С появлением первых лучей солнца, загрохотали пушки, первые вестники начавшегося наступления. Стрельба и с той и с другой стороны была настолько интенсивной, что за густым белым дымом, которым буквально заволокло поле боя, словно снегом после обильного снегопада, толком не было видно ни наступающих, ни обороняющихся. Но, когда дым немного рассеялся, картина представшая взору Гастона и его приближенных, заставила их внутренне содрогнуться.
- Господи! Да сколько же их?! - не выдержал кто-то из свиты короля, - разве мы сможем устоять против таких полчищ?!
- Не беспокойтесь, господа, сможем, еще как сможем. В, конце концов, мы просто обязаны это сделать, - спокойно заметил принц, внимательно рассматривая поле боя в подзорную трубу. Затем его высочество знаком подозвал к себе одного из адъютантов и отдал ему какие-то распоряжения, выслушав приказ принца, адъютант лихо вскочил на коня и поскакал в сторону переднего края обороны.
Командование войсками Мармонта, в лице, Карла и трех его генералов, которые по примеру своего главнокомандующего, все, как один, наблюдали за начавшимся сражением в свои подзорные трубы, расположилось на высоком пологом холме, подножье, которого было окружено королевскими гвардейцами. Здесь же, находился и его величество со своей свитой, состоявшей из нескольких вельмож, пожелавших разделить с королем тяготы войны, а также слуг, пажей и прочих нужных людей без которых его величество, теперь уже, будучи в преклонном возрасте, просто не мог обходиться. Здесь же был и герцог Кастилья стоявший чуть поодаль от его высочества и в полголоса разговаривающий о чем-то с Блэквудом. Время от времени он бросал недовольные взгляды в сторону принца. Кастилья был в бешенстве, когда Карл объявил ему о том, что его планы в отношении войска герцога изменились, и что обстановка требует, чтобы его солдаты были отправлены защищать фланги. Услышав этот приказ, прозвучавший для него, как гром среди ясного неба, герцог, скрежеща от ярости зубами, все-таки ни чем не выдал своего недовольства, а просто отдал необходимые распоряжения своим офицерам, донеся до них приказ его высочества. С Кастильей осталось всего лишь две роты солдат, которые теперь совместно с гвардией занимали последний рубеж обороны. Между тем, ценой больших потерь, войска Георга постепенно смогли потеснить обороняющихся, особенно это было заметно в центре фронта. Кое-где им даже удалось окружить несколько редутов, защитники которых продолжали драться с невероятным упорством, стараясь как можно дороже продать свою жизнь. Совсем недалеко от холма, на котором и был устроен командный пункт Карла, небольшому отряду кирасир удалось миновать заграждения, и, несмотря, на встречный шквальный огонь, буквально врубиться на своих закованных в броню лошадях, в стройные ряды противника, нанося направо и налево, смертоносные удары своими тяжелыми палашами. Не выдержав такого напора, солдаты расступились, и в образовавшуюся брешь тут же хлынула вражеская пехота. Положение на этом участке сразу стало угрожающим. Гастон, который все это время внимательно наблюдал за происходящим, не выдержал и вопросительно посмотрел в сторону сына. Тот, по крайней мере, внешне, не проявил какого-либо беспокойства, а только подозвал к себе очередного адъютанта и отдал ему какой-то приказ. Адъютант тут же исчез, словно его ветром сдуло и вскоре благодаря своевременному подкреплению, образовавшаяся было брешь в обороне, была ликвидирована. Солдатам Карла удалось сомкнуть ряды и, оказавшиеся в ловушке были беспощадно уничтожены. Его высочество настолько умело руководил своими войсками, что, несмотря на титанические усилия противника, ему не удалось пока получить решающего преимущества ни на одном участке фронта. Тем временем, в стане короля Георга радостное возбуждение от ожидания скорой и легкой победы над Гастоном сменилось нарастающей тревогой, сражение длилось уже более пяти часов, а конца ему не было видно. Молодой король бросал в бой все новые и новые силы, каждый раз надеясь, что вот сейчас, наконец, противник дрогнет и побежит. Но решающего перелома все не наступало. Да, кое-где войска Гастона были вытеснены с занимаемых позиций, но благодаря своевременному и организованному отводу своих солдат, офицеры, добивались сохранения прямой линии фронта. Однако это не могло продолжаться бесконечно, обе стороны несли колоссальные потери и, рано или поздно, преимущество армии Георга в живой силе должно было сказаться. И оно медленно, но верно, стало приносить свои плоды. Уже и холм, на котором был командный пункт Карла, давно был занят врагом. И войска, изрядно потрепанные, потерявшие чуть ли не половину своего состава, вынуждены были откатиться и занять последний укрепленный рубеж. Казалось, что еще немного, и человеческая плотина, созданная наследником престола, окончательно рухнет под бешеным натиском стихии, в лице солдат короля Остерроса, несмотря на потери, продолжающих без устали теснить противника. Его высочество вместе со своим генштабом в срочно порядке вынужден был перебраться на другую высоту, заранее присмотренную на случай крайней необходимости. Король же со своей свитой находился теперь в специально оборудованном укрытии, под охраной своих верных гвардейцев. "А что же Кастилья"? - спросите вы, дорогой читатель. А герцог решил не покидать Карла и сейчас принимал, или делал вид, что принимает, активное участие, в совещании, которое проводил принц. На повестке стоял один вопрос. Не пришло ли время подать сигнал графу Рэндаллу. Почти все присутствующие, включая и Кастилью, считали, что время пришло. Однако принц медлил, считая, что войска Георга еще не совсем измотаны, и что у них еще достаточно сил, чтобы успешно отразить атаку из леса. Когда оперативное совещание было закончено, на импровизированном командном пункте осталось всего два человека, его высочество принц Карл и его светлость герцог Кастилья. Генералы же, получив приказ на месте руководить войсками, поспешно отбыли, каждый на свой участок фронта. Томас, по приказу принца, находился теперь рядом с королем, а вот Блэквуд, предварительно пошептавшись о чем-то с герцогом, куда-то стремительно исчез.
Его высочество, прильнув к окуляру подзорной трубы, внимательно всматривался в происходящее на поле битвы, стараясь не упустить момент, когда можно будет подать, наконец, сигнал истомившимся в ожидании войскам, спрятанным до поры до времени в лесу.
- Ну, же, Георг! Чего ты медлишь? Давай, давай..., - бормотал себе под нос Карл, не отрывая трубу от глаз. Стоявший буквально плечом к плечу с принцем, Кастилья, заметно нервничал, и, наверное, поэтому переминался с ноги на ногу, словно норовистый жеребец, в предвкушении предстоящей скачки. Он тщетно силился разобрать, о чем сам с собой разговаривает принц, и это усиливало его раздражение. Наконец, герцог не выдержал.
- Мне кажется ваше высочество, - сказал дрожащим от волнения голосом, герцог, - что тянуть дальше нельзя! Мы несем огромные потери, и скоро просто не кому будет сдерживать Георга. Это катастрофа!
- Вы хотите сказать, что пришла пора подать условный сигнал? - не оборачиваясь, спокойно спросил Карл.
- Конечно! Давно пора! Если уже не поздно! - воскликнул Кастилья и всплеснул руками от возмущения.
- Ну что ж, на этот раз я с вами, пожалуй, соглашусь, дорогой герцог, - по-прежнему спокойно, не обращая внимания на последнюю фразу Кастильи, нарочито медленно проговорил Карл. Он опустил, наконец, свою подзорную трубу, не спеша достал из кармана своего камзола платок ярко красного цвета, и, высоко подняв руку, несколько раз помахал ею. Кастилья был в шоке от этой сцены.
