Я рассердилась, что со мною случается довольно редко, и, высказав всё, что я думаю об этом, ушла «наверх». Супруг мой, не рассчитав сил, попытался подняться вслед за мной по лестнице и доказать, что я не права, но так и не осилил её.
Как верно говорит мой старинный друг, спортивный обозреватель Виталик Мухин: «Для пьяного и лестница в доме – Монблан».
Это был как раз тот случай.
Свалился мой благоверный во дворе, у подножия лестницы Монблановой, да так и проспал до утра. Несколько раз, глянув сверху на эту бесформенную тушу, на его слюнявое и сопливое лицо, я внутренне передернулась, представив, как этот кривой рот полезет ко мне с поцелуями.
Всё. Точка. За одну ночь я его разлюбила.
А спать с нелюбимым не могу. И не буду. Зачем себя насиловать? Я что, извращенка какая?
Расставание было решительным и недолгим.
За его судьбу я ничуть не переживала. Здоровый, в меру симпатичный, знаток и большой любитель покушать. Через пару недель он обосновался у какой-то приезжей вдовушки, которая купила дом на соседней улице. Для неё он объединил в себе три ипостаси – охранник домовладения (больше спал, чем охранял), неплохой любовник (это он умеет) и разноработник (так себе, если трезв).
Об этом мне незамедлительно доложила та самая Люська (жена Яныча), которая не поленилась подняться ко мне на Гору, якобы за солью и попить чайку.
Их союз был тоже недолгим. Но это уже другая история. Где он сейчас, да и вообще, где и с кем сейчас все мои бывшие мужья – не знаю, и знать не хочу.
С тех пор живу сама.
Мой новый знакомый стоял у открытой двери в дом и что-то энергично говорил по мобильнику. Тон его разговора был вначале властным, потом гневным, потом просящим и, наконец, стал просто до неприличия заискивающим. Судя по интонации и отрывочным фразам, я поняла, что его намерению поселиться в гостинице в ближайшие дни не суждено сбыться.
Окончив разговор, он с досадой захлопнул свой телефон и уставился на меня.
Собственно, этого и следовала ожидать. В самый разгар курортного сезона, когда заранее разбираются все номера в гостинице (а в городе она одна) и бронируются даже скамейки в городском саду, вот так явиться и запросто поселиться в гостинице сможет разве что король Брунея.
Да и то, при условии, что он купит весь город с потрохами.
Я сразу поняла, о чем сейчас пойдет речь, и прикинула – сколько надо будет запросить, чтобы не продешевить, но и не перепугать непомерной ценой неожиданного постояльца.
Дело в том, что многие в нашем городе летом живут за счет вот таких сезонных постояльцев – отдыхающих. А куда деваться? И нам, малоимущим подмога, и им, приезжим, неплохо.
Безусловно, в самом выгодном положении оказываются те, кто имеет дома поближе к морю. Я живу почти на самой горе. Море – вот оно, всё лежит перед тобой. Но, чтобы добраться до пляжа приходиться идти минут двадцать. Это вниз, ну а подниматься – подольше. Оно и понятно.
Итак, чтобы мой новый знакомый не свалил к соседке на постой, я решила не слишком загибать цену. Тем более, что она – солидный конкурент.
На её воротах огромными буквами круглый год намалевано «Сдаются отдельные апартаменты с гаражом и сауной».
Поясняю. Апартаменты – это небольшая времянка. Что правда – то правда, вход в эти, с позволения сказать, апартаменты, отдельный. Но проход к отдельному входу – только мимо недремлющего ока хозяйки дома, нестареющей Анны Иоанны, женщины необъятных размеров, обладательницы потрясающего бюста и невероятно рельефных форм.
Гараж тоже имелся. Он представлял собою хлипкий навес под шиферной крышей, занавешенный со всех сторон списанными с военных складов парашютами. Это вместо стен.
Дело в том, что её покойный муж долгое время работал начальником ДОСААФА – была такая организация ещё при коммунистах. Многие постояльцы поначалу принимали эти парашюты за бюстгальтеры хозяйки дома.
Что касается сауны, то действительно она имелась. И на самом деле очень удобная, построенная по всем правилам. Так что это – чистая правда. Её возвел и оборудовал постоянный клиент Анны Иоанны. И, как я понимаю, он делал это, прежде всего, для себя.
