— Ты прав. Я идиот!
— О да, мой любимый идиот. Так, Гарри, вставай-вставай! Скоро нагрянет твоя протеже! Со спутником. Несколько месяцев пытаюсь вытянуть из нее, с кем у нее шуры-муры…
— Фу, Драко, что за маггловские выражения? — Гарри провел рукой по оголившемуся животу томно потягивающегося мужа. — Тебя срочно нужно научить красивым чистокровным выражениям… — Каждое слово он перемежал поцелуями, спускающимися все ниже и ниже.
— Давай я буду красиво чистокровно стонать под тобой позже, когда не будет на горизонте праздничных визитеров… — Драко с сожалением вывернулся из объятий и элегантно пошлепал в ванную.
Спустя почти час каминная зала принимала гостей:
— Лорд и Леди Малфой, позвольте представить вам моего спутника — Невилл Лонгботтом.
— Мистер Лонгботтом, какой сюрприз! Добро пожаловать в Малфой Мэнор!
— Невилл? Панси? Пожалуйста, располагайтесь. — Гарри не смог скрыть своего удивления. Драко же никак не показал своих эмоций, только чуть поджал губы, сделав пригласительный жест.
После обмена подарками Панси утянула младшего Малфоя и Нарциссу, чтобы рассказать им о своей поездке в Париж. Драко, кинув многозначительный взгляд на Поттера, позволил себя увести. Люциус давно уже удалился от всеобщего внимания. Он очень много времени проводил в одиночестве, и Гарри принимал это как нечто само собой разумеющееся.
— Так, Невилл… Я могу предложить тебе выпить? — Ситуация выходила неловкой, и оба не знали, куда деть глаза.
— Да! — Нев ухватился за спасительную тему для разговора. — Я знаю, что у вас всегда есть нечто неординарное для гостей.
— Панси выдала тайну Малфоев? — Гарри понятливо кивнул и пригласил друга в голубую гостиную.
Устроившись на диване, оба пытались не замечать слона в комнате, пока Нев, наконец, не решился:
— Удивлен, да? Я сам удивился. Но все как-то само произошло. После вашей женитьбы мы незаметно стали больше общаться. Она спрашивала совета по ингредиентам, я уточнял у нее кое-что по нумерологии. Она неплохо разбирается в Травологии, а я… В общем, в какой-то момент она сказала мне «спасибо». За то, что смог принять ее как твою протеже. Я тогда так удивился, что даже спросил, с чего она это взяла. И слово за слово… Мы подружились. Ты со своим Драко не видел никого. А мы с Панс друг друга поддерживали. И нашли общество друг друга вполне стоящим. Ты ведь не знаешь. Это на людях слизеринцы ее поддерживали — единство факультета превыше всего. Но в гостиной ей сложно приходилось. Слизеринцы умнее и изворотливее многих. Они, конечно, не смогли обойти твое Покровительство. Панс, кстати, до сих пор бредит этой Формулой. Ты предусмотрел ну почти все, что можно и нельзя. И все равно в стенах факультета ей было очень одиноко. И когда вы с Драко переехали из общих спален, ей даже поговорить было не с кем. Вот.
— Да, Нев. Ты, и правда, удивил… Никогда бы не подумал. Еще интрижку я мог бы предположить. Но я вижу, что у вас серьезно. Она никому не рассказывает о тебе. Хранит, как самое дорогое воспоминание, за семью печатями.
— Я нужен ей, Гарри. И то, что она это признала вслух, для меня много значит. Я ее никому не дам в обиду. Она предложила мне стать ее магическим компаньоном.
— Ох, Невилл. Это серьезный шаг. Это же почти союз… Но…
— Да, Гарри, она не задает вопросов, на которые знает ответ. Но я понимаю ее стремление иметь какую-то стабильность. Мы стараемся поддерживать Паркинсон-Парк, а в компаньонстве это будет легче. Не нужно будет столько усилий, чтобы объединить наш потенциал, и… Это, впрочем, уже тонкости… Я решил принять ее предложение, если ты не против.
— До тех пор, пока ты не желаешь ей зла…
— Знаешь, друг, если Панс признаёт, что нуждается во мне, и приняла руку Покровителя, это не значит, что она беззащитная бедная овечка. Она может дать отпор кому угодно. В том числе и мне.
— Ну, с твоей силой… — Гарри промедлил, не зная, как лучше выразиться.
— Ты вот подумай получше, прежде чем продолжать, Гарри. Ты ведь меня знаешь. А пытаешься сейчас обидеть. — Нев сделал глоток побольше, и они услышали приближение всегда громкой Паркинсон.
— Да, Нев. Я не против. И я буду не против любого вашего союза, если ты сможешь сделать ее счастливой. А она тебя.
— Поживем — увидим, Гарри. Спасибо!
Уже вечером, укладываясь спать, Драко обмолвился:
— Она сказала, что с ним не страшно быть слабой. Но самое пугающее — я ее понял…
— Иди сюда, мой бесстрашный, бесподобный, безумно любимый… Кто-то обещал стонать для меня…
Через несколько дней в канун Нового года Гарри и Драко спорили в своей спальне.
— Я никак не могу понять, почему тебе так сложно принарядиться, особенно если есть повод?
— Потому что я люблю простую и удобную одежду. А в Норе все свои… Дорогой, я и так достаточно принаряжаюсь: на работу, на приёмы в министерстве, на интервью и на все мероприятия, где мы появляемся вместе. Ну, пожалуйста, хотя бы на семейный вечер мы могли бы прийти неофициально одетыми? Я же не заставляю тебя примерить свитер Молли… И ни разу не оспорил твой выбор туалета, признавая твой безусловный вкус и чувство стиля… — Гарри не подлизывался. Он говорил от души, и это все еще поражало и подкупало Малфоя.
— Ладно, ладно, думаю, это будет все же уместно… — Драко перебила влетевшая в комнату выдра:
«Гарри, к министерству, спасай ее, или я за себя не отвечаю. Еще минута, и она — труп!»
Супруги не сговариваясь, схватились за руки и аппарировали. И все равно Драко умудрился выглядеть так, что Поттер с трудом отвел от него взгляд. Чтобы увидеть и услышать жуткую склоку, едва выйдя из аппарационной воронки.
— Ненавижу тебя! Это ты во всем виновата! Какая ты после этого подруга! Это из-за тебя Гарри замужем за этим мерзким хорьком! Это из-за тебя родился Август! Это твоя вина, что меня выгнали из собственного дома! Да с таким отношением к друзьям ты навсегда останешься одинокой и никому не нужной! И я рада, что Рон одумался и бросил тебя! И никому нет дела до того, как складывается твоя судьба! — По двору перед министерством летали проклятия и заклинания, среди которых Летучемышиный сглаз, конечно, появлялся нередко. Гермиона только отбивалась Протего и ставила щиты, параллельно прикрывая от рикошетов и побочных эффектов всего этого безобразия собравшуюся уже немалую толпу зевак.
— Джинни, как ты можешь? — Гарри не выдержал и проявил свое присутствие, в то время как Драко, недолго думая, повторил комбинацию заклинаний, которую ему уже довелось использовать на Джиневре в гриффиндорской гостиной. Теперь связанная, обездвиженная и безмолвная девушка не могла дать ответ на вопрос Поттера, но это, наверное, было к лучшему, потому что в глазах у нее читалось такое, что лучше этого никому не слышать и не знать.
— Ты в порядке, Гермиона? — необычайно мягко спросил Малфой, чем поставил в тупик добрую половину публики и саму Грейнджер. Он к ней по имени обращался крайне редко, и то в моменты эмоционально напряженные. Сам Драко был удивлен. — Я поражаюсь твоему терпению, я бы уже давно ее проклял, несмотря на возможные для меня последствия, а ты так терпеливо выслушивала эти глупости и гадости…
Девушка стояла, опустив голову:
— Я не выдержала и отправила Патронуса. Так что, не такое уж у меня и железное терпение… — Голос дрожал, то ли от напряжения, то ли от слез. Но причину этому она никому не дала увидеть. Спустя несколько мгновений, она продолжила: — Молли настроила Охранные чары в Норе. Джин не смогла пройти.
— Да, мама предполагала, что она не прислушается к просьбе. — Джордж стремительно подошел к Гермионе и чуть приобнял ее в знак поддержки. — Я слышал, что происходило, но прорваться сквозь эту толпу не было никакой возможности! Ты почему еще здесь?
— Я кое-что заканчивала для международной конференции через неделю, а она подкараулила меня у выхода. Лучше бы я воспользовалась камином. Но я не была уверена, что попаду куда нужно. Нора теперь совсем другая… — Голос был все еще грустный, но уже более уверенный. — Вы бы слышали, что она мне наговорила. Мне кажется, у нее какой-то нервный срыв! Такой бред, бессвязный, нелогичный, бессмысленный…
