Утро, Грааль

Разноцветные сны были сложены мною в маленькую коробочку, поскольку утро. Что такое сны? Неразбериха, абсурд, нарушение физических законов... На самом деле, как я понял давно, нам снятся наши чувства. А наложение картинок на них, так сказать, "сюжет" - вторично - поэтому случайно и произвольно - картинки берутся, как правило, по принципу "что ближе лежит". Оттого мы, проснувшись, воспринимаем сны как абсурд. Какой-то жёлтый пилигрим вон только что прошёл под моими окнами. Жёлтый - в смысле одеянии жёлтом: непонятный, длиннющий до земли балахон, головной убор типа тюрбана; всё тряпье цвета даже не жёлтого, а серо-жёлтого, какими бывают осенние листья. Не очень-то гармонично смотрелся он в разгар лета. Кажется, он мысленно, беззвучно звал меня с собой, сулил какие-то дали, какие-то тайны. Но я с ним не пошёл. Да и не пошёл бы. Я тут про святой Грааль размышляю сижу. И утренний чай душистый пью. Грааль, я уверен, когда-то отыщется. Европа-то не такая уж и большая, а поиски ведутся настолько фанатичные, и в течение уже почти двух тысяч лет ведутся. Никуда Грааль не денется, всё равно его найдёт кто-нибудь. А запрятан Грааль скорее всего где-то на Британских островах, на их западном побережье, возможно, в Уэльсе. Иосиф Аримафейский, первый хранитель Грааля, и он же его, получается, создатель, - уже через 2 года после казни Иисуса, в 35 году новой эры добрался до земли бриттов и кельтов, пересекши Галлию. Можно не сомневаться, что Грааль всё то время находился при нём. А вот что там было дальше... у Иосифа бы самого спросить, да где его сейчас найдёшь. Но рано или поздно, я говорю, Грааль отыщется. Но. Но что произойдёт тогда? Какие изменения наступят в мире? Думаю, первым делом, находку попытается заполучить Ватикан, потому что он всё на свете пытается заполучить. Алчная контора. Как до информации алчная, так и до всего остального. В ватиканской библиотеке, говорят, одних только печатных книг миллион шестьсот тысяч экземпляров. Ну куда столько. Я бы, будь моя воля, Грааль на могилу Фридриха Ницше в Рёккине. Пусть хоть на каком-то клочке мироздания воцарится совершеннейшая гармония, пусть хоть где-то встретятся трансцендентная божественная кровь и тяжёлая метущаяся душа - упокоенная. И пусть пребудет там вечное сияние от земли до небес,  пусть слетятся туда ангелы, дэвы и феи. Пусть встреться там два  разлученных гордых брата Прометей и Люцифер, пусть протянет омраченному Еноху кубок с золотым вином  удалой Дионис, а блаженный Кришна усладит слух Воскресшего звуками божественной флейты. И тогда - возможно, тогда - снимет Человек с себя оковы ветхого Иова. Картина у меня на стене весит хорошая, квадратной формы. Черепаха на фоне папоротника. Масляная пастель. Папоротник получился особенно удачно, с такими крупными, тщательно прорисованными листьями. А черепаха посредине, напротив, расплывчатая, мутная. Эта черепаха, я точно знаю, хранит в себе запредельную мудрость... и этой мудростью со мною время от времени делится. Друг подарил, художник.

Лето эпохи Постмодерна

 На сине-зелёных полянах синие птицы прямо на земле вьют гнёзда; подросшие птенцы улетают в сиренево-фиолетовые сады в стиле фэнтези.       Из глубин 19 века требует положить с прибором на рациональный мир, на рационализм вообще - великий Артюр Рембо; "Долой разум, да здравствует гений" - бушует Рембо. И ему не возразишь... вернее сказать, ему не возражают - так как о нем в наше время вообще не думает никто. Однако эстетика - всё равно будущее человечества. - Человек будущего будет жить чувствами и ощущениями эстетическими. Правда, это будет куда как нескоро и, самое обидное, этого и вообще может не быть - то есть такое время может просто не настать.     Белые паруса на небе - облака. Они - ни в каком стиле, они - в стиле никаком, они какие есть, такие есть, в стиле - это картины художников. Ровная поверхность земли и необъятная даль - хорошо, - дышать легко. И лето.     "Разрази меня гром!" - говорит одуревший от рома корсар - так как впереди его - огромное белое пятно - наше время - то бишь его, корсара, несбывшееся (к счастью!) будущее. Слышали, недавно с конвейера сошла экспериментальная партия манекенов-гермафродитов? - кто-то вспомнил сказку Гримм про новое платье короля и решил в такие же платья сих манекенов обряжать -  со всеми вытекающими последствиями: мол, кто не видит изумительного одеяния, тот лох, дурак и тому подобное. Дикий капитализм, модернизм, надо признать, стимулирует оригинальность: порой, - в некоторых сферах жизни - не соригинальничаешь, не заработаешь.    Куда ни плюнь, кругом города. Города - вот удивительно! - они людьми созданы и людьми же не поняты! Каждый город имеет сердце, а кто это сердце создал или, кто его в город вложил, живое и пульсирующее - никто не знает, ни архитектор, ни мэр, никто. А если кто и в городах что-то понимает, то это писатели и поэты урбанисты. Но таких обидно мало в мире кротов, - урбанисты миру кротов нужны точно так же, как Артюр Рембо.   (Человек сейчас неуклонно эволюционирует к кроту И не просто к кроту - обыкновенному, живому, нормальному, - а к какому-то киборгу-кроту. Бррр. Но это, видимо, эволюция временная - иначе как это связать с восточными теориями кальп, махакальп - и как не верить восточным теориям? - да они и оптимистичные, эти теории, если  подумать.)    Все в этом мире делится на частности и уходит в тайны - каждая частность уходит в какую-то тайну... или, наоборот, исходит из нее, из тайны. Но так или иначе, мир в целом открыт, а тайнами являются частности. А если же говорить о значимости - о том что более значимо, частности или целое... то это вопрос мутный, и лишь бесспорно одно: все делить на большое и малое более всего любят дураки. Почему-то. И фразу "Буря в стакане воды" - как пренебрежительное отношение к "мелочам" - тоже придумал дурак.    (А, положим, Александр Герцен, напротив, дураком отнюдь не был, и потому в прологе к одному из рассказов данный тезис опроверг, заявив: "Но в каждой задержанной былинке несущегося вихря те же мотивы, те же силы, как в землетрясениях и переворотах, - и буря в стакане воды, над которой столько смеялись, вовсе не так далека от бури на море, как кажется". Кстати, рассказ - преотличный!  Кто не читал, настоятельно рекомендую прочесть. "Трагедия за стаканом грога" называется.)    А между тем, китаец Пук знал в одном городе старый чердак, где жили грачи. Чердак принадлежал четырёхэтажному, начала 20-го века постройки дому, и там жили грачи... ну, или не вполне, может, жили, может, ночевали там только, на ночлег прилетали туда...  но тем не менее. Грачей было немного, особи 3 или 4, может быть, 5. Самки они были или самцы, кем друг другу приходились, их внутренние взаимоотношения - не суть. Суть - они там по ночам на чердаке  на птичьем своём языке о чём-то очень подолгу говорили и... что-то решали! Что решали? Уж не судьбы ли чьи-то, -  людские судьбы - решали они?... и уж не членами ли жуткого тайного общества были они? И не твою ли, читающего сейчас эти строки, они  решали судьбу именно этой ночью? - Ведь может быть, как раз твою? Нет? А почему нет? Почему ты в этом уверен так? Я, в том, что касается таких вещей, не уверен ни в чём. Так что, возможно, всё дело действительно не в количестве поставленных тобой свечей в церквях, а том чердаке... в тайных решениях мудрых грачей.    Рвите паруса современности в клочья! И паруса прошлого тоже рвите - вилами и крючьями футуризма! Негоже плыть в будущее на таких парусах. Футуризм плох, но... вы только вчитайтесь:    "Хоть и действительно он имел и практику, и опыт в житейских делах, и некоторые, очень замечательные способности, но он любил выставлять себя более исполнителем чужой идеи, чем с своим царем в голове, человеком «без лести преданным» и – куда не идет век? – даже русским и сердечным" (Это некто открыл наугад "Идиота" Достоевского)    Вот это еще хуже! - Такая стилистика - для современного человека - ужасающая. Впрочем, говорим "футуризм", подразумеваем постмодернизм - в широком значении этого слова. Суть постмодернизма - в культуре, не вообще, а именно в культуре пока - совсем попросту говоря - это издёвка - издёвка над культурными накоплениями прошлого. Оно и понятно, закономерность наступления эпохи постмодерна вполне себе ясна: скажем, на основе той литературы, фрагмент  из произведения которой приведён выше, дальнейшую литературу строить нельзя. И потому закономерно вполне, что сегодня или завтра объявится экстремист Марионетти, который перед носом каждого вывесит яркий плакат: "всё, ребята, стоп, прошлое нас сожрало целиком, день вчерашний ежеутрене сжирает не успевающий ещё родиться день сегодняшний! И, понятно, не об одной литературе здесь речь - и даже не о культуре в целом - речь о жизни вообще, обо всех её, без исключений, сферах, и о человеке, и о мировосприятии его.  С сегодняшнего дня, люди, мы начинаем создавать нечто принципиально (!) новое!" Но! Но при этом. Плакат плакатом, призыв призывом, а создать что-то самодостаточное новое талант есть далеко не у всех, а вяло ёрничать над культурным наследием прошлого способен любой гопник от культуры. Поэтому постмодерн - по факту - считается явлением больше негативным.    И, повторимся, не об одной литературе здесь речь, и даже не о культуре в целом - а о жизни как таковой и политике в том числе.    Но тем не менее, без революций, - прежде всего в культуре, а культура это производное образа мышления, производное ментальности - видно, никак нельзя. - Ибо суть эволюции, это, развиваясь, всегда базироваться на чем-то старом, а человек устроен так, что базируясь на старом, он развиваться плохо, - почему-то плохо у него так получается развиваться - он только больше ещё погружается в старое. И потому революционный путь, путь Маринетти является всё же более предпочтительным. Так что... рвите паруса и те, и те - и прошлого паруса, и настоящего. Кто вас к такому призывает, кто вам такое говорит, он правильно говорит. Но. Но вот опять: "создать что-то самодостаточное новое..." Замкнутый круг, понимаешь.    Да и не всё в прошлом так плохо. Возьмём античность... Вот перед нами всегда такая манящая  античность. Лето! Лето - потому что античность ассоциируется с летом. Вон по лугам, по травам, шествует с разношерстной и шумной свитой Дионис. Это - лето. Бабочки, пастбища, долины, срывающая на лугу одной из долин - Ниссейской - выращенный по просьбе Аида дивной красоты цветок, Персефона, - это лето. Превратившаяся в вечнозеленый лавр, преследуемая влюбленным Аполлоном Дафна, игры кентавров - лето. Все это лето, мифы не донесли до нас ни одного события, произошедшего в Древней Элладе зимой. И Аркадия, вся целиком и полностью, вообще как понятие - лето.    А античность - это во всех смыслах фундаментально. И во многих смыслах - архетипично.    Лето. А человек - человек висит над землей на высоте полуметра - опрокинулся навзничь на лоно Природы он. И не сказать даже, что опрокинулся - недо-опрокинулся, если выразиться точнее, - он словно в кресле глубоком, полусидит-полулежит в воздухе и покачивается-покачивается. В блаженстве раскинул в стороны руки, в блаженстве раскинул в стороны ноги - распластался. Будто бы левитирует он... или как качается на волнах - на лоне Природы - человек. Он кайфует.      Разверзнись синь, разомкнись воздух, раздвинься марево! Природа, я хочу проникнуть в тайны твои! Люди утешаются лишь сказкой. Вот Андерсен, к примеру,  Ханс Христиан - убаюкивает жажду тайн и даёт как бы альтернативу... Это, конечно, всё хорошо, и сказочник молодец, и в данном случае безусловно прав он, но... сказки они такие обидно короткие всегда и всегда рано кончаются. Даже про Гарри Поттера сказка, даже "Властелин колец" - кончаются. А жажда тайн остаётся. А жажда тайн - это, запомните, не желание информацию получить о неизвестном о чём-то, а что-то неизведанное ОЩУТИТЬ. Вот.    И поэтому. Прир-р-р-рода, я хочу проникнуть в тайны твои, ещё раз говорю!... то есть - вы говорите это, вы кричите.    Так прокричавшись, вы, конечно, ожидаете ответа. И ждёте, что с ответом вам явится как минимум Геката.    Но Геката это...  это много хотите, что называется. (Лишь возможно, что когда-то вас посетит догадка о том, что миф о Тантале срисован с похожей ситуации.)    А между тем, вон даже, говорят, Аид подмыт какими-то водами. Царство Аида. Даже оно. Какими-то там несчастными водами, какой-то материальной субстанцией. И ладно, если это царство есть некое МЕСТО. А если Аид это психическое состояние?  Ведь как... испокон веку идут споры о том, Ад, Рай и вообще "тот свет" - это есть какое-то место (как, например, себе это эллины представляли) или постсмертное состояние не умершей вместе с телом психики? Так вот. Если Ад это состояние психики, и оно... затоплено водой, то до чего мы тогда дожились, спрашивается. Зачем масон Джорж Вашингтон и масоны-товарищи его на протяжении всего конца века 18-го в поте лица своего строили, создавали державу масонскую... чтобы  через две сотни с половиной лет эта держава распространила на мир ситуацию, когда затопленным оказался даже Аид?..    Но, при всём при этом - при всём при этом... живём же. Эсхатология, футурология, живём. А что  делать-то ещё?