Теперь каждую пятницу сразу после работы он приезжает к ней попариться и вообще порадоваться жизни. И каждый раз этот, наверняка семейный гражданин, старается особо не светиться.
Но я живу напротив, поэтому видела несколько раз, как они сидели во дворе под огромным деревом и пили наливочку. И сколько радости светилось на лице этого маленького и щуплого мужчинки, которого сразу и не заметишь рядом с такой грозной на вид, но, судя по всему, такой беззащитной в глубине души хозяйкой дома.
Кто кого утешал в горячих недрах парилки – неизвестно, да и неважно. Главное, что им было хорошо вдвоем. И душой и, как говориться и телом. Этим светились их лица.
Так вот, знакомство с удобствами, которые она предлагала потенциальным постояльцам, неизменно начиналось именно с сауны. Увидев достоинства и преимущества настоящей парилки, у всех без исключения мужчин взгляд плавно перемещался в область бюста её хозяйки и почти все, сразу и безоговорочно соглашались, не торгуясь, платить за убогую времянку, как за люкс с кондиционером.
Итак, я уже поняла, о чем у нас с Вадимом Свиридовичем (так фамилия или отчество ?) пойдет сейчас речь, и поэтому отвернулась, чтобы скрыть ехидную улыбочку, которая невольно заиграла на моем лице. Справившись с собою, сделала постную физиономию и начала деловито вытирать несуществующую пыль со скамейки, стоящей во дворе.
Он начал первым, шагнув мне навстречу:
– Собственно, вот что хочу тебе сказать.
– Слушаю. – Я по-прежнему не смотрела в его сторону.
– Знаю, что отнимаю твое время. Время – деньги, поэтому заплачу. Во-первых, за твою работу.
Я вопросительно глянула на него.
– За то, что поможешь и станешь мне гидом.
Кивок головой и тут же – ноющая боль в моём виске.
– Плюс заплачу за то, что машина будет стоять в этом дворе.
Для вида намного подумав, вытирая руки о свою рубашку, посмотрела на веранду:
– Ну, что ж. Деловое предложение. А где ты собрался жить?
– Здесь. Там. – Он тоже указал на второй этаж. И неожиданно добавил. – Если позволишь.
– Если заплатишь.
– Какой разговор!
– Годится! Тогда пошли, я покажу, где что находится.
Я сразу почувствовала себя хозяйкой ситуации. Тряпку отбросила в сторону и широко улыбаясь, начала знакомить его с местными достопримечательностями:
– Проходи. Коммунальные удобства во дворе. Привыкай. Это тебе не столицы.
– Я уже вижу.
– Вот душ, это кран. Там, в углу – гальюн, в смысле – туалет. Все рядом, во дворе. Как говориться под рукой и под жоп… Пардон.
Но Вадим, отойдя в сторону, похоже, не услышал моего внезапного и несколько пошлого каламбура.
– А это что? – Он указал на ворота гаража.
– Это бункер.
– Гараж?
– Не совсем. Сколько здесь живу, сама так и не поняла, что это на самом деле. Когда у отца была машина – там был гараж. Сейчас машины нет, поэтому пока склад старого хлама. Что было в этой каменной норе до революции или ещё раньше, понятия не имею. Я не заглядывала сюда уже несколько месяцев. Надо бы провести там уборку и выбросить всю рухлядь. Только куда? Да и некогда.
Проходя мимо бункера, я почувствовала неприятный запах:
– Что так воняет? Не пойму. У соседей опять кролики сдохли что ли? Надо разобраться. Вечно сбрасывают под стенку всякую дрянь, заразы.
Я похлопала по обшарпанному железу гаражных ворот:
– Мы зовем его бункер. Не знаю, какого он точно размера. Давно, лет сто назад, кажется ещё мой прадед, когда строил этот дом, поставил в бункере стенку. Когда по ней стучишь, слышно, что дальше – пустота, ничего нет. А что там – кто знает?
Неожиданно ворота скрипнули и начали сами собой раскрываться. На меня пахнул тошнотворный запах дохлятины. В открывшуюся щель высунулась противная морда жирной и наглой крысы. Черные бусины её глаз зыркнули в мою сторону. Мне почему-то померещилось, что у неё три головы.
