– И всё? – Не поверила я в его чистоту намерений.

– И всё. – Подтвердил он, всё так же глядя на меня. Но в этот раз ещё проницательнее – чистый херувим.

Наступила пауза. Думаю, мы одновременно подумали одно и то же: «Мент родился», но я спросила первое, что мне пришло в голову:

– А вы откуда?

– Я нездешний. Совсем нездешний. – И, помолчав секунды две, добавил – Из столицы.

– И за каким хреном занесло в нашу дыру?

Он пожал плечами, отвел глаза в сторону, улыбка сползла с его лица. Вообще этот мужик иногда вел себя как-то странно, немного подозрительно и по-детски. Вот это меня и настораживало.

Между тем он продолжил тихим, похоже, извиняющимся голосом, глядя мимо меня:

– Вы, конечно, можете не соглашаться…

Я поняла, что он намекает на мою занятость, поэтому поспешно согласилась:

– Я в отпуске. Свободна до вторника.

Он облегченно вздохнул, тут же вывесил дежурную улыбку обратно на лицо:

– Ну что ж. Я рад, что вы согласны. В таком случае у меня, точнее, у нас, есть пять дней. Поехали?

– …?

Чтобы не произносить ничего голосом и лишний раз не двигать головой (меня опять начинало мутить), я вопросительно уставилась на него с таким выражением лица, будто съела лимон целиком. Но он почему-то не обратил на мое состояние никакого внимания и деловито добавил:

– Как куда? В автосервис.

Между тем меня слегка попустило и я смогла более-менее связно сказать:

– Так это за углом… У Ян Семёныча… Для нас – Яныч. По виду – настоящий янычар. Увидите – поймете.

Лысый включил зажигание и, полуобернувшись, одарил меня ещё одной, теперь уже сияющей улыбкой. Благодаря ей, я прекрасно увидела, что вся его превосходная челюсть выполнена у отличного дантиста и, по всей видимости, стоит не одну тысячу зеленых.

«А этот крендель не так прост, как прикидывается. Все-таки, Дуся, ты влипла. По самые не могу…»

Пока мы медленно спускались до ближайшего поворота, я, практически отойдя от полуобморочного состояния, и для того, чтобы хоть как-то занять время, спросила хозяина машины:

– Вы так странно ругаетесь? Почему?

– «Твою мыть»? А что тут странного? Вот вы скажите мне – почему на каждом шагу все говорят «блин»? – Помолчав, добавил. – Не могу, когда мать так… используют. Сами знаете, бывает, что без мата не выходит порой разговор. Особенно, когда эмоции прут. Согласны?

Я осторожно кивнула головой, а про себя отметила, что меня уже не так тошнит. А мужик между тем продолжал, не замечая того, что со мною не всё ладно.

– Я просто заменил одно слово на другое. Похоже, но не совсем то. А в нити разговора это мало кто замечает.

– Я заметила.

– Так же и мой брат ругается. Это я его научил ещё в детстве.

– Выходит, это ваше, семейное.

– Будем считать, что так.

Я закрыла глаза и затихла на заднем сиденье, крепко прижав руки к мокрой груди.

Когда немного помятый внедорожник бесшумно вкатился в распахнутые ворота автомастерской, Яныч отвернувшись, что-то кричал вглубь огромного гаража, вытирая руки грязной тряпкой.

Не услышав шороха гравия под колесами машины, не подозревая о нашем присутствии, стоя спиной к главному входу, он лениво почесал за ухом, и смачно выругался в адрес неведомого нам Цыки.

Из гаража вышел парень. Я его узнала – Колька, сын Яныча. Увидев машину, лицо его приняло идиотское выражение. Он как-то боком осел на землю, тыча грязным пальцем в нашу сторону.

Яныч, обернувшись, тоже изменился в лице. Побледнел и сел неуклюже на корточки рядом, вытирая лоб грязной тряпкой, которая оставляла на лице серые масляные полосы и разводы. От этого он сразу стал похож на Рембо.

– Что это с ними? Неужели придется двигать в другой сервис? – Наблюдал за происходящим лысый.

Дальше – больше.

Когда я вышла из машины. Коля весь как-то передернулся и неожиданно начал икать. Он смотрел на меня такими глазами, как будто увидел привидение.

– Колька, что с тобой! Это я, Даша. – И неожиданно для себя добавила – Соседка ваша.

Во дворе повисло тягостное молчание. Было слышно, как капает вода из колонки. Где-то в центре города на мэрии отбило двенадцать пополудни, и грянул гимн города в записи. Традиция такая.

Пауза затянулась.

Из машины вышел мужик, с которым я так и не успела познакомиться. Глянув на него, теперь уже Яныч как-то дернулся и тихо зарычал. Он под нос произносил что-то нечленораздельное. И вдруг начал старательно крестить свой живот.

– Да что здесь происходит? Кто объяснит? – Не выдержала я и топнула ногой о землю. В моей голове мозги слегка колыхнулись.

Между тем Коля тупо произносил уже знакомые слова, подряд, без перерыва:

– Твоюмать, твоюмать, твоюмать, твоюмать…

Во двор выглянула толстая Люська, жена Яныча. Увидев меня, почему-то удивилась и брякнула:

– Дуся! Вот это новость! А мы вчера пили за упокой твоей души. А ты, оказывается, живая. Значит, теперь, долго будешь мир коптить. Ну, и слава Богу. Ципа.ципа, ципа. – Это уже к рябой курице, перепутавшей хозяйский двор с курятником.

– Ах, вот в чем дело. То-то я вижу, вы уставились на меня, как на утопленницу.

– Вот и я о том же. Вчера выловили одну, рыжую, твоей комплекции. Правда, волос у ней на голове поменьше было. Лицо сильно разбито, да и в морской воде, говорят, долго была. Не узнать уже. Вот и подумали на тебя. А ты где была? Тебя вчерась искали, даже к нам приходили.

Проходя мимо, Люська повнимательнее присмотрелась ко мне, щуря подслеповатые глаза:

– А чтой – то у тебя с лицом? Никак кровь? Опять куда упала? – Обходя боком внедорожник, она, разглядывая вмятины на его капоте, как бы между делом добавила:

– И про машину каку-то тоже расспрашивали. То ли бэха, то ли буха кака-то. Не поняла. Это больше по ихней части. – Кивнула Люсьен на икающего сына и мужа, сидящего под солнцем с грязной физиономией, и величественно пошла дальше, за гараж, в огороды.

Теперь крайняя степень удивления отразилась на лице моего нового знакомого. В сторону необъятной спины Люськи он крикнул:

– Вы, наверное, имеете в виду машину марки «БМВ»? – и добавил потише. – Номер 7077?

Все дружно глянули на номер машины, стоящей во дворе. Номер был похожим, но другим – 7707.

– Я ищу эту машину.

Она, наверное, ничего уже не услышала, увлекшись погоней за рябой курицей. Во дворе стало опять тихо.

Пауза явно затягивалась. Поняв это и глядя на хозяина машины, Яныч, по всей видимости, начал соображать, что необходимо что-то делать и срочно спасать положение. Уж больно подозрительно и странно выглядела их реакция на наше появление. Он тихо прошелестел одними губами:

– Мы не в курсах…

– И вчерась так сказали. – Добавила его необъятная супруга, появившись из-за гаража на этот раз с ведром в руках.

Яныч, услышав родной голос жены, очнулся и пришел в себя. Видно было, что он сделал над собою огромное усилие, собрался и попытался говорить нормальным, спокойным тоном, правда, при этом голос его был слегка осипшим, а интонация уж больно заискивающей.

– Что за проблемы? Ремонт, рихтовка? Вижу – бампер и капот. Сделаем. Сей секунд!

Видно было, что он уже вошел в нормальное состояние, что-то прикинул и просчитал у себя в голове и более-менее успокоился.

– Как долго? – Хозяин машины глянул на часы.

– Вы не спрашиваете сколько.

– Я знаю, сколько может стоить такая работа. У меня сеть автомастерских.

– Коллега, значит? Кункурент? Ну, так почему бы не сделать машину в своих мастерских? Ведь, цены, сами знаете, нынче кусаются.

Что-то Яныч оборзел. Что это с ним? Никак клиентом пренебрегает? Я смотрела на него во все глаза и не узнавала своего соседа.

Мужик даже не обратил внимания на эту реплику, видимо, просто проигнорировал. Глядя мимо Яныча, отчетливо произнес:

– Я владелец. Это не значит, что умелец. – И металлическим голосом спросил:

– Сколько?