, всего лишь немного попеняла ему, что он опять, без зазрения совести, запускает лапу в государственную казну, ради своих личных интересов. Но вскоре, ее подозрительная покладистость в этом вопросе, прояснилась.

   - В последнее время, Диего, меня терзают тревожные предчувствия, - устало сказала королева, глядя куда-то мимо герцога, - у меня в душе поселилась тревога, которая растет день ото дня и не дает мне покоя ни днем, ни ночью.

   - Что ты хочешь этим сказать, Бетти? В чем причина твоих волнений? - равнодушно спросил герцог, задавший эти вопросы только из вежливости, ибо с того момента, как он получил согласие королевы относительно своей просьбы, его волновало только одно, как бы побыстрее покинуть ее покои, боясь, что она может передумать.

   - Хочу тебе признаться кое в чем, - продолжала Элизабет, словно не замечая тона герцога, - я же так и не сказала тебе, каким образом я узнала, как ты, или, вернее твой подручный Блэквуд, по твоему приказу, убил короля Гастона.

   - Ну и что? - спросил герцог, и лицо его мгновенно приняло уже знакомое выражение хищной птицы, - ты, наконец, хочешь это сделать сейчас?

   - Да, я хочу рассказать об этом, потому что чувствую, что скоро всем нам придется платить за свои грехи...

   - Господи! Бетти! - перебил королеву герцог, - не говори ерунды! О наших секретах знаем только мы с тобой!

   - Возможно, дорогой мой Диего, возможно, - медленно произнесла Элизабет, по-прежнему глядя мимо герцога, - хотелось бы верить, что это так. Но вот, что мешает мне, быть уверенной в этом.

   Королева замолчала и перевела свой взгляд на герцога. Взгляд ее был тяжелый, пронизывающий, казалось, она хотела загипнотизировать его, превратить в беспомощное существо, готовое беспрекословно исполнять все ее приказы. Несмотря на разницу в возрасте, а герцог был старше королевы почти на десять лет, он внезапно почувствовал, что находиться сейчас полностью под ее влиянием. Он почувствовал, что он, человек беспринципный, жестокий и расчетливый, человек, который сам, способен подавлять волю других и подчинять их себе, испытывает безотчетное чувство страха перед этой молодой женщиной.

   - Ты помнишь Диего, вечеринку в твоем доме, почти год назад, когда я, благодаря твоей помощи, сумела, как мне казалось, незаметно покинуть ее, чтобы, втайне от короля, встретиться со своей матерью? - спросила королева, пристально глядя на герцога.

   Герцог машинально кивнул, потом вдруг спохватился и поспешно спросил.

   - С кем, с кем? С матерью? С какой матерью?

   В ответ королева грустно улыбнулась.

   - Со своей матерью, Диего, со своей, ты не ослышался, - королева немного помолчала. Она хотела дать герцогу время, чтобы осмыслить услышанное.

   - Я тогда немного психанула, - продолжала она, после минутной паузы, - когда мать в очередной раз, отказала мне в помощи, ну и подожгла ее дом.... Вместе с ней.

   Герцог стоял, как громом пораженный. Он, конечно, знал об отношениях Элизабет с некоей гадалкой, которая якобы должна была помочь ей избавить ее дочерей от странного недуга, знал он и о том, что гадалка погибла в огне пожара, так и не успев выполнить обещанное. Но то, что он услышал из уст королевы сейчас, буквально ошарашило его.

   - Она не была гадалкой, моя мать, - продолжала Элизабет, - она была самой настоящей ведьмой, Диего. И она вела дневник, куда подробно записывала все, что считала нужным, в том числе, все, что касалось убийства короля Гастона, кстати. Думаю, в этом дневнике, было еще много чего интересного. К сожалению, моя мать скрывала от меня, что пишет дневник и мне ни разу не посчастливилось, хотя бы одним глазком заглянуть в него. О существовании дневника я узнала совершенно случайно, и когда я попросила Жанну, так звали мою мать, показать мне его, она категорически мне в этом отказала. Жанна объяснила это тем, что время для того, чтобы я познакомилась с содержимым дневника, еще не пришло. Однако она обещала, что если мне понадобиться компромат на кого-нибудь из сильных мира сего, то она с удовольствием предоставит мне необходимую информацию. "Этот дневник, - говорила она мне, - оружие обоюдоострое, и пользоваться им нужно с умом". Дело в том, Диего, что Жанна предоставляла свои специфические услуги разным лицам, в числе ее клиентов были и знатные люди, и простые, и преступники и праведники, и я могу только догадываться, сколько человеческих судеб нашли отражение на страницах этой дьявольской книги.

   - Зачем ей это было нужно? - спросил герцог.

   - Не знаю, возможно, у нее были далеко идущие планы, относительно своей особы. Но с моим внезапным появлением спустя много лет, а мы не виделись со дня моего рождения, она видимо решила повременить с осуществлением своих планов и полностью сосредоточилась на том, чтобы помочь мне стать королевой Мармонта.

   - И надо сказать, что это ей блестяще удалось! - хмыкнул герцог.

   - Отчасти и ты помог в этом, Диего. Ты очень кстати убрал с моего пути к трону, короля Гастона, - холодно улыбнулась королева, - спасибо тебе за это.

   Вдруг, искра промелькнула в ее глазах, и она с подозрением посмотрела на герцога.

   - Скажи, Диего, - спросила королева, - а не ты ли приложил руку к исчезновению моего мужа?

   - Нет, не я, - спокойно ответил Кастилья, - но ведь это было выгодно нам обоим, верно, дорогая моя Бетти?

   - Верно-то, верно, - задумчиво произнесла Элизабет, - но что, же тогда с ним произошло? Неужели все-таки, несчастный случай?

   - Не знаю, Бетти, не знаю. Знаю только, что уже прошел почти год, как он исчез и за этот год, о нем не было ни слуха, ни духа.

   - Между прочим, Диего, исчез он всего через несколько дней после смерти моей матери. Ты не находишь это странным?

   - А почему я должен находить это странным? - вопросом на вопрос ответил герцог.