Сквозь огромное окно, расположенное под потолком проходил луч утреннего света, еще не такой яркий, как дневной, наоборот, он был нежным немного оранжево- желтым. Он как-то подчеркивал цвет листвы деревьев и делал некое глубокое продолжение в саму картину.

«Что ты чувствуешь?»

– Очень красиво, и спокойно становится, словно можно дойти до этого леса и погулять среди деревьев.

– Точно – в этот момент официантка принесла нам поднос с кучей тарелок, он очень много всего заказал: на гарнир была картофельное пюре, а к нему хороший кусок свинины под соусом (какой соус, так и не узнал), плюс еще салат, хлеб, пирожное и двойное капучино.

– Не стоило столько заказывать.

– Я лучше немного потрачу денег, чем узнаю по телевизору, что на вокзале умер кто-то от недоедания – и он рассмеялся.

Начал с салата, не знаю, сколько он отдал, но было очень вкусно.

– И куда ты направляешься?

– В Центральный район

– ………? А …………………ну да – он сделал такое выражение лица, словно я сказал чушь, но он умно подыграл моей фантазии. – А зачем ты туда едешь?

– Еще не знаю – честно не знал, зачем я туда еду, вроде давно не был в тех местах и решил заскочить, но с другой стороны, меня что-то тянуло.

«О чем ты думаешь, что тебя волнует?»

Откуда это? Что это за вопросы, рядом только этот старик, но он сейчас молчал, голос, словно, изнутри, но не мой, более взрослый. Я бы даже сказал, что голос такой же, как и у моего собеседника, только слегка искаженный эхом.

И почему-то хочется ответить.

– Вы ничего не слышали?

– Нет, а что? – старик нахмурился.

– Да так ……………………..ничего.

– Ты ешь, пока не остыло.

Так и продолжалось, мы болтали, обсуждали различные темы: положение общественных классов и их сравнение по доступности перемещения между ними, т.е. из одного класс в другой определенным человеком. Потом разговор перешел на тему Зеленой зоны и ее изменений, наши мнения совпали на том, что ее постоянство есть хороший знак уважения к природе. Последующие темы я не помню, слишком много было, от такого разговора даже пересохло в горле и старик любезно, все так же со своей улыбкой, купил мне газировки.

В ходе разговора я заметил кое-что, точнее кое-кого. Девушка, она все время смотрела на меня.

Я ее видел впервые, но взгляд незнакомки говорил о том, что меня она точно знает и может быть очень хорошо. Она сидела в углу кафетерия и курила. Ее поведение было, слегка, стеснительным и нервным. Когда я пытался выглянуть из-за плеча моего собеседника, она тут же делала вид, что не смотрит на меня.

– Что такое? – спросил старик, заметивший, что я слишком часто стал вытягивать шею.

– Та девушка……………………..она почему-то смотрит на меня.

– Может ты ей понравился?

– Нееет, она смотрит совсем по-другому, словно знает меня.

Старик вдруг встал, опершись о спинку кресла, на котором сидел, и направился в ее сторону. Я хотел крикнуть ему в след, хотел остановить его. Но опасение привлечь внимание редких посетителей кафетерия подавило мое желание.

Он подошел к ней, нагнулся и что сказал, почти прошептал в ухо. Такой реакции я не ожидал от нее. Девушка быстро вскочила, схватила сумочку и направилась в мою сторону.

– Не надо, он все равно ничего не поймет, пожалуйста не надо! – кричал ей в спину старик. Это были пустые попытки.

Она очень быстро шла, я бы сказал, что за три секунды девушка уже стояла около нашего стола. Я смотрел на нее с непониманием, я не мог определить причину ее реакции и те слова, что кричал старик ей.

Она смотрела в мои глаза, на мгновения я подумал что это было бесконечно. Я видел, как дрожат ее губы. Девушка хотела мне что-то сказать, но видно не решалась. Видел, как у нее начинают идти слезы и не мог понять почему. Она сжимает ручки своей сумочки, она пытается себя перебороть.

– Пожалуйста…………..пожалуйста……………..пожалуйста – прошептала девушка затем всхлипнула, сделала вздох. – вспомни………………

Она хотела продолжить, но старик схватил ее за локоть.

– Я бы попросил вас не приставать к молодому человеку – и снова эта доброжелательная улыбка. – обещаю что скоро все наладится.

Девушка расплакалась, слезы текли по ее щекам, она закрыла глаза руками и почти вслепую вышла из кафетерия, ведомая моим собеседником. Он дружески обнял ее за плечи. У выхода они еще немного поговорили, после чего старик вернулся на свое прежнее место…

Надпись на табличке: «Здесь нет больных – мы все друзья»

Я работаю уже почти три месяца, наверно это не привычно, мне всегда показывали на человека и говорили: «он больной – вылечи его» – и я делал это без раздумий. Садишься напротив человека, задаешь вопросы, слушаешь, а потом назначаешь нужные процедуры и выписываешь определенные антидепрессанты. Но доктор Лайер……………….он не делает такого, он не разрешает и нам делать это. Он всегда говорит, что люди не больны, они, просто теряются и наша задача, помочь им найти дорогу домой.

Я уже давно бы порекомендовал что-нибудь своим больным, извините, чертова привычка, ДРУЗЬЯМ, но док говорит: «Лучшее лекарство – это выслушать и попытаться понять». Это знаете, все равно, что ты раньше ездил на хорошем автомобиле, но его у тебя отняли, дали велосипед и красиво так сказали: «наслаждайся…………». У меня нет выбора. Приходится делать именно то, что от тебя хотят, ведь это труднее всего – понять человека. Можно слушать его, кивать головой когда он заканчивает монолог и повторять одну и ту же фразу, когда ты не знаешь что сказать: «и что вы при этом чувствуете?» – нет, это теперь нельзя, я должен брать их за руку, вести в наш парк, сидеть на скамейках и даже просто вести беседы совершенно на другие темы.

Например, Иен, очень любит обсуждать фильмы, каждый месяц один из работников клиники приносят ему новые журналы. Он утверждает, что по темам фильмов можно наблюдать характер общества и проблемы, волновавшие людей в то время. Я плохо разбираюсь в кино и знаю, от силы, пару тройку имен, но не могу вспомнить, какой актер, в каком году и за какую роль получил премию «Идол». А вот Иен помнит, он не пропускает ни одной кино-награды.

– Сейчас не очень интересно смотреть эти награждения, не потому что они тусклые по оформлению, как раз наоборот, пафоса стало еще больше, но они потеряли свое былое качество. Фильмы награждают не за оригинальность или идею, а всего лишь ради их дальнейшей окупаемости. Ведь если ты увидишь на обложке бокса наклейку с надписью «этот фильм получил 12 наград премии «WORLD CINEMA» ты точно купишь этот фильм. А хорошие, по настоящему интересные картины, показывают на каких-нибудь тихих фестивалях в старых кинотеатрах и они потом лежат на полках магазинов в самом дальнем углу.

И что я могу ответить на это? Самый последний фильм, который я посмотрел в кино, был про каких-то спец агентов, борющихся против незримого врага. Я даже не помню, как он назывался, а ведь надо что-то сказать человеку, который 11 раз пытался покончить жизнь самоубийством.

То-то дело моя жена, она всегда знает какая актриса и с кем, где играла. Она даже помнит саунд-треки к каждому фильму. Но ее я не хочу сюда приводить, это не ее дело. Так и получается, что теперь я должен читать все эти журналы, чтобы налаживать общение с Иеном.

Второй мой ДРУГ – Патрик. Очень скованный мальчик, иногда мне кажется, что его можно просто игнорировать и он даже не посчитает это за обиду, ему как будто все равно. Я несколько раз пытался завести с ним беседу, но Патрик всегда хранил молчание. Он мало чем интересуется. Мальчик не читает, не слушает музыку, точнее он не знает какая она бывает, не смотрит те же фильмы, как Иен, он не интересуется девочками и не играет в спортивные игры.

Третий мой ДРУГ – та самая девушка, ее зовут Алайс. Очень милая, она любит делать глиняные горшки. Самое забавное, каждому своему творению, она дает имя. Специально для нее др. Лайер заказал гончарный станок и не поскупился на хорошую глину. Тут у меня хотя бы есть небольшой шанс в общении, т.к. в детстве я часто ходил в музеи и мне ужасно нравились произведения древних наций. Практически все наши беседы происходят в ее мастерской.