Всего лишь несколько секунд и… Зверь повернулся к одиноко стоящему бочонку. Один удар лапой, и из выбитой пробки, с громким шипением, хлынула мощная струя, заливая пенным облаком всё вокруг…».
Марек открыл глаза, сердце всё ещё заходилось от выброса адреналина. «Это всего лишь сон! Весьма правдоподобный, но сон!». Марек вышел в ванную — смыть остатки сновидения и столкнулся с бодрствующим отцом.
— Тоже не спится?
— Нет, вышел умыться. Кстати, папа, завтра… вернее, уже сегодня у Петера выступают наши друзья. Все однокурсники будут там, я и Дэн хотели сходить.
— Ты отпрашиваешься или ставишь меня перед фактом?
— Нам бы хотелось сходить, и, возможно, на всю ночь.
— Ого, даже так, — отец вздохнул. — Тогда я надеюсь на твоё благоразумие…
— Кажется, я всегда благоразумен. Откуда сомнения? Что-то произошло? Боишься, что из-за небольшого рок-концерта в Будапешт явится охотник?
— Он уже здесь! Я это чувствую, только вот предъявить нам ему нечего, но всё же он здесь и довольно давно… выжидает… — отец погладил Марека по затылку и, опустив руку ниже, шутливо потрепал мозолистой ладонью по шее. Несмотря на непринуждённый жест, тон его был серьёзен: — Сын, пожалуйста, будь осторожен. Я знаю, ты взрослый и можешь за себя постоять, но этот молчаливый надзор настораживает.
Опять вздохнув, отец оставил озадаченного Марека, не удержавшись и чмокнув того в макушку с пожеланием: «Спокойной ночи!». Вот только спать сейчас совершенно не хотелось, слишком много необъяснимого, непонятного будоражило кровь. «А ещё этот охотник. И Лекс! Лекс и охотник…», — с такими мыслями Марек и уснул, проворочавшись впустую целый час и только замучив себя повторяющимся хороводом образов.
========== Часть 3 ==========
Народ потихоньку подтягивался в клуб, в основном оседая наверху, пока парни готовились к выступлению, настраивая инструменты и проверяя звук под неусыпным вниманием Дэна, то ли помогающего, то ли больше мешающего своей вездесущностью. Марек выпал из реальности, прокручивая как кадры свой сон. Хоть никаких видимых следов не было, но возле хранилища витал запах пива, ещё больше стирая тонкую грань между явью и ночным сновидением. Пока он мучился от необъяснимых ощущений, в подвал набилась толпа, скандируя: «Monster! Monster!». Виктор поднял руку, выставив открытую ладонь и успокаивая публику. Подсвеченный прожекторами, выглядел он сейчас весьма эффектно: в обтягивающих, кожаных брюках; простой чёрной футболке без рукавов; и, с главным в этом образе, компонентом, — красной электрогитарой в руках, корпус которой пожирали нарисованные тёмные щупальца.
— Далеко пойдёт! — хмыкнул рядом Дэн, кивая на сцену.
Секунда и зал взорвался тяжёлыми рифами. Группа отрывалась вовсю, искренне наслаждаясь процессом, ей вторила возбуждённая толпа. Лавируя между скачущих тел, друзья подобрались поближе к площадке. Марек заметил Томаша, тот стоял совершенно спокойно, в стороне от основной массы, посматривая то на сцену, то на стоящего возле неё, почти у самой колонки, Лекса. Отыграв несколько песен, ребята сделали перерыв.
— Народ, минуту внимания! Пока Эмиль пьёт водичку, небольшое объявление! — Виктор развёл руками, улыбаясь одобрительным возгласам. — Мы с парнями решили исполнить одну песню в новом для себя стиле, — Виктор выставил к краю сцены ещё одну стойку с микрофоном, — поэтому у нас будет небольшой сюрприз. Надеемся на вас, друзья. На вашу поддержку! — зал зашумел ещё сильнее. — На вашу любовь! Погнали!
Первым вступил Эмиль, речитативом проговаривая слова песни. Напряжение нарастало вместе с музыкой. Неожиданно на сцену выскочил Лекс, энергично перехватывая соло Эмиля и, постепенно переходя на мелодичный напев. Лекс самозабвенно пел, обхватив стойку двумя руками — то сжимая микрофон с силой; то, наоборот, ласково поглаживая. Виктор подпевал — либо вторя в унисон, либо сменяя вокал. Дэн в изумлении пихал локтем Марека в бок, дёргая за рукав для верности, будто тот сам не видел происходящего.
«I break down, falling into love now with falling apart
I’m a popular, popular monster».
Пел припев, вытягивая слова Лекс; при этом не сводя с Марека пристального взгляда, словно пел сейчас только для него одного. Его голос обволакивал, проникая в самую душу.
«Моя психика не выдерживает; влюбляясь, я теряю самообладание.
