– Все ясно, Анатолий Алексеевич, – ответил Семенов. – Сейчас же будет исполнено, до свидания, – и повесил трубку.

Чистов еще с минуту держал трубку, откуда раздавались короткие гудки. Затем сказал:

– Все решено. Руслан на днях приедет.

– Остальных сотрудников я уже подобрал, – сказал Теняев.

– Жену Бойцова тоже устроил? – спросил Чистов.

– Да! – ответил Теняев.

В знак подтверждения Бойцов улыбнулся и кивнул.

– Вот, товарищи, – начал Чистов. – Я детально разобрался в делах всех совхозов и колхозов. При всех наших усилиях мы еще долго не добьемся желаемого результата. Поэтому сообща нам надо детально продумать все вопросы.

Вы знаете о том, что район организовали почти вопреки желанию областного руководства, в частности председателя облисполкома Чугунова. Он сказал мне: «Если вы в течение двух-трех лет не поправите дела сельского хозяйства, мы вас держать не будем, район снова реорганизуем, так как никакой нужды в нем нет и не будет». Что мы сумеем сделать за два года, начиная почти с нуля? Как думаешь, Василий Георгиевич?

– Очень многое, Анатолий Алексеевич! – ответил Теняев. – Но и еще раз но. Надо сделать полную инвентаризацию земель. За совхозами и колхозами числится пахотных земель, сенокосов, пастбищ и лесов, – он вытащил из кармана блокнот и назвал цифры. – Часть их перешла из одной категории в другую. Например, пахотные земли сократились даже за последние пять лет не менее чем на тридцать процентов. Часть их подверглась эрозии, другая превратилась в пастбища, много засажено и заросло лесом. По Барановскому совхозу в деревнях Селитьбе и Бочихе выбыло около трехсот гектаров.

Я не буду приводить данные по всем совхозам, они неточны. При проведении инвентаризации постараться избавится от малопродуктивных земель и перевести их из категории пахоты, например, в лес или пастбища. Количество пахотных земель уменьшится, отсюда повысится урожайность с гектара. По последнему постановлению правительства о мелиорации земель, нас обяжут вводить новые земли. Избавившись от непригодных земель, мы будем разрабатывать и вводить более плодородные.

Чистов смотрел на Теняева и думал: «Вообще-то я в нем сомневался, а он, оказывается, мужик деловой и умный. Я об этом пока не думал. Он подсказал правильный выход из положения».

– Кроме этого, – говорил Теняев, – для выполнения плана закупок молока, мяса и других сельхозпродуктов надо привлекать и местное население. Закупочные цены государством сейчас повышены. Только соответствующая работа с народом и заинтересованность. Например, за каждый надоенный литр молока сверх нормы дояркам мы даем прибавку комбикорма, а почему бы не давать комбикорм местному населению за сданное за совхоз молоко. Пока дела наши неважные, включать его в счет выполнения плана совхозом. Вы извините меня за предложения, может, я с ними полез в болото оппортунизма.

– Все правильно, – сказал Чистов. – Продолжай, Василий Георгиевич.

– Анатолий Алексеевич, это я предлагаю на первое трудное время. Заживем богато – откажемся. То же самое надо делать и с мясом. Закупать у населения скот и убойное мясо и тоже включать в счет выполнения плана совхозами. У нас поощрительных мероприятий по району много. Сенокосы в первую очередь выделять тем, кто сдает молоко и мясо и так далее.

«Мысль очень хорошая, – думал Чистов, – об остальном сами решим. Вот Бойцову об этом было бы не додуматься. Да он вообще-то думает только об одном – где бы сорвать выпить и закусить».

– Спасибо, Василий Георгиевич, за хорошие предложения, – сказал Чистов. – Идея правильная, только ее надо немедленно претворять в жизнь. В нашем районе до сих пор хозяйничают богородские, ардатовские и кулебякские заготовители. Закупают мясо, скот, масло сливочное и так далее. Наша кооперация пока бездействует. Нам надо поговорить с народом лично. Давай, Михаил Яковлевич, составляй список, кто куда поедет. Проведем общие собрания во всех крупных деревнях и селах. Себе я беру самые трудные деревни: Венецкий колхоз и село Лесуново.

– А я, Анатолий Алексеевич, Рожковский колхоз, – отметил Бойцов.

– Я поеду в Яковское, Студенец и Пашигорье, – добавил Бородин.

– Мне тогда давайте Бараново, Захарово, Сергейцево, – сказал Теняев.

– Учтите их просьбы, Михаил Яковлевич, – сказал Чистов, – а мне добавьте еще Николаевский колхоз. С этими двумя хозяйствами надо разобраться по-настоящему.

– А ты, Борис Михайлович, куда поедешь? – спросил Бородин Шурочкова.

– Да никуда, – ответил Шурочков.

– Как никуда? – изумленно проговорил Чистов. – Ты что, не ешь хлеб, мясо, молоко?

– Некогда, Анатолий Алексеевич! Получили проект реконструкции завода, надо же во всем разобраться. Определить, где что разместить. Да и дела на заводе не блещут, вы сами знаете.

– Надо освободить его, Анатолий Алексеевич, – поддержал Шурочкова Бородин. – Мне кажется, без него справимся. Нас народу на три совхоза и три колхоза хоть отбавляй. На все хозяйства хватает. Нас три секретаря, председатель райисполкома имеет двух заместителей. Вот уже шесть человек. А сколько у нас отделов в райисполкоме, не говоря об инструкторах и специалистах управления сельского хозяйства. Если всех двинуть в колхозы и совхозы, нас же целая армия. На каждое хозяйство придется по десять человек. Если всех будем направлять единовременно, директора совхозов и председатели колхозов схватятся за голову, а затем сбегут, оставив высокие посты. Ведь получится полная неразбериха. Одному одно, другому – другое и так далее.

– Да… – протянул Шурочков.

На него посмотрели все.

– Что, Борис Михайлович, хотел сказать? – спросил Чистов.

– Да так, ничего, – улыбаясь, ответил Шурочков. Подумал: «Что там говорить. Вообще все это излишняя надстройка. Организовали карликовый район. Набрали одного начальства более полсотни человек. Это на три-то совхоза, а колхозы считать нечего, скоро будет еще один нахлебник на шее государства – это совхоз «Рожковский». По-видимому, так и назовут его. По сути дела, разделили бы его снова между Вачским и Павловским районами – это было бы куда лучше. Сколько бы сократилось бездельников. Одной зарплаты была бы экономия около ста тысяч рублей в год».

Думы его перебил Чистов:

– Товарищи, пошли, надо пообедать, а то засиделись и про обед забыли.

К девяти часам утра в кабинет Чистова был вызван весь поселковый актив по подготовленному Бородиным списку. В каждую большую или маленькую деревню района направлялся человек, чтобы провести собрание.

Перед собравшимися выступил Чистов. Говорить он, надо сказать, умел. Выступление свое начал с инструктажа, к кому следует обращаться в деревнях:

– Привлечь к работе сельский актив: коммунистов, депутатов сельских советов и всю сельскую интеллигенцию. Наша задача – оказание практической помощи, надо говорить не «колхозам и совхозам», а «государству», в сдаче мяса, молока, шерсти и так далее.

Совещание продолжалось около часа. Выйдя из кабинета, большинство стало пробираться на места в деревни. Чистова ждал Бойцов. Решили ехать вместе, но каждый на своей автомашине.

«С двумя колхозами и селом Лесуново за день не управимся», – думал Чистов и решил начать с Лесуново. Две новенькие «ГАЗ-69» стояли рядом с проходной завода. Шоферы сидели в одной автомашине и что-то громко рассказывали друг другу. Увидев выходившее начальство, замолчали и сели по своим машинам. Чистов с Бойцовым вышли вместе. Оба не по годам грузные, растолстевшие, одинаковые ростом. Лицо Бойцова походило на улыбающееся солнце, какое обычно рисуют дети. Лицо Чистова, несмотря на упитанность, казалось продолговатым, с длинным носом и хорошо развитым подбородком.

Сели они оба в одну автомашину райкома. Своему шоферу Бойцов крикнул:

– Следуй за нами.

Дорога до Лесуново составляла 20 километров. Твердое покрытие было только до совхоза «Сосновский», то есть до окраины поселка. Остальная часть – грунтовая. До леса 7 километров. Весной и осенью дорога становилась непроезжей. Лесом идут сыпучие пески. По ним дорога отлично накатывалась в сырую погоду и становилась труднопроезжей в летнюю сухую.