– Таким образом, обвинение просит высшей меры наказания за преступления обвиняемого по второму пункту. Также обвинение просит суд обязать обвиняемого обнародовать принципы работы его изобретений, поскольку они могут спасти человечество от гибели.

Защита молчала, и судья объявила перерыв, закрыв обсуждение до вынесения приговора.

***

Лопатин, наконец, закрыл лаптоп.

– Ну что, какие там у них новости?

Дуглас снял одну линзу, переведя изображение в моно режим.

– Суд объявил перерыв.

– Что думаете, у меня совсем нет шансов?

– Боюсь, что нет, сэр.

– Вот и замечательно. Посмотрите, Мари, какая красота!

Иван Андреевич вывел изображение с экрана в гало проекцию. Над столом появился голубой шар с озерами, реками, тонкими, словно иглы, пиками гор, между которыми были натянуты серебряные мосты. Зеленые поля сменялись сосновыми лесами, наполненными жизнью.

– Все так, как вы заказывали, сэр Джипси Дуглас Мария Логан.

Дворецкий разглядывал шар с удивлением и восторгом ребёнка.

– Простите, сэр. Я не помню, чтобы заказывал у вас что-то.

– Заказывали-заказывали. Я умею слушать, как видите. Вот ваши шпили, вот ваши леса.

Лопатин нажал пару кнопок, изображение сместилось в долину, на берег огромного сверкающего озера.

– А вот ваш Кастл-Рок, сэр Логан.

На красной скале, нависая над водой, стоял замок из серо-белого мрамора. К нему вела проселочная дорога, уходящая в поле, а затем в лес. Дуглас только покачал головой.

– Я просто не знаю, что сказать, сэр.

Он достал из кармана белый носовой платок и ненадолго отвернулся.

– Когда я говорил, что у вас будет свой собственный мир, я имел в виду именно свой собственный мир, Мари. Вы знаете, я точен в определениях.

– Сэр, все-таки вы волшебник.

Иван Андреевич нахмурился и погасил голограмму.

– Да? А мне иногда кажется, что я полный кретин.

***

Суд, наконец, закончил совещание. Виктор сделал своё дело, теперь оставалось только ждать. Приговор будет вынесен заочно, поскольку обвиняемый находился вне физический досягаемости, предположительно – на астероиде HF2243 дальнего пояса Солнечной системы. Уже 17 больших небесных тел подверглись терраформированию, все телескопы мира, способные туда дотянуться своими стеклянными глазами, пристально следили за тем, как подсудимый без разрешения и одобрения общества, обустраивает новый мир у них над головами. В прямом и переносном смысле.

Судья устало опустилась в кресло.

– Суд готов вынести приговор по делу о преступлениях против человечества обвиняемого Лопатина Ивана Андреевича.

Наступила полная тишина. Виктор смотрел на судью, сохраняя беспристрастное и слегка печальное выражение лица – он знал, что сотни миллиардов людей сейчас видят его через персональные телелинзы.

– Обвиняемый приговаривается к высшей мере наказания по всем пунктам обвинения и принуждается к разглашению секретов терраформирования, после чего он будет подвергнут процедуре аннигиляции.

Она стукнула молотком, и микрофон передал усиленный звук в телелинзы всего мира, а оттуда, проникнув через кости черепа во внутреннее ухо, преобразовался в нейронный импульс, который мозг мгновенно расшифровал и интерпретировал должным образом – приговор вынесен, приговор обжалованию не подлежит.

Виктор встал, собрал документы и неспешно покинул здание суда. Он протиснулся сквозь толпу орущих репортёров, которые совали микрофоны ему прямо в лицо, запрыгнул в такси и захлопнул дверь. Только когда машина тронулась, он достал из портфеля телефон и позвонил.

– Алло. Мари? Это Виктор. Все кончено.

***

Лопатин стоял на балконе, любуясь гигантской радугой, которая образовалась после короткого ливня.

– Сэр?

– Да, Мари.

– Виктор Саданго покинул здание суда.

– Хорошо, это хорошо. Попросите Егора Михайловича, пусть он его перебросит к нам.

– Конечно, сэр.

– И сразу его ко мне. Я буду внизу, у водопада.

Иван Андреевич спустился по широкой каменной лестнице в сад и прошёл по аллее, засаженной огромными фиолетовыми цветами. Дорожка упиралась в беседку, стоящую на берегу озерца, образованного падающим с невысокой скалы горным ручьём. Он устроился в кресле и прикрыл глаза.

– Иван Андреевич?

Лопатин приподнялся и увидел прокурора.

– О, Виктор, приветствую вас! Ну, рассказывайте!

Саданго сел напротив.

– Вас признали виновным по всем статьям.

– Это можно обжаловать?

– Боюсь, что нет, сэр.

– Замечательно. Будьте любезны, в-о-о-о-н там, за вазой, стойка. Шардоне 2020 года. Да. Открывайте.

Виктор разлил вино по бокалам.

– И все-таки я не понимаю, зачем вам все это нужно, сэр.

Иван Андреевич протянул свой бокал, и они выпили. Лопатин немного помолчал и ответил:

– Вы отлично сработали. Благодарю. Вашу семью уже перевезли на семнадцатый астероид. Назовёте его сами, как вашей душе угодно.

– Спасибо, сэр. И все же…

Иван Андреевич рассмеялся, а потом вдруг стал очень серьёзен.

– Люди, Виктор. Им нужна цель. У людей есть два истинных двигателя – инстинкт самосохранения и ненависть. Даже идиот сейчас понимает, что планета гибнет. А теперь каждый идиот знает из-за кого. У них над головой висит путь к спасению, и здесь же обитает главный враг всего человечества, но чтобы его достать, им придётся забыть мелкие дрязги, перестать тупеть в телелинзах и начать думать. Я просто пытаюсь сделать так, чтобы они все поумнели. Им придётся поумнеть, иначе они никогда меня не достанут. Вот чего я добиваюсь. Я не могу их пустить сюда сейчас, вы понимаете? Они все изгадят, как изгадили на Земле. Нужно качественное изменение всего человечества.

Виктор сделал большой глоток – вино было превосходным.

– А если у них не выйдет?

Лопатин пожал плечами.

– Значит, зло победит. Снова.

Они звонко чокнулись и осушили бокалы.

Апрель 2019 года

Москва

Разноцветные вспышки на темном небе. Пахнет свежей краской. Старым домом. Вскопанной землей.

Ветер гнал по утоптанному двору пыль и мелкий мусор. Николай Семёныч ушёл за пивом, да так не вернулся. Василий покрутил плитку домино, положил её обратно, на обитый жестью деревянный стол. Быстро темнело.

Из-за угла кирпичного старого двухэтажного дома выбежала девочка. Василий махнул ей рукой. Она заметила и подбежала, весело подпрыгивая.

– Тебе не пора домой, Ариночка?

Она забралась на скамейку и пристроилась рядом с дедом.

– Ага. Сейчас пойду. Дед, а что это ты тут сидишь, один?

– Так нет никого.

– А что ты со всеми не пойдешь? Все празднуют.

Василий покачал головой.

– Не могу.

– А почему?

Он переставил пару плиток местами, помолчал немного.

– Стыдно мне.

В небе расцвел золотой шар первого залпа праздничного салюта. Девочка вскочила и стала трясти Василия за руку.

– Дед, смотри, смотри скорее!

Он посмотрел, и снова принялся собирать из плиток фигуры. Включился уличный фонарь.

– Дед?

– Что, Ариночка?

– А зачем салюты пускают?

– Салюты… Салюты пускают, чтобы призраков отпугивать.

– Даа? А это помогает?

Василий пожал плечами.

– Не всем.

– Дед, дед! А зачем их отпугивать? Призраков?

– Чтобы они вопросы неудобные не задавали.

– Неудобные? Какие неудобные?

– Такие, на которые отвечать неприятно, Ариночка. Иди-ка ты домой, мама уже волнуется. Из окошка посмотришь.

Она убежала в сырой подъезд, из которого пахло плесенью. Дом давно уже пора было сносить, да все никак. Василий покачал головой, словно осуждая кого-то, неизвестного. В небе снова бабахнуло.