- Вы, вы..., вы что, с ума сошли, ваше высочество?! - пролепетал он, от страха забыв про субординацию, - Вы серьезно думаете, что ваш жалкий сигнал заметят в лесу, за несколько миль отсюда?!
Вместо ответа принц резко повернулся и пристально посмотрел Кастилье прямо в глаза. Словно две молнии пронзили герцога, он с ужасом почувствовал, как у него подогнулись колени. Несколько секунд Карл, не отрываясь, молча, смотрел на герцога, потом вдруг громко расхохотался. И в этот момент, раздался оглушительный пушечный выстрел, который заставил Кастилью подпрыгнуть от неожиданности. Продолжая хохотать, Карл знаком предложил Кастилье посмотреть вверх. Следуя указанию принца, тот задрал голову и увидел, как разноцветный сноп дыма ровным столбом поднимается все выше и выше, и вскоре, достигнув своего апогея, стал медленно растекаться по небу, окрашивая его во все цвета радуги. У Кастильи отлегло от сердца, он даже заставил себя улыбнуться. Правда, улыбка у него вышла какой-то вымученной.
- Ваше высочество..., - извиняющимся тоном, начал, было, герцог, но Карл перебил его.
- Не стоит господин герцог. Я все понимаю, вы были немного не в себе. Кстати, как вам сигнал? Он весьма заметен, не правда ли? Надеюсь, граф Рэндалл увидел его, иначе нам придется не сладко, - сказав это, принц отвернулся от Кастильи и снова приник к окуляру своей подзорной трубы.
Я не стану в подробностях описывать стремительную атаку "лесного" войска, скажу лишь, что план его высочества был выполнен блестяще. Несмотря на то, что армия Георга и его союзников была еще достаточно боеспособна, чтобы одержать, наконец, долгожданную победу, этот неожиданный удар в спину, надломил боевой дух солдат молодого короля, и без того подорванный в столь долгом противостоянии с противником, уступающим им в численности. Нет, они не побежали в панике бросая оружие, как на то, видимо, рассчитывал Карл, но и атаковать, вконец обескровленных защитников Симура перестали. Более того, повернувшись к ним спиной, солдаты Георга попытались было переключить свое внимание на опасность, так внезапно пришедшую к ним с тыла, но неразбериха, неизбежно возникающая в подобных ситуациях сделала свое черное дело, паника все же началась. Тем не менее, обратить армию Остерроса в беспорядочное бегство не удалось. Этому помешали два фактора. Первый, войска его высочества были настолько измотаны и, потеряв почти половину личного состава, малочисленны, что просто физически не могли эффективно преследовать деморализованного противника. Второй фактор, это мужество молодого короля Остерроса и профессионализм его офицеров, которые ценой героических усилий смогли обеспечить более или менее организованное отступление, несмотря на все попытки графа Рэндалла, внести сумятицу в ряды отступающего неприятеля. Георг, был в шоке, когда осознал, что его затея с треском провалилась. И, надо отдать ему должное, в первую очередь злился на себя, на свою самоуверенность, которая, как он теперь считал, и стала главной причиной поражения. Когда после столь неожиданной атаки противника, наступление его армии захлебнулось, молодой король вскочил на коня и бросился в самую гущу схватки, чтобы личным примером вдохновить своих солдат. Но даже появление короля на поле боя не изменило наметившийся негативный сценарий, и Георг понял, что придется смириться с поражением. А еще он понял, что необходимо, во что бы то ни стало, прекратить панику, чтобы отступить с минимальными потерями. И в этом он стал активно помогать своим офицерам, которые умело, воспользовались моральной поддержкой своего короля, чтобы заставить солдат прийти, наконец, в себя и начать снова подчиняться их приказам.
ГЛАВА 17
Гастон ликовал, его просто распирало от гордости за своего сына, который, очередной раз, доказал всем, что является талантливым полководцем и не менее талантливым стратегом. Гарцуя на своем жеребце, король с победоносным видом посматривал на своих приближенных, которые приветствовали его, паля в воздух из пистолетов и ружей. Эйфория от триумфа Карла настолько захватила Гастона, что он, забыв о всякой осторожности, внезапно решил, что называется тряхнуть стариной, и, пришпорив своего коня, ринулся преследовать отступающего противника. За ним с победным гиканьем понеслись и дворяне из его свиты, отчаянно размахивая своими саблями, шпагами и палашами. Томас, которого внезапный порыв короля, застал врасплох, несколько секунд растеряно смотрел вслед удаляющемуся отряду смельчаков, однако быстро придя в себя, он вскочил на коня и приказал гвардейцам следовать за ним, напомнив им, что их главная задача - охрана его величества. Поискав глазами принца, и, не найдя его, Томас досадливо махнул рукой и вонзив шпоры в черные бока своего великолепного коня, помчался исполнять свой долг.
За всем этим маленьким происшествием внимательно следил одинокий всадник, который явно не хотел быть обнаруженным и все это время искусно прятался среди густого и высокого кустарника неподалеку от укрытия, куда Гастон со своей свитой вынужден был перебраться в связи с резко осложнившейся обстановкой в театре боевых действий. Нетрудно догадаться, что этот таинственный всадник был ни кто иной, как наш старый знакомец по имени Джек Блэквуд, который, судя по всему, дождался-таки, своего часа, чтобы попытаться выполнить приказ герцога. Когда королевские гвардейцы, возглавляемые своим капитаном, почти в полном составе поскакали вслед за королем, Блэквуд, тоже припустил за ними, держась, однако, в стороне и на почтительном расстоянии. Тем временем Гастон со своим маленьким отрядом достиг цели и сходу врезался в группу отступающих солдат противника. Их было всего человек двадцать пехотинцев, которые по какой-то причине отстали от основных сил и теперь стали легкой добычей налетевших на них, словно коршуны, кавалеристов. Почуяв запах крови те принялись неистово рубить, колоть, стрелять, практически беззащитных солдат. Однако, кровавое пиршество продолжалось недолго, так как на выручку несчастным уже мчались десятка два неприятельских драгун, полных решимости уничтожить врага посягающего на жизнь их соратников. И все могло закончиться весьма плачевно для Гастона и его небольшого отряда, если бы не вовремя подоспевший Томас Бамбелла со своими гвардейцами. Завязалась жестокая схватка. Оставшиеся в живых пехотинцы, воспряли духом и принялись нещадно колоть штыками лошадей противника, стаскивать на землю седоков и там добивать их не давая им ни малейшей возможности защищаться. Однако численный перевес теперь был на стороне гвардейцев и Томас, мгновенно оценив ситуацию, приказал им окружить неприятеля. Но командир драгун разгадал замысел капитана и подал сигнал к отступлению. И в этот момент прозвучал роковой выстрел. Собственно самого выстрела в пылу боя слышно не было. Просто кто-то из гвардейцев, находившихся рядом с королем, увидел, как его величество как-то странно дернулся, схватился рукой за грудь и припал к загривку своей лошади. Истошный крик гвардейца: "Король ранен! На помощь"! - поверг в шок Томаса, который с ужасом почувствовал, как ледяные метастазы страха пронзают низ его живота. "Господи, только не это"! - подумал он. Однако, в большинстве случаев, подобная мольба к всевышнему напрасна, ибо даже господь бог, не в силах изменить то, что уже случилось. Весть о ранении короля мгновенно разнеслась среди гвардейцев, они, как по команде прекратили сражаться и, опустив свое оружие, застыли, словно заколдованные. Этим замешательством не преминул воспользоваться противник, который счел за благо ретироваться, пока не поздно.