Я — ходячий монстр».*
Эмиль начал второй куплет. Лекс расстегнул молнию. Сняв толстовку, он кинул её на пол. Марек выдохнул — на левой руке Лекса чёрные вытатуированные нити сплетались в замысловатую сеть. Убрав стойку и вытащив микрофон, Лекс опять перехватил соло, уже убыстряясь, срываясь на скрим. Марек закрыл глаза, музыка растекалась по венам, выворачивая наизнанку. Накал нарастал — Лекс скримил, ему вторил Виктор. Толпа бесновалась под заданный ритм. Надрыв достиг апогея — Лекс мотался по сцене, гроуля, и чуть ли не вертясь волчком. Группа неистово орала, а вместе с ней, в едином безумии, и зрители…
Марек ввалился в туалет, почти падая на раковину. Пытаясь прийти в себя, открыл кран, умываясь холодной водой. Он уже ничего не понимал. Зверь внутри бесновался, пытаясь выбраться наружу. Несмотря на толстые стены, музыка долбила даже здесь глухими, пульсирующими ударами. Глубоко дыша, Марек потихоньку успокаивался. Мелодия за стеной стала тише, меняя ритм. Дверь туалета хлопнула, Марек только успел обернуться, поворачиваясь, как был пойман Лексом, — прижат к краю умывальника гибким телом. Близко, очень близко! Марек боялся пошевелиться, хватаясь за поддерживающий его от позорного падения, бортик, как за спасательный круг. Унявшееся было возбуждение возвращалось, тело трясло, пальцы скользили по мокрой поверхности. Лекс схватил его за руки, провёл ладонями снизу вверх, успокаивая. Придвигаясь всё ближе и ближе, Лекс вплотную подошёл к Мареку, левой рукой продолжая держать его предплечье, а правой поглаживая грудь. Почти дотрагиваясь губами до его подбородка, он заговорил:
«Зачем преследуешь меня, вервольф?
Какого чёрта не даёшь покоя?
Ты планы рушишь вновь и вновь,
Срывая снов сплетённые оковы.
Как только наступает ночь
Ты тенью следуешь за мною.
Зачем искать меня, вервольф?
Когда я здесь, перед тобою!».**
Марек ничего не понимал, кроме дважды повторившегося, — «вервольф», и вопросительной интонации. Лекс шептал на незнакомом языке, длинно, певуче и в тоже время напряжённо, опаляя своим дыханием. Опустив правую руку ниже, Лекс зацепился пальцами за пуговицы рубашки, теребя их; ещё ниже — и его рука на ремне. Марек затаил дыхание, боясь пошевелиться. Лекс провёл указательным пальцем по ширинке. Марек закрыл глаза, изо всех сил сдерживая животную волну желания. Получалось плохо, особенно в том момент, когда Лекс сжал его член, пальцами повторяя очертания через плотную ткань. Марек застонал, задыхаясь. Наружу поползли длинные когти, царапая эмалированный слой. И тут пытка кончилась, Лекс отодвинулся и, изучив его напоследок немигающим взглядом разноцветных глаз, оставил одного. Тяжело дыша, Марек повернулся к зеркалу — глаза горели лихорадочным жёлтым блеском. «Сейчас главное не перевоплотиться, прямо здесь и сейчас!» Держась за каменные стены, словно боясь упасть, Марек, осторожно ступая, добрался до двери. Его лихорадило, зверь рвался наружу, вопреки здравому смыслу. «На улицу!» — лихорадочно било в сознании. Там уже темно и его никто не заметит.
— Марек! — поймал его в коридоре Дэн. — Ты куда?
— Дэн, — цепляясь за остатки ускользающего сознания, Марек достал ключи из кармана, — Дэн, доберёшься сам.
— Но, Марек!
— Не сейчас, Дэн! — Марек схватил друга за воротник, заглядывая в глаза: — Не сейчас!
Дэн отступил, перехватывая ключи от байка и провожая Марека обеспокоенным взглядом. На улице никого не было, свежий ночной воздух немного освежил голову, потрепав за загривок лёгким порывом ветра. Марек понимал, что нужно уйти подальше, дабы не напугать случайных прохожих перевоплощением. Зверь на время успокоился, почувствовав скорейшее освобождение. Почти дойдя до доков, там где сейчас встретить кого-либо было нереально, он сорвался на бег, на ходу превращаясь в большого чёрного волка. Одежда расползалась по швам, лопаясь под удлиняющимися, меняющимися формами тела. Отряхнувшись, скидывая с себя последние остатки рубашки, волк принюхался и, не заметив опасности, рванул дальше. Выбирая наименее освещённые улицы, обходными путями, надеясь, что если его кто-то и заметит, то примет за очень большую собаку, зверь добрался до своего конечного пункта. Остановившись перед ветхим домом, ровно таким же, как во сне, он проскользнул мимо облезлой двери, осматриваясь. Всё было также! Под неярким светом, пробивающегося сквозь мутное стекло дверной арки, уличного фонаря виднелись: облупленные стены, кирпичная кладка из-под обсыпавшейся штукатурки, мусорные баки по левой стороне коридора и просевшие ступени обветшалой лестницы. Не поднимаясь на второй этаж, Лекса всё равно сейчас там не было — он чувствовал это, волк притаился на заднем дворе, возле чёрного входа. Пытаясь успокоить лихорадочно бьющееся сердце — то ли от быстрого бега, то ли от предвкушения, а может от всего сразу, он прилёг на каменный пол. Прошёл уже час, унявшееся волнение освободило место дурным мыслям. «А уместно ли его появление?! Правильно ли он понял Лекса?!» Хотя, что тут можно неправильно понять, когда тебя называют вервольфом, трогая за член! Не успел Марек толком порефлексировать, как к дому подъехала машина и вскоре послышались шаги. Зверь вжался в стену, прислушиваясь — сюда шёл Лекс. Пройдя мимо него, и уже ступив на ступеньку, он остановился, оборачиваясь:
