Но самое главное, я позаимствовала у Элоизы кредо, которое помогало мне справляться со всеми проблемами на свете: «Вот что я люблю делать: притворяться».

Несмотря на все разговоры о мистических совпадениях и новых друзьях, я не собиралась продолжать общение с Мелани Эшворт после того дня в бассейне. Не потому, что у нас не было ничего общего. И уж точно не потому, что ко мне выстроилась очередь знакомых из Катскилла. На горизонте маячила угроза конфискации жилья и переезда во Флориду, и последнее, что мне было нужно, – еще одно прощание. Особенно с женщиной, которой я представилась вымышленным именем ради бесплатного обеда.

Но когда она попросила в «Оделле» мой номер, я поступила порядочно и продиктовала ей правильные цифры, не проронив ни слова, когда она забивала в свой телефон неверное «Т-Р-Е-Й…».

Тем же вечером я получила от нее первое сообщение. Я рылась в ванном шкафчике Рэнди после того, как он отправился обратно во Флориду бюджетным рейсом. За средствами для волос от Kiehl’s[23], которые Рэнди покупал за бешеные деньги и никогда не использовал, я нашла пустую жестянку от мятных конфет. Я провела влажным пальцем по стенкам, собирая жалкие остатки белого порошка и пытаясь понять, была это крошка от леденцов или следы наркотиков.

Первое ее сообщение я проигнорировала: «Привет, Трейси! Я загуглила „джин как средство от насекомых“, и ты оказалась права!»

Но когда спустя двадцать минут пришло второе, мне пришлось оторваться от своих дел: «Я искала тебя в Фейсбуке, но не смогла найти. Ты в Сети? Хочу кинуть тебе ссылку на кантри-вечеринку, которую организовывает местный худсовет».

Я, как незаконный иммигрант, не особо-то пользовалась соцсетями.

«Извини! – ответила я. – Удалила свой аккаунт в прошлом году».

«Ух ты! Нонконформистка! Так держать!»

Я опустила глаза на картонную коробку, наполовину заполненную вещами для переезда, и она напомнила мне обо всех ужасах, поджидающих во Флориде. Рэнди будет глазеть на девиц в белых джинсах. Фитц обязательно захочет посетить нелегальный зоопарк с аллигаторами. В прошлом каждый шаг приближал меня к вершине. А в тот момент я шла даже не по прямой. Что могла предложить мне Флорида, кроме картин с пеликанами и солнечных ожогов?

Я открыла браузер на компьютере и начала создавать новый почтовый ящик. Адрес БьюллерТрейси был еще не занят.

«Не совсем! – написала я Мелани. – Просто я стала немного одержима. Вот моя почта. Скинешь ссылку туда?»

Назначать личную встречу – это дело ответственное и деликатное. Почти как превращаться из друзей в любовников – и Мелани явно не терпелось «прыгнуть ко мне в постель». Она прислала мне онлайн-приглашение на фестиваль капкейков (#нямнямням #нездоровоепитание) через несколько минут.

Через три дня мы уже были там. Я устроила целое представление, организовав ее дочери бесплатную прогулку на пони, пока Мелани, стоя вдалеке и разговаривая с мужем по телефону, улыбалась, как Чеширский кот, и повторяла: «Я по тебе скучаю». После этого разговора она была настолько благодарна, что купила на всех две дюжины капкейков по четыре доллара каждый, чтобы мы могли попробовать все вкусы. Мы так хорошо провели время, что я пренебрегла рациональностью и пригласила их с дочкой в Катскилл поиграть на нашей площадке с ржавыми качелями.

Пригласить Мелани было оправданным риском. Перед ее приходом я спрятала каждую мелочь, которая могла бы выстрелить в нее именем «Грейс» как заряженное ружье: от наклеек на конверты с обратным адресом до настенного календаря с ярко выделенными напоминаниями («Грейси: ярмарка с выпечкой!»).

Как оказалось, не только я нервничала.

«Осторожнее, Габриэлла…» – не переставала повторять Мелани после того, как они пришли. Это было что-то вроде материнского нервного тика. Осторожнее, муравьи кусаются. Осторожнее, не подверни лодыжку в этих сандалиях. Осторожно, не порань Фитца, ты большая девочка, ты намного тяжелее. И, в конце концов: «Осторожнее, не кидай грязь Китти в глаза…»

Габриэлла всего лишь играла с экскаватором Фитца с гаражной распродажи, пытаясь собрать раскрошенный бетон в кучку.

Ничто так не помогает посмотреть на свой дом свежим взглядом, как новый друг, пришедший в гости. Сидя в своем складном стуле, я увидела, насколько все запущено. Взгляд остановился на оконной раме с черной плесенью. Как бы я хотела, чтобы у нас была настоящая песочница или хотя бы несколько неискалеченных кукол – с обеими руками и ногами и с различимыми лицами.

Если бы Мел была кем-то другим, я могла бы сказать, что мы приобрели очень большой участок, и из-за новых неподъемных налогов на землю все так убого и неказисто. Но потом я подумала, что Мелани будет приятно иметь ручную нищую подружку, обитающую за пределами пузыря благополучия, – ведь можно сравнивать жизни и чувствовать себя #счастливицей.

– Все нормально, – сказала я в защиту Габриэллы. – Ты просто роешь землю, да? Закладываешь фундамент? Ты хочешь построить мамочке новый дом, по соседству с моим?

Габриэлла улыбнулась.

– Мама, я строю тебе дом!

Мелани отмахнулась от стаи мошкары у своего лица.

– Ка-а-ак бы я хотела новый дом. Мы рассматривали этот вариант, но…

– Ты хотела построить дом?

Она кивнула.

– Это всегда была моя мечта. Но Виктор на целый год уехал в Лондон. Это слишком серьезный проект. Вместо этого сделаем пристройку к нашему дому здесь. Я очень хочу большую гостиную с видом. Что-нибудь посовременнее. Все экологичное, разумеется. Здесь это серьезно влияет на цену.

– Твой муж переехал в Лондон? – Тот факт, что она ни разу не упоминала об этом, был свидетельством не такой уж и близкой дружбы.

– Уехал в понедельник.

У меня отвисла челюсть. А где же новости об этом в соцсетях?

– Он ездил туда и обратно месяцами. Так проще. Это же временно… – Фразы звучали монотонно, и у меня возникло впечатление, что она повторяла их уже много раз.

Я посмотрела на нее с теплотой:

– Ну, значит, совсем ненадолго.

– Только если ты считаешь, что год – это не долго. Но что здесь можно сказать? У него там работа.

– Он занимается финансами?

Она кивнула.

– Он работал в управлении ОДО…

– ОДО? – Тут мне даже не пришлось прикидываться дурочкой.

– Не спрашивай. Не уверена, что до конца понимаю, что это вообще такое. Как бы там ни было, это перестало быть актуально, когда экономика накрылась. Он поехал в Лондон работать в дочерней фирме своей компании.

Словно плохой танцор в попытках попасть в ритм, Мелани постоянно пожимала плечами. Она сделала глоток шорле[24].

– Значит, мы в одной лодке.

– Ах да. Я помню, что ты недавно что-то упоминала, но я подумала, что Рэнди уехал только на неделю. Вы теперь тоже живете врозь?

– Он риелтор. В этих краях стало сложно хоть что-то заработать после краха субстандартных кредитов. Он приезжает на выходные, когда может. А сейчас это означает раз в месяц – авиаперелеты чудовищно дорогие.

– Он уехал обратно в Великобританию?

Боже! Я чуть не расхохоталась. Мелани подумала, что Рэнди был англичанином. Рэнди – в стране, где его имя обозначало «озабоченный»[25].

Но уже второй раз я не стала разубеждать ее.

– Да, так и есть.

И – вот оно: улыбка и вздох облегчения. Глаза Мелани засияли, и взгляд зацвел.

– Оба наших мужа за границей! Что за безумное совпадение!

– Не то слово.

– Просто я обожаю совпадения. А ты?

– Я тоже.

Секунду мы смотрели на лица друг друга, блестящие от пота, и даже не мигали, ошарашенные этой ситуацией.

А потом Мелани сказала:

– Когда случаются совпадения, у меня появляется чувство, что… Даже не знаю… Что я на правильном пути? Это как судьба. Так, значит, твой муж скоро возвращается? Или вы с детьми переедете к нему в Великобританию?