Джек Блэквуд, лежавший на земле под прикрытием небольшого кустика шиповника, на расстоянии пистолетного выстрела от места трагедии, удовлетворенно хмыкнул, убедившись, что хорошо выполнил свою работу. Засунув разряженный пистолет за пояс, он осторожно, стараясь не создавать лишнего шума, развернулся в противоположную сторону и, извиваясь как змея, пополз обратно к тому месту, где оставил свою лошадь. До цели оставалось каких-нибудь десять ярдов, когда он услышал тревожное ржание. Блэквуд замер, уткнувшись в землю лицом. Ржание повторилось, а потом, спустя несколько секунд послышался удаляющийся топот копыт. Полежав еще немного без движения, Блэквуд осторожно поднял голову и, то, что он увидел, заставило его оцепенеть от ужаса. Огромный волк, неподвижный, словно статуя, стоял буквально в трех, четырех шагах от него и черные зрачки его дьявольских желтых глаз, казалось, буравили мозг убийцы, словно пытались его разрушить. "Черт возьми! Откуда здесь взялся этот волчара? Чтоб я сдох, если б я когда-нибудь видел такой экземпляр! Чего доброго, он сожрет меня и не поперхнется", - эти мысли пронеслись в голове Блэквуда с быстротой молнии, не отрывая глаз от монстра, он попытался вытащить из-за пояса второй, заряженный, пистолет, но тот видимо зацепился за что-то и никак не хотел вытаскиваться. На мгновение Блэквуд опустил глаза и когда, готовый выстрелить, поднял их, то к своему крайнему удивлению никого перед собой не увидел. Волк исчез, словно его и не было! "А может, его действительно не было, - подумал Блэквуд, - и мне это все почудилось"? "А как же лошадь"? - подсказал ему рассудок, - ведь она же чего-то испугалась"? Не найдя какого-либо вразумительного объяснения произошедшему, Джек Блэквуд принял единственно верное решение в сложившейся ситуации, а именно, немедленно убраться с этого места, и как можно скорее.

   Если бы король Остерроса обладал необходимым жизненным и военным опытом, он непременно бы попытался воспользоваться шансом, который ему предоставила смерть Гастона. У него еще оставалось вполне достаточно сил, чтобы вновь обратить ситуацию в свою пользу. Но, получив известие о том, что его флот ведет неравную борьбу с эскадрой Мармонта, да еще и вблизи Данвира, Георг не стал искушать судьбу и приказал продолжить отступление, стремясь как можно быстрее, вернутся домой, чтобы не допустить возможного захвата своей столицы. При этом, по понятным причинам, войска Карла не стали преследовать уходящего противника, тем самым, дав ему возможность, практически беспрепятственно, покинуть арену сражения.

   Трагедия, произошедшая с королем Мармонта, затмила радость от победы над врагом. Принц, который сам закрыл глаза испустившему дух отцу, не находил себе места от горя, сгорбившись, он стоял над распростертым телом короля и бормотал себе под нос одну и ту же фразу: - Как ты мог, Томас, допустить такое? Как ты мог?! Сам косвенный виновник гибели короля, находился неподалеку, он не решался подойти к Карлу, опасаясь его реакции, хотя в душе не считал себя виновным в случившемся. Зато Кастилья, стоявший рядом с принцем, с таким скорбным выражением лица, что ему могли бы позавидовать актеры-трагики, с большим трудом скрывал свою радость. Некоторое беспокойство, правда, у него, вызывало отсутствие Блэквуда, но герцог справедливо рассудил, что если бы принц знал, кто убийца короля, он, Кастилья, был бы уже в кандалах. Постояв еще немного, герцог, стараясь ступать бесшумно, осторожно приблизился к Карлу и, наклонившись к самому уху принца, сказал, шепотом: "Примите мои соболезнования, ваше величество"! Но принц как будто не слышал герцога. Некоторое время Кастилья постоял возле Карла, ожидая, что тот как-то отреагирует на его слова, но принц молчал. Тогда герцог повернулся и, обведя взглядом всех присутствующих, громко произнес: "Король умер! Да здравствует король"! "Да здравствует король"! - нестройным хором вторили герцогу, все, кто, в эту минуту, находился здесь, на месте гибели Гастона. Здравица новому королю вывела Карла из ступора, он вздрогнул и выпрямился, посмотрел невидящим взглядом на толпу, которая увеличивалась с каждой минутой и сказал: "Мой отец был воином и погиб как воин. Вечная ему память"!

   Прошло уже три дня с тех пор, как, с подобающими почестями, похоронили Гастона. Уже был назначен день коронации Карла, и подготовка к этому знаменательному событию шла полным ходом. После смерти отца, принц резко изменился, от его обычной жизнерадостности не осталось и следа, он стал мрачным и угрюмым. Перемены произошли и во взаимоотношениях принца с его верным помощником и другом, Томасом. Они стали сугубо официальными, никакого панибратства и обращения на "ты". Конечно, это очень огорчало Томаса, но он с пониманием отнесся к этому, в тайне надеясь, что рано или поздно, время вылечит Карла, и все вернется на круги своя. Была еще одна причина, которая не способствовала улучшению настроения наследника престола. Отсутствие вестей из замка Бирхоф, с каждым днем беспокоило его все больше и больше. Карл был неприятно удивлен, и даже раздражен, тем, что Анна так и не появилась на похоронах короля. Но вот уже прошло несколько дней со дня погребения Гастона, а от нареченной невесты, по-прежнему, не было, ни слуха, ни духа. Принц вызвал к себе Томаса, теперь он занимал кабинет покойного короля и сейчас, в ожидании капитана, сидел в любимом кресле своего отца. Вскоре секретарь доложил о прибытии Томаса Бамбеллы. "Проси"! - разрешил Карл. Секретарь поклонился и бесшумно вышел.

   - Разрешите, ваше высочество? - спросил Томас, приоткрыв дверь кабинета и просовывая голову в образовавшийся проем.

   - Прошу, - принц жестом пригласил капитана войти. Тот вошел и, сделав несколько шагов, замер, вытянувшись в струнку. Несколько секунд Карл молча, рассматривал своего телохранителя, как будто видел его впервые, потом вздохнул и, указав Томасу на диван, пригласил его сесть. Тот присел на краешек и снова замер, приняв выжидательную позу.

   - Нет ли у вас каких-либо вестей из замка Бирхоф, капитан? - задавая этот вопрос, принц постарался придать своему тону, как можно более равнодушный оттенок.

   - К сожалению, нет, ваше высочество. Но слухи ходят разные.

   - Какие же? Позвольте спросить.

   - Поговаривают, что обе дочери почившей графини, больны.

   Принц вздрогнул и, не скрывая вспыхнувшего волнения, буквально впился в капитана глазами. Тот, видя, как переменился принц, поспешил успокоить его: - Но, это всего лишь слухи ваше высочество. Не стоит так волноваться.

   - Не тебе судить, стоит или не стоит, - резко ответил Карл, снова перейдя на "ты", - я немедленно еду в замок Бирхоф, подготовь группу сопровождения, человек десять не больше. Да, и, сообщи господину Дижону, пусть тоже будет готов к отъезду.

   - Мне ехать с вами? - сухо осведомился Томас, обиженный тоном Карла.

   - Нет, капитан, вы останетесь здесь. Дел у вас, насколько я знаю, невпроворот. Вот и занимайтесь, - Карл поднялся, давая понять, что разговор окончен. Томас тоже встал, слегка поклонился и, лихо, развернувшись на каблуках, стремительно вышел